Четверть часа спустя они подошли к двери с табличкой «Служба безопасности. Капитан Б. Хэлвуд». Чуть сбоку горел красный индикатор, информируя о том, что хозяина нет на месте. Войдя в небольшой по размерам, но уютный, несмотря на предельную функциональность, кабинет, Сноу спросил:
— Капитан, как я понимаю, вы здесь один по безопасности?
— Присаживайтесь, господин Сноу, — вежливый жест в сторону небольшого кресла. — Да, вы правы. Командую сам собой вот уже два года. Скучища. Кофе будете? Прекрасно, у меня настоящая Арабика, сейчас сварю. Приходится напрашиваться в различные экспедиции, группы — это я о скуке — чтобы окончательно здесь не закиснуть. Если пьёшь, то недолго и начать квасить, да-да. А так, то геологи или, вернее, селенологи, с собой возьмут, то астрономы разрешат помочь им расставить вокруг базы разные угломеры, радиометры, датчики. Я тут скоро сам профессором стану. Вам покрепче? Хорошо. Сахар с арктурианской ванилью любите? Отлично!
Ричи прекрасно понимал, что недостаток общения и работы по профилю являются причиной словесного потока офицера, и не останавливал его. Пусть наговорится. Барт тем временем сварганил кофе, поставил чашки на миниатюрный столик и сел в кресло напротив Ричарда.
— Вот два месяца назад, например, история вышла. Напросился я с физиками ставить в двадцати милях от базы уловитель нейтрино для изучения радиационного фона галактики Андромеда. Какой-то там квазар сверхмощный они обнаружили и теперь изучают. Ну прилетели мы втроем на место установки в гравилете. Крис, старший группы, ходил, ходил, смотрел то на свои приборы, то на звезды и решил чуть дальше отлететь. Буквально на пятьдесят метров. Если б мы знали, чем это закончится! Ну передвинулись чуток, разложили детали, приборы, крепеж и стали собирать уловитель. Крис пробурил скважину под основание, а мы с Питом… Петром загнали туда первую секцию несущей колонны. Начали наращивать вторую — основную — тут все и случилось. Как потом определили, небольшой метеорит размером с речную гальку попал точно в фонарь кабины гравилета. Взрыв разбросал нас в разные стороны. Я сознание потерял. Сотрясение мозга, до сих пор голова иногда болит. Пришел в себя — в голове шумит, перед глазами огненные круги плавают. Сел и вижу, что наш гравилет с развороченной кабиной на боку в пыли валяется, чуть в стороне Пит на коленях над Крисом сидит. А Крис будто мертвый лежит, не шевелится. Зову я их, а связь в моем скафандре, оказывается, из строя вышла при взрыве. Осколком шлемную антенну снесло. Полдюйма правее, и не рассказывал бы я вам эту историю. Но я отвлекся. Короче, не слышат они меня. Встал я тогда и скорее к ним поковылял. Пит обернулся и хотя увидел, что я подхожу, но по-прежнему неподвижно сидел рядом с Крисом. Я сначала не понял, в чем дело, присел, разглядываю их. И смотрю, Пит двумя руками зажимает что-то на плече Криса. Присмотрелся и ахнул: это у Криса скафандр повредило, порвало, давление стравливается, воздух уходит, на стеклянном забрале шлема изнутри иней серебрится… А Пит не может рук отнять, чтобы вакуумный пластырь достать. Тут на пару секунд руки разожмешь и все — давление ноль и баросмерть. Я быстро пластырь достал, заклеил Криса. Успел, слава богу. А Пит как-то странно откатился сразу и давай на рукаве на пульте управления скафандром лихорадочно кнопки нажимать. Тогда я не придал этому особого значения.
— Когда спасатели подоспели, Крис уже в сознании был и даже стал шуточки отпускать. А Пит, по своему обыкновению, помалкивал. Когда на базу вернулись, полезли в душ, я смотрю, а у Пита весь левый висок седым стал. Странно, подумал я тогда, такой крепкий, несгибаемый мужик и так перенервничал. А потом, при расследовании происшествия, или, как Пит это по-русски называет, при разборе полетов, выяснилось, что у самого Пита осколком повредило клапан подачи воздуха основного кислородного баллона. Ему бы срочно переходить на резервный запас через автономный клапан, но для переключения нужны свободные руки, которые у него были заняты из-за Криса. Вот и сидел он почти совсем без воздуха, задыхаясь, но не отпуская рукав Криса. Сидел так сорок минут! Почему сорок, спрашиваете? Да потому что я, оказывается, сорок минут без сознания провалялся. Представляете себе его состояние? Сидишь, дышать нечем, а ведь можно переключиться на аварийку, но это будет стоить жизни твоему товарищу, а третий валяется в стороне и вставать никак не желает. И спасгруппы все нет и нет. Вот так…
— Я вам честно скажу, господин Сноу, не знаю, смог бы я так, как Пит. Не знаю. Я потом Пита спросил, что бы он делал, если бы я так и не очнулся. А он так странно посмотрел на меня, улыбнулся и говорит: «Но очнулся же!» Что, не понравился мой кофе?
Ричи с удивлением посмотрел на чашку с остывшим кофе, которую продолжал держать в руках. Рассказ словоохотливого капитана настолько захватил его, что он о кофе и думать забыл.
— Нет, это ваш рассказ виноват. — Он отхлебнул чуть теплый напиток. — Не скучаете вы тут, оказывается.
— Зато есть что вспомнить, рассказать, — мечтательно вздохнул Барт. — А главное, новых друзей на всю жизнь нашел. Собираемся вот все втроем махнуть в отпуск в начале июля на Байкал. Пит обещал устроить полный набор: рыбалку, и подводную охоту, и…
— Это в том случае, если мы с вами, капитан, быстро распутаем вашу лунную научную головоломку, — вернул его на землю, вернее, на Луну Сноу.
— Да, конечно, вы правы, — посерьезнел Барт. — А вы не позволите мне один вопрос?
— Пожалуйста, — несколько удивился Ричи.
— Господин Сноу, вы специальный агент КОНОКОМа, а не Агентства по безопасности. Почему именно вас направили расследовать убийство Белла? Ведь это же либо несчастный случай, либо уголовное преступление, никак не связанное с инопланетянами, НЛО и прочим…
— Вздором, вы хотите сказать? Отчасти вы правы, капитан. Но лишь отчасти. Не все так просто и очевидно. На эту тему я с вами готов буду с удовольствием подискутировать в свободное от работы время. Но отвечаю на ваш вопрос, хоть и не обязан этого делать. — Ричи жестом остановил собравшегося что-то возразить Барта. — Есть несколько вполне веских причин, по которым было принято решение направить на расследование именно представителя Контактной Объединенной Комиссии или КОНОКОМа, а не Агентства по Наблюдению и Безопасности (АНБ). Первое — преступление совершено не на Земле, а в ближнем Внеземелье, на Луне. Второе — убит известный ученый-астрофизик, занимающийся вопросами космической экспансии человечества. И третье — убийство произошло во время проведения международного симпозиума, посвященного вопросам Контакта и организованного Ассоциацией поиска, обнаружения и контакта. Сплошной Контакт, капитан.
