Сам Орлов всё это время стоял в стороне. Туман был таким густым, что уже в десяти шагах нельзя было разглядеть ничего. Приглушались звуки, крики матросов доносились как будто бы из другого мира, искажались очертания предметов. Все постройки в лагере и валуны, лежавшие на земле, мгновенно покрывались жесткой щёткой инея.
Невысокое холодное солнце отбрасывало на стену тумана длинные тени, окружённые радужной окантовкой.
По берегам островов стелился зелёный ковёр тундры, раскрашенный всевозможными цветами — на планете начиналось лето. Пурпурные камнеломки и жёлтые северные маки, синие колокольчики и фиолетовый астрагал заполняли собой всю землю. А снежные поля на склонах гор на закате местами окрасились в розовый цвет.
Обширные долины, стремящиеся залезть на склоны гор, были застланы ледниками. Их беззвучные грязно-белые потоки медленно двигались к морю.
На островах обнаружились северные олени и полярные лисицы, смешные суслики и черно-белые гагарки. Над долиной, где была разбита стоянка, безмолвно кружила полярная сова, а ближе к берегу можно было услышать клёкот множества перелётных птиц — казарок, гусей и куликов. Там же, у самой кромки суши, резвились в воде стаи зубаток и сельди, нельмы и лосося, а за ними лениво наблюдали покоившиеся на льдинах тюлени. На галечных пляжах под скалами устроили лежбище морские львы.
И вся эта живность абсолютно не боялась людей, так что Ксении испытал стыд при мысли о том, зачем они пришли сюда.
Остальные, впрочем, уже к полудню с радостным гиканьем охотились на оленей, ловили рыбу и моржей. Капитан запретил использовать огнестрел — чтобы не распугать дичь, но матросы легко справлялись и так.
Так продолжалось весь день, а ближе к вечеру Ксения обнаружила, что капитан исчез, и отправилась разыскивать его — не столько опасаясь, что тот заблудится в тумане — хотя был вероятен и такой исход — сколько просто рассчитывая улучить момент и немного побыть с ним наедине.
Орлова выдала длинная тень, и, проследовав за ней, Ксения остановилась у капитана за спиной.
— Мне кажется, или вы избегаете общества людей? — спросила она.
Орлов вздрогнул, но даже не обернулся. Лишь протянул руку, пытаясь нащупать ладонь Ксении — и та тут же протянула ему её.
— Они утомляют меня, — сказал Орлов.
— Я могу вас понять. Но почему вы сторонитесь и меня?
Орлов вздохнул и теперь только посмотрел на неё.
— Ах, Ксения… — он замолк и какое-то время просто стоял так. — Я же вам всё уже сказал.
— Простите, но ваши действия немного противоречили вашим словам, — Ксения шагнула вперёд, приближаясь к нему ещё чуть-чуть. Теперь они стояли вплотную друг к другу, а на покрытый туманом остров медленно опускался ночной мрак.
Орлов молчал.
— Вы боитесь поранить меня, — произнесла вместо него Ксения.
— Да, это так.
— С чего вы взяли, что я настолько хрупка?
К Орлову пришло понимание, что ещё немного — и ему придётся сдаться. У него не хватало слов, чтобы выразить то, что он чувствовал, глядя на Ксению.
— Я не хочу, чтобы… — «чтобы вы стали такой, как я», — хотел было произнести он, но губы Ксении коснулись его рта, и Орлову пришлось замолчать. Секунду оба не двигались, но Ксения не собиралась отступать.
— Там, на Сина… Вы уже взяли меня. Нам уже нечего терять, — прошептала она, на секунду отстраняясь от губ Орлова.
Капитан застонал. Руки его опустились Ксении на поясницу, и он плотнее прижал девушку к себе.
— Помните, вы говорили мне про звёзды? — прошептал Орлов наконец. — Я не из тех, что сходят со своего пути.
— Я знаю. Поэтому и люблю вас.
— Вы ничего не понимаете, Ксения.
— Мне обидно, когда вы так говорите. Тем более, что вы не хотите объяснить.
— Я всё вам уже сказал.
— Не сомневаюсь, ваш словарный запас куда богаче, чем та его часть, что вы используете для меня.
Орлов замолк и приник к губам Ксении, чтобы прекратить наконец этот бесполезный спор. Он чувствовал, что сдаётся — потому что этой упрямой девчонке просто невозможно противостоять.
Тайга кругом была объята тишиной. Лишь где-то вдалеке похрустывали сучки под ногами матросов, и слышались их приглушённые голоса. Темноту нарушали лишь отдалённые отблески костров и далекие огоньки бесчисленных звёзд.
Никто из них не заметил, когда расступился туман — и небо вдруг стало настолько прозрачным и светлым, что можно было разглядеть далекие вершины горных цепей.
Бесконечная и невесомая вуаль раскинулась по всему небу. Дуновение невидимого божества едва заметно колебало её. Вся она мерцала мягким фиолетовым светом. Кое-где вдруг появлялись блестящие вспышки — и тут же теряли постепенно окраску, как будто лишь на миг появлялись из небытия и сразу растворялись облака.
Когда двое наконец разомкнули поцелуй, на какой-то краткий миг сияние неба пропало — но тут же длинные лучи, местами собранные в яркие пучки, затрепетали над ними бледно-зелёным светом. Сорвались с места и со всех сторон — быстрые, как молнии — метнулись к зениту. На мгновение замерли в вышине, образовали огромный сплошной венец — и погасли, оставив вместо себя на небе лишь две небольшие дуги — ярко-красную и светло-зелёную.
— Это всё вы, — прошептал Орлов, по-прежнему не размыкая объятий и плотно прижимая Ксению к себе.
Ксения улыбнулась.
— Вы просто давно не покидали Таурон.
Всего экипаж «Варяга» провёл на планете три ночи и три дня — пока шлюп не был до отказа заполнен пойманными животными, которых планировалось разводить в трюмах галеона по пути домой и по мере необходимости пускать на мясо.
Для большей части матросов это была первая высадка на сушу за долгие месяцы, и потому подниматься обратно не хотел никто — Орлову пришлось напомнить, что чем раньше они вернутся на корабль, тем раньше отправятся домой.
Матросы недовольно переглянулись, но принялись выполнять приказ.
О поисках князя Аргайла Орлов предпочёл не упоминать.
О том, что скрывать что-либо было уже поздно, он узнал уже через несколько часов — когда шлюп вернулся на орбиту и пристыковался к посадочному отсеку корабля.
В ангаре их уже ждал боцман с двумя десятками бравых ребят, вооруженных до зубов.
— Начинайте разгрузку, — приказал он матросам.
Орлов молча наблюдал за тем, как выполняется приказ, чувствуя, что сейчас произойдёт что-то ещё. И он не ошибся. Боцман повернулся к нему.
— Граф Орлов, команда уполномочила меня доложить, что вы отстраняетесь от выполнения обязанностей капитана. Квартирмейстеры считают, что вы превысили полномочия и собирались использовать корабль в своих целях. «Варяг» берёт курс на Ветра и возвращается домой.
— Вы понимаете, что дома вас ждёт трибунал? — спокойно спросил Орлов.
— Не советую вам мне угрожать. Взять под стражу, — Чеботарёв мотнул головой, указывая соратникам на капитана. Ксения тут же схватилась за пистолет, но Орлов поймал её руку и крепко стиснул запястье.
— Тихо, — сказал он.
— Троекурову тоже в трюм.
Со всех сторон их обступила команда, но Орлов отчётливо видел, что никто из них не готов первым броситься на него.
— Я пойду сам, — сказал он, — и я требую суда.
— Что-то ещё? — с насмешкой спросил Чеботарёв.
— Пусть мою пленницу держат со мной.
— А не много ли вы хотите, капитан? — зло оскалился боцман.
— Все слышали мой последний приказ? — повысил голос Орлов.
Из рядов матросов послышалось нестройное:
— Да…
Орлов кивнул и направился к дверям.
ГЛАВА 26
В обычные дни завтрак старших офицеров состоял из окорока или паштета с рагу и фрикасе, масла и сыра, хорошего вина и свежего хлеба. Обед начинался после того, как навигаторы производили замер координат относительно плоскости эклиптики, и обед этот состоял из густого супа на курином бульоне, говяжьей грудинки, свежей баранины или телятины с фрикасе из кур. Когда три этих блюда уносили, на их место ставили жаркое, два рагу и два салата. На десерт были сыр, фруктовые пюре, свежие ягоды, выращенные в трюме, каштаны и варенья. Ужин был похож на обед: суп с курицей, два жарких, два рагу, два салата и десерт. Спиртное тоже экономить не приходилось: у капитана было два ящика по двадцать четыре бутылки вина в каждом.
