Он спокойно смотрел как девочка приблизилась к распахнутой посадочной платформе, взобралась на неё и исчезла в корабле.
Через несколько минут он услышал шум, доносившийся из истребителя. Какие-то глухие удары, треск, шипение. Кит поднялся и направился к кораблю, одновременно связавшись по радиоканалу с его внутренней системой управления – Исидой. Исида предоставила ему доступ к камерам наблюдения в рубке. Увидев что там происходит, Кит остановился. Девочка в синей куртке, сжимая в руках увесистый электромагнитный молоток, изо всех сил лупила им по внутренностям одной из панелей управления. Кит моментально понял что это блок гиперлайна – устройства гиперсвязи, посредством которого можно было осуществлять обмен информацией на космических расстояниях за приемлемое время. Умная девочка лупила не просто по верхней панели с экраном и сенсорами, а подняв эту самую панель и разрушая непосредственно самое нутро устройства. Молоток безжалостно крушил тончайшие платы, кристаллы, паутины каналов сверхпроводников, яростно уничтожая шедевральное техническое творение человеческого гения.
Кит тут же сделал запрос к Исиде, она выполнила первичные тесты гиперлайна и спокойно сообщила что устройство полностью нефункционально. Кит попросил Исиду вычислить вероятность восстановления гиперлайна в текущих условиях, перечень необходимых работ и материалов и требуемое время. Через несколько секунд стало ясно, что восстановление практически невозможно. Главным образом из-за того что разрушены трансмутационные кристаллы наводки гиперполя. Исида равнодушно сообщила что она не обладает технологиями, способными воссоздать подобные структуры. Если Кит где-то сумеет достать их или каким-то образом вырастить, тогда вероятность восстановления значительно повысится.
В посадочном шлюзе показалась Элен. Кит отвернулся, отошел метров на десять и грузно улегся животом на траву, вытянув задние ноги влево.
Девочка медленно приблизилась к нему. Метрах в двух она остановилась, несмело глядя на него. Пёс упрямо смотрел куда-то в сторону и на неё не обращал никакого внимания. Элен опустилась на четвереньки, осторожно подползла к Киту и как ни в чем ни бывало села рядом с ним, привалившись спиной к его металлическому боку. Кит совершенно не замечал свою хозяйку, а та как будто бы с любопытством принялась рассматривать красные травинки с золотистыми прожилками
Но она лишь делала вид, с нетерпением ожидая что скажет Кит. Ей было жутко не по себе из-за того что она устроила и теперь ей нестерпимо хотелось, чтобы Кит как-то ободрил её, убедил что ничего страшного не случилось. Но он молчал. Это продолжалось минут пять. Наконец Элен не выдержала и покосилась на голову робота.
– Кит, ты сильно сердишься? – Тоненьким голосом спросила девочка.
Пёс не ответил.
– А помнишь мы убегали от рассерженного мистера Тачера и ты сказал, что люди сердятся когда чувствуют себя неправыми?
Кит молчал. Элен покусала нижнюю губу, решив что напрасно это припомнила.
– А мисс Уэйлер говорила что по закону дети моего возраста еще могут не отвечать за некоторые проступки, потому что у них еще не сформирован полностью механизм автоответственности и структурного разделения этических норм. – Элен снова решила что взяла неверное направление и поспешила добавить: – Но я понимаю что поступила не очень хорошо.
Кит молчал.
– А папа говорил что в следующем году возьмет меня на Ливу, потому что тетя Айша очень хочет познакомиться со мной. Но взять тебя мне не разрешат, потому что секта, в которой состоит тетя Айша категорически против роботов, которых они называют дьявольской карикатурой на жизнь. И я очень расстроилась и даже расхотела лететь, потому что я… потому что я очень тебя люблю и хочу чтобы ты всегда был со мной.
Но и на этот сокрушительный довод Кит не поддался. Элен ощутила легкое раздражение, она совершенно не привыкла чтобы этот, с её точки зрения, беспроигрышный козырь оказывался бесполезен. И чувство вины за уничтоженный гиперлайн несколько потускнело.
Она переползла к голове Кита и села прямо перед его мордой. Кит демонстративно отвернулся. Элен собралась с духом и сказала:
– Мы пойдем за папой? – Произнесла она это с такой неясно размытой интонацией, что нельзя было понять то ли она жалобно спрашивает, то ли настойчиво утверждает.
Кит наконец повернулся, посмотрел девочке в глаза и холодно проговорил:
– Нет, не пойдем. Я запру вас в корабле, где вы будете в полной безопасности. И мы будем ожидать прилета мистера Атинховского или мисс Уэйлер.
Однако это сообщение как будто бы ничуть не встревожило Элен. Она уселась попой на траву, положив локти на колени, и спокойно поглядела куда-то вдаль, в непривычно красновато-зеленое небо над лесом.
– Я знаю, ты бы не выстрелил в меня, – сказала она словно бы в задумчивости. – Я вспомнила, как дедушка рассказывал мне о твоём ключевом поведенческом алгоритме, о твоей доминанте поведения. Твоя главная цель защищать и оберегать меня. Но при этом ты не можешь хоть как-то ограничивать мою свободу или подвергать насильственным действиям. За исключением ситуаций, когда есть непосредственная и очевидная угроза моему здоровью или жизни, тогда ты можешь действовать по обстоятельствам и даже, если это нужно чтобы спасти меня, причинить мне боль. Но дедушка говорил, что угроза должна быть совершенно очевидной и явной, никакие высчитанные вероятности возможного будущего не в счет. Так что ты не можешь выстрелить седд-иглой в меня сейчас, когда мне ничего не угрожает и не можешь запереть в корабле. Это создаст неразрешимое противоречие в твоей психике, а твой мозг не может этого допустить.
И повернув голову, Элен поглядела на собаку. Кит чуть улыбнулся.
– Да, – согласился он, – неразрешимые противоречия психики, внутренние конфликты сознания это очень скверно. Это действует разрушительно. Однако, вспомните, мисс Элен, как папа запер вас дома в наказание за то что вы с Артуром Финчем лазали по стройке и едва не провалились в реактор. Я не выпускал вас из дома и даже вынужден был вас вернуть в дом силой и вы ударили коленку и потом долго жаловались Василию Геннадьевичу. Как же, интересно, я тогда разрешил это неразрешимое противоречие?
– И как? – Спросила девочка, несколько обеспокоенная.
Кит улыбнулся шире.
– Возможно дедушка рассказал вам не всё. Ведь согласитесь неразрешимые противоречия могут возникать не только в связи с исполнением моего ключевого алгоритма и я как-то должен выходить из таких ситуаций. Например, точно также как вы.
– То есть?
– С помощью эмоций.
Элен пристально глядела на пса.
– Ты можешь устранять эти противоречия, повышая уровень воздействия эмоционального блока и приглушая логику алгоритма, ты это хочешь сказать?
– Возможно.
– Ты обманываешь меня, специально пугаешь.
– Клянусь Великим Аттрактором, – усмехнулся Кит, – вам наверно очень жаль, мисс Элен, что ваша способность видеть правду и ложь не распространяется на меня, не так ли?
Девочка молча глядела на собаку какое-то время, потом улыбнулась.
– Слушай, Кит, а ведь твой ключевой алгоритм требует от тебя только защищать меня, но не требует любить меня, правда?
– Правда.
В воздухе повис очевидный вопрос, они смотрели друг на друга, оба слегка улыбаясь. Но Элен, чуть удивив своего пса, спросила другое:
– Скажи, Кит, когда я вырасту и стану совсем-совсем взрослой, ну как мисс Уэйлер или даже как бабушка, ты по-прежнему будешь со мной?
– Ну если я не надоем вам к этому времени и вы не выгоните меня или не замените на какого-нибудь более современного робота-ассистента.
Элен улыбнулась.
– Может это я тебе надоем и ты найдешь себе кого-то получше, не такую вредную, вздорную и гадкую девчонку как я, уйдешь к какой-нибудь прилежной умнице, которая не разбивает гиперлайны?
– Ну надоесть вы вряд ли сумеете, – улыбнулся Кит.
Элен протянула руку и осторожно погладила металлическую щеку робота. Кит не отстранился.
