эвакуационные суда просто не смогли вовремя подойти. Им пришлось ждать. Ждать, пока, «Авось», один корабль, оснащённый лазерами, расчистит путь от обломков. Что же касается ваших гипотетических кораблей, которые могут попасть под огонь лазеров… Такой корабль был. На нём не погибло ни одного человека. Смотрите сами.
На экране появилось изображение судна с прожжённой лазером внешней обшивкой.
– Это эвакуационное судно КЦР-двенадцать, – указывая на экран, продолжал Олег, – как видите, под действием лазеров внешняя обшивка полностью уничтожена. Испарилась, превратившись в газ, резкое расширение которого позволило оттолкнуть судно с траектории астероида, который невозможно было вовремя ликвидировать лазерами из-за его тугоплавкости. Да, корабль выглядит ужасно. Ещё бы пережить воздействие трёх тысяч градусов. При этом внутренние элементы обшивки обеспечили достаточную термоизоляцию для экипажа и пассажиров. Во внутренних помещениях даже не было зафиксировано повышения температуры.
– Да уж. Катастрофа действительно чудовищна. Вы очень убедительно нам сейчас показали, что используемые в настоящий момент лазеры безопасны для кораблей. Как бы то ни было, но милитаризация космоса не спасёт от повторения подобной ситуации, – вступил в спор другой оппонент, – всё это можно сравнить с тем, что человек оденет бронежилет и позволит в себя стрелять. И сколь бы не оказался хорош бронежилет, но может лучше не позволять в себя стрелять? Зачем нам милитаризировать космос, если можно остановить разработку астероидов? В этом случае мы наверняка избежим, что очередной разбираемый на кусочки булыжник не превратится в угрозу для жизни на Земле.
– Спасибо, за хорошую аналогию с бронежилетом и стрельбой, – Олег многозначительно улыбнулся и продолжил, – космос непредсказуемое место. Не только в новых мирах, осваиваемых человечеством. Даже в нашей родной Солнечной системе мы можем встретить не званных гостей. Сюда могут залететь кометы. Одна такая визитёрша чуть не стал причиной гибели корабля «Авось». Думаю со мной многие согласятся, что лучше быть в бронежилете, так как стреляют по нам не только техногенные катастрофы, но и вполне естественные кометы, которых, увы, мы не ждём.
– Господа! – в прения вмешался председатель комитета, – время на прения истекло. Мы выслушали разные точки зрения. Господин Оськин, прошу Вас, покиньте трибуну.
Он выждал минуту-другую и продолжил:
– Настало время голосования. Первой в очереди декларация о запрете разработки астероидов.
Свет на помосте приглушили. Олег уже шёл к местам для гостей комитета. Киборга дожидалась Лена.
– Это была очень мощная речь! Я уверена, что они поддержат право на оружие.
– Посмотрим, как пройдёт голосование, – с сомнением в голосе ответил Олег.
Через несколько минут свет на помосте зажегся вновь. Председатель обратился к членам комитета и гостям:
– По итогам голосования декларация о запрете разработки астероидов принята сто сорока одним голосом.
По залу прокатился гул.
– Господа, прошу к порядку, – повысив голос, произнес председатель.
Дождавшись, когда гул чуть стихнет, он продолжил:
– У нас ещё голосование о декларации права на оружия для космических кораблей.
Снова приглушили свет на помосте.
– Всё кончено, – мрачно сказал Олег, – всё ясно, что решат эти пацифисты. Они не станут вооружать корабли, им проще отказаться от добычи ресурсов на астероидах.
– Не отчаивайтесь, – попыталась обнадёжить его Лена.
Через несколько мучительно долгих минут ожидания свет на помосте вновь зажегся, и прозвучало ещё одно обращение:
– По итогам голосования декларация о праве на оружие космических кораблей принята ста четырьмя голосами.
Колония Новый Горизонт, 31 декабря 2099 года, 22:15.
Официантка привела Олега в отдельную кабинку.
– Вы прибыли первым, – сказала девушка, улыбаясь, – что вам принести, пока ожидаете, может какой-нибудь напиток?
– Да, мне рекомендовали имбирный чай. Большой чайник, пожалуйста, и ваше фирменное пирожное, – ответил Олег.
– Большой чайник имбирного чая, и фирменное пирожное. Принести вместе?
– Да, будьте добры.
Официантка оставила Олега одного. Киборг устроился напротив панорамного окна, из которого открывался вид на орбитальный лифт, который пронзал небеса, соединяясь с космической станцией «Радуга». Гиперболоидная конструкция сверкала в лучах вечного заката, царившего на планете, попавшей в приливной захват родного светила.
Олег уже допил чай, когда официантка привела в кабинку задержавшихся Лену и Алексея.
– Будьте добры, шампанское и тарталетки, – обратился Алексей к официантке.
– Да, хорошо.
– Олег! – радостно воскликнула Лена, кидаясь обнимать киборга, вставшего поприветствовать друзей, – сколько мы не виделись?
– С октября, когда «Авось» доставляла комплектующие для второй мониторной флотилии ООН.
– Всего лишь! – удивилась Лена, – я так закрутилась с этими мониторами, дел невпроворот. Казалось, что уже год прошёл.
– Что, уже не рада победе «Заслона» в тендере на поставку антиастероидной защиты? – усмехаясь, спросил Олег.
– Нет, очень даже рада, – ответила, смеясь, Лена, – ведь только благодаря ему я получила должность ведущего инженера.
– А задержало вас что? Мониторный флот?
– Нет, это у Алексея были проблемы.
Официантка вошла с заказом.
– Лёш, что-то в посёлке? – обратился Олег к другу.
– Нет, всё в порядке, и мы уже месяц как получили статус города, – ответил Алексей, – на солнечной печи опять расфокусировка произошла.
– Опять! Как это вообще возможно на планете в приливном захвате?! – удивился киборг.
– Вот и техники печи также думают. А на самом деле угол падения лучей за год колеблется с амплитудой в четыре с половиной градуса.
– Действительно, век живи – век учись.
– Олег, а как твои дела? – спросила Лена.
– Превосходно, готовим новую экспедицию. После потери астероидных ресурсов все снова кинулись искать колонии. Отправляемся в неизведанный космос.
– Поздравляем! – хором воскликнули Лена и Алексей.
По всему ресторану начался обратный отсчёт до наступления Нового Года. С хлопком открыли шампанское и разлили по бокалам.
– За новые достижения!
– За новые открытия!
– С Новым Годом!
