— подумал майор, устраиваясь на своём рабочем месте и вызывая архивариус-бота.
Алькаид от планеты Паломар в системе Нусакана, Беты Северной Короны, где находилось центральное отделение Лаборатории Лавари Тима (ЛЛТ), отделяло 8 суток перелёта. Как лениво рассуждал Кузнецов, стоя в очереди на посадку, человечество снова пришло к тому, от чего было избавилось в XX веке: к долгим путешествиям. Единственным отличием было то, что сейчас можно было купить билет на рейс с гибернацией, и тогда весь полёт сжимался в восприятии пассажира до нескольких часов, но быстрее от этого не становился. Ян гибернацию недолюбливал, хоть и без разумных на то оснований, и старался летать, где это возможно, без принудительного усыпления. Это обходилось дороже, но родная бухгалтерия на такую прихоть смотрела сквозь пальцы.
В полёт он набрал с собой документов из полицейского архива, которые могли хоть сколько-нибудь быть связаны как с самой Лабораторией, так и с произошедшим тогда нападением, и теперь неспешно их изучал. Всё-таки плюсы есть и в разделивших людей расстояниях, думал он, хотя бы для людей его профессии: в ежедневной суматошной рутине на вдумчивый анализ редко можно найти время.
Из досье Ян узнал, что Лаборатория Лавари Тима была основана Лавари Тимом (47 лет, вдовец, уроженец Лондона-24, Звёздная Конфедерация) почти 20 лет назад. В настоящее время ей принадлежала значительная доля рынка фармацевтической продукции в Конфедерации, Некарской республике и Шестой империи, не считая нескольких более мелких государственных образований, где она была практически монополистом. Более того, в последние годы Лаборатория получала почти все военные контракты в Конфедерации. В сколько-нибудь сомнительных махинация Лаборатория, как и её основатель, замечена не была, у налоговых инспекторов к ним претензий тоже не было. Сам Лавари Тим, если верить декларациям, вёл скромную жизнь, хотя мог позволить себе очень многое. Вдобавок ко всему Лаборатория щедро спонсировала образовательные учреждения на добром десятке планет, оснащала их оборудованием и предлагала стипендии (а впоследствии и работу) для особо отличившихся школьников и студентов.
«Прямо идеальный образец социально-ответственного бизнеса, даже подозрительно», — усмехнулся Ян, свернул очередную благодарственную статью в местечковом еженедельнике и стал собирать вещи: посадку обещали в течение часа.
Планета Паломар, зеленовато-голубая на подлёте, славилась своей малонарушенной природой. Среди почти земного вида рощ то тут, то там возвышались строения из стеклопанелей с солнечными батареями на крышах, между ними проносились стайки аэромобилей, спешившие закончить свои дела до начала ливня: свинцово-серые тучи уже затянули горизонт. Первые капли упали на стекло кабины взятого напрокат аэромобиля, когда Ян плавно снизился над посадочной площадкой у комплекса зданий Лаборатории. Тут же над ним с тихим шелестом развернулась прозрачная крыша.
Лавари Тим, лично принявший майора, поразил полицейского сразу. Кузнецов, конечно, видел его четыре года назад, но избитый человек на больничной койке особого впечатления на него не произвёл, а тут... Невысокий, худощавый, лысыватый и суетливый, он выглядел настолько стереотипным учёным, что в душе Яна проснулся протест. «Ему бы ещё надеть очки, покашливать и потирать руки», — подумал он. — «Ну не бывает такого соответствия образу, мы не в дёшевом кино!». «Ага, а ты себя в зеркале давно видел?» — ответил ему внутренний голос. — «Забыл, как тебя по прищуру космопортовые крысы отсекают?». Ян вздохнул, обрывая увлекательный внутренний диалог, и пошёл навстречу хозяину кабинета. Ощущение чего-то неправильного, впрочем, осталось, и подчиняясь ему, Ян решил пока не посвящать главу Лаборатории в истинную цель своего визита.
— Здравствуйте, молодой человек! — Лавари Тим, словно издеваясь над полицейским, потер руки. — Простите, мне следовало сказать, господин полицейский. В своё оправдание могу сказать, что я редко покидаю эти стены, и забываю принятые за ними правила приличия.
— Но иногда покидаете?
— Приходится, — учёный пожал плечами. — Я хотел бы заниматься только наукой, но наука сама себя не прокормит, так что приходится заниматься ещё и бизнесом. Вы о чём-то хотели поговорить?
— Да, как раз о том случае, когда вы эти стены покинули. О нападении на вас и ограблении на Меране четыре года назад.
Тим удивлённо поднял брови:
— Я думал, про эту историю все уже забыли. Неужели преступников поймали?
— К сожалению, пока нет. Но вы её помните?
— Конечно. Я обычный кабинетный учёный, и это происшествие для меня из ряда вон выходящее. Что вас интересует? Насколько помню, я тогда рассказал всё.
— Вы сказали, что нападавших не видели. С тех пор никаких опознавательных черт вы не вспомнили? Звуки, запахи, ассоциации...
— Если полицейский спрашивает про ассоциации, дело совсем плохо, — усмехнулся Тим. Ощущение картонности образа постепенно пропало, но полицейский всё равно не спешил раскрывать все карты. — Нет, ничего не приходит в голову.
— Вы проводили внутреннее расследование возможных утечек информации? В принципе, много ли сотрудников знало о грузе?
— На второй вопрос, насколько помню, я уже отвечал, и сейчас мне вряд ли что удастся добавить. Воды утекло много.
— А на первый?
— Нет, не проводили. Процедура отправки образцов и документации к ним из отделения в отделение стандартна, даже рутинна, никакой тайны из неё мы не делали и не делаем. Могу я в свою очередь узнать, чем вызван такой интерес к уже старому делу?
Убедительную причину Ян придумал заранее.
— В наше поле зрения недавно попали грабители, приметы которых схожи с приметами, которые назвали инкассаторы в случае с нападением на вас. Вот мы и поднимаем все подобные дела.
Успокоился ли Тим от этого объяснения, или он принимает желаемое за действительное? Пожалуй, второе.
— Я бы хотел посетить вашу лабораторию и пройти тем маршрутом, какой должны были пройти образцы и документы. Это возможно?
— Конечно. Кое-что, конечно, поменялось, но не так радикально. Сейчас я позову сотрудника, он вас проводит и всё покажет.
— Благодарю. Ещё мне нужна копия похищенных документов и точная формула того образца. Не беспокойтесь, в широкий доступ эта информация не попадёт.
— А могу я полюбопытствовать, для чего вам документы и формула?
— Мы регулярно расследуем случаи производства контрафакта. Если ваша формула «засветится», будет шанс выйти на грабителей и заказчиков.
— Хорошо, мы вам передадим всё необходимое.
— Я правильно понимаю, это был прототип препарата?
— Да, один из первых образцов. Впоследствии мы его доработали и выпустили на рынок под торговым названием «Катаммитон».
— Появление контрафакта вы не замечали? Может быть, обращали внимание на поставки минуя вас или
