А четыре дня назад было предэкзаменационное практическое занятие по пилотированию – тренировочные «Ибисы» курсантов должны были на скорость пройти по коварному маршруту с полями астероидов и зонами высокой гравитации. Курсанты вылетали со старта попарно, и случайный жребий свёл в одну пару Зака Дейла и Гриза Вардеса. Про их трудные взаимоотношения конечно же знали все, а потому инструктор по пилотированию даже хотел провести повторную жеребьёвку, но наблюдавший за занятиями куратор отказался менять получившиеся пары.
Это была крайне напряжённой и зрелищной гонкой. Зак со старта ушёл лучше и долго был лидером, но вошёл в поворот у гравитационной линзы по слишком широкой дуге, а потому упустил первое место. Но вернул его в астероидном поле, когда Гриз был вынужден отвернуть от летящего ему прямо навстречу булыжника размером с грузовой корабль. Однако на прямом участке Гриз каким-то образом догнал корабль Зака. Оба корабля были типовыми «Ибисами» и имели абсолютно идентичные характеристики. Однако Зак вспомнил, что недавно прошёл слух, что Гриз раскошелился на имплант, дающий дополнительную прибавку скорости кораблю. Если это было так, то удивляться неожиданно более быстрому кораблю у противника не стоило, хотя затраты однокурсника впечатляли - стоил такой имплант около пятидесяти тысяч кредитов, что было эквивалентно стипендии курсанта Военной Академии сразу за два года.
К предпоследним разгонным вратам два «Ибиса» подошли ноздря-в-ноздрю, однако проскочить сквозь кольцо разгонных врат можно было только поодиночке. Чтобы избежать столкновения кораблей кто-то из курсантов должен был уступить… и тем самым автоматически проиграть.
Не уступил никто.
Зак пришёл в сознание уже в «клонилке» медицинского центра. Новое тело было ещё непослушным и вялым, а движения угловатыми и резкими. Но курсант знал, что ощущение заторможенности вскоре пройдёт. Ему однажды уже доводилось умирать – на седьмом курсе он серьёзно ошибся в пилотировании и на большой скорости вошёл небронированным хрупким шаттлом в оставшееся после крушения какого-то корабля облако мусора с высокой абразивностью.
Так что воскресать в новом теле для парня новинкой не было. Не теряя времени, Зак оделся и вышел в коридор медицинского центра. Он собирался, как и положено по инструкции перенесшему смерть капсулиру, сразу же направиться на процедуру создания нового медицинского клона. Но… столкнулся с выходящим из соседнего бокса только-только ожившим Гризом. Глаза у Гриза были совсем шальными, он тоже ещё не пришёл в себя. Кажется, Зак сказал своему извечному сопернику какую-то колкость про необходимость покупки нового импланта скорости. А может он что-то другое сказал, не менее ехидное… тут память уже не давала чёткой картины произошедшего.
Очнулся второй раз за день Зак уже на койке в стерильном боксе хирургического отделения с перемотанной бинтами головой. Оказывается, стоило ему отвернуться, как разозлившийся Гриз со всего размаху огрел своего соперника по голове металлическим штативом от капельницы. Удар пришёлся в правый висок и мог стать смертельным, если бы не своевременная помощь медиков. Врачи экстренно оттащили находящегося без сознания курсанта в операционную нейрохирургии. Височная кость оказалась пробита, осколки глубоко вошли в мозг. Нежные гидроксиапатитовые крепления, соединяющие металлические контакты височного разъёма с головным мозгом, оказались разорваны, пошло отторжение организмом чужеродного объекта. Но главная проблема была в том, что произошло это в тот небольшой интервал времени, когда запасного медицинского клона у Зака ещё не было…
***
Бывший курсант, игнорируя яркие вывески всевозможных торговых компаний, подошёл к информационному терминалу возле центральных лифтов станции. Выбрал сервис заказа билетов и быстро нашёл расписание внутренних рейсов по звёздной системе Кисого. Зак набрал номер рейса до поверхности планеты и вывел на экран план грузопассажирского челнока. Вместимость корабля была триста сорок пассажиров, причём основная масса народу размещалась в двух больших салонах. Это были хорошие места с прекрасным обзором панорамы космоса через иллюминаторы и прозрачный купол. Билет в пассажирском салоне стоил десять кредитов.
Но Зака не интересовал сейчас вид на звёзды и другие красоты космоса. Он хотел уединения и выбрал одно из дополнительных кресел, установленных в проходе к багажному отсеку. Тут не было иллюминатора, официанты не подавали напитки, да и звукоизоляция была похуже, зато стоимость билета была всего шесть с половиной кредитов. Бывший курсант приложил браслет к считывателю терминала и подтвердил заказ. С тоской посмотрел на свой баланс – на счету осталось всего сто сорок три кредита и пятьдесят космоцентов. По сравнению с той суммой, которой он владел ещё утром, Зак сейчас был фактически нищим.
Парень понял, что проголодался. Сегодня рано утром он был вызван в кабинет ректора Военной Академии, а потому пропустил завтрак. Рядом находился терминал, предлагающий посетителям станции какие-то непонятные синтетические бутерброды по цене сорок космоцентов за штуку, но Зак лишь скривил губы – нашли дурака! За сорок космоцентов он через три часа сможет полноценно поужинать на планете.
Парень отвернулся от автомата с едой и медленно двинулся к лифту. Он постарался отогнать назойливую мысль о том, что теперь ему постоянно придётся экономить на всём. Все его сбережения, а за годы обучения в Военной Академии их набралось более восьмидесяти тысяч кредитов, пошли на выплату штрафа за «непреднамеренную порчу имущества Государства Калдари» и частичную компенсацию стоимости обучения. Согласно правилам, отчисленному курсанту оставили на счету сто пятьдесят кредитов, которые должны были пригодиться на период поиска новой работы.
Сто пятьдесят кредитов – это трёхмесячная зарплата опытного мастера на заводе или банковского служащего в офисе. Сумма на первый взгляд была немалая. Однако Зак не был уверен, что сразу же сумеет найти подходящую работу, так что разбрасываться деньгами и покупать бутерброды в туристической зоне космической станции он точно не собирался.
Подошёл лифт, и молодой человек вместе с целой толпой других людей поспешил занять место в круглой кабинке. Скоростной лифт помчался к нижним ярусам станции по направлению к космопорту. Отсюда с высоты в несколько километров сквозь прозрачное бронестекло лифта открывался прекрасный вид на стоящие в доках огромные звездолёты и многочисленные челноки внутренних рейсов. Сколько же тут было кораблей…
