— Значит, денег у нас месяца на два, — развёл руками Ри. — Девушка, а можно ещё кофе? Девушка… ау! Да, три кофе, пожалуйста. Ребят, есть хотите?
— Ну давай по бутерброду, что ли, какому-нибудь, — согласил Ит.
— Бутерброды у вас дешёвые есть?
— С сыром, — девушка снова зевнула. — Шестьдесят рублей.
— Грабёж, — уныло констатировал Ри.
— Так давать или не давать?
— Давайте, — обречённо махнул рукой Ри.
Хотелось есть, хотелось спать, но до того всё-таки следовало найти квартиру, и, желательно, хоть что-то придумать насчёт одежды. Магазины открывались после десяти, и они решили до десяти просидеть в тепле. Таскаться в тонких куртках по морозу не прельщало совершенно.
— Как он нас, а! — восхищался Скрипач. — И алкаши, и инвалиды, и вообще…
— Молчи уже, — взмолился Ри. — Знаешь, что самое паршивое?
— И что же?
— А то, что он прав! — Ри печально опустил голову. — Если бы он просто ёрничал, так больно не было бы. Отвратительно себя чувствую, — признался он. — Просто отвратительно.
— На это он и рассчитывал, — пожал плечами Скрипач. — Ничего. Я не лучше. Я ему тоже поверил. Потому что действительно обидно, что обозвал вот так. В том числе и алкашами.
— Заткнитесь оба, — взмолился Ит. — Вы мне мешаете!
Он отобрал у Скрипача планшетку и сейчас что-то сосредоточенно искал.
— Тебе весь мир всегда мешает, — огрызнулся Скрипач.
— Бери и читай тогда всё сам, — Ит явно разозлился не на шутку. — Купим шмотки и пойдём обратно к этому хмырю.
— Почему? — удивился Ри.
— Документов не хватает. Нам нужны ещё права, чтобы можно управлять транспортом, нам нужны фальшивые свидетельства о браках, потому что без них квартиру не снять, нам…
— А это зачем? — поразился Ри.
— Смотри, — Ит пододвинул ему планшет. — Затем же, зачем нужны свидетельства о крещении и принадлежности к приходам.
— Чего? — У Ри глаза полезли на лоб.
— Того, блин! Оглох? Тут чёрт-те что происходит. Тут… — Ит осёкся. — Это даже не веерное расслоение, это куда как хуже. Это регрессия. Этот мир кто-то намеренно регрессирует.
— И они перейдут к первобытно-общинному строю? — ехидно поинтересовался Скрипач.
— Стоп, — Ри замер. — Подожди. Ит, ты уверен?
— Почти, — ответил тот.
— Без исследований…
— Ри, ты маялся фигней последний час, а я читал. Как по учебнику. Только в учебнике подобная ситуация рассматривается как гипотетическая, а тут она на практике и в полный рост.
— Не может быть, — уверенно сказал Ри. — По-моему, ты сгущаешь краски. Ну да, ряд ортодоксальных религий…
— За последние пять лет — четыре крупные религиозные войны не хочешь? — прищурился Ит. — Гонения на геев, которых напрямую приравняли к нечистой силе, — не хочешь? Неприкосновенность любого духовенства — не хочешь? Огромное количество мистических событий, которые тут происходят, — не хочешь? Чего ещё не хочешь?
— Это не показатели, — возразил Ри. — Это много где встречается. Может быть, магический мир низкого уровня…
— Какой на хрен магический мир, когда это чистая техногеника!..
— Ит, не ори, — Скрипач утомлённо потёр виски. — Вот же параноик. Слушать тебя…
— Ты вообще не вмешивайся, шизофреник.
— А я тогда кто? — с интересом спросил Ри.
— А ты… — Ит задумался. — Ты маньяк-суицидальщик.
— Чего ты сказал про магию? — опомнился Скрипач.
— Слушайте, давайте так. Покупаем хотя бы куртки с ботинками…
— И шапки, — вставил Скрипач.
— Хорошо. И шапки. Потом идём к Павлу требовать ещё документов, потом снимаем квартиру, потом спим, а потом утро вечера мудренее будет, ага? — Ит выжидательно посмотрел на них. Ри кивнул. Скрипач тоже. — Вот и договорились. А то голова кругом.
* * *
Квартиру сняли с четвёртой попытки.
Располагалась она окраине, на первом этаже старого пятиэтажного дома, и зрелище собой являла жалкое — особенно после многолетнего житья на Котельнической, в центре, привычки к чистоте (пусть и относительной, но всё же), к высоким потолкам и к вежливым интеллигентным соседям. Одна комната, тесная и какая-то узкая, кухня, на которой с трудом умещались стол и диванчик, совмещённый санузел и прихожая площадью метра два, не больше.
— Зато пятнадцать тысяч, — сообщил Скрипач, хотя все и без него это знали. — Хоть что-то сэкономим.
Пожилой мужчина, который сдал им квартиру, лишних вопросов задавать не стал — в отличие от предыдущих хозяев. До этого они выдержали три форменных допроса с пристрастием. В первый раз у них допытывались, действительно ли Ит и Скрипач братья, и требовали предъявить метрики и копии паспортов обоих родителей, во втором чем-то не понравился Ри — как позже выяснилось, тем, что носил длинные волосы, в третьем — увидев, что квартиру хотят снять трое мужчин, с ними даже не стали разговаривать, несмотря на заверения, что они приехали работать. Там хотели видеть съёмщиками только семейную пару, причём с двумя, а лучше с тремя детьми. Оказывается, на детей делалась существенная скидка по квартплате…
Этот вариант был последним, запасным. После первых трёх они не особенно рассчитывали на успех и уже морально подготовились к ещё одной ночёвке в кафе, но — всё получилось. Ладно, пусть тесно, пусть плохо, но зато дёшево и не на улице.
Скрипач отправился в магазин, который приметил по дороге, а Ит и Ри принялись наводить порядок: помыли полы, посмотрели, что есть из посуды. Потом Ит починил подтекающий кран в ванной, а Ри поправил «самопадающий шкаф», о котором предупредил хозяин — мол, ножка там расшаталась, смотрите, поосторожнее.
Через час вернулся повеселевший Скрипач, который притащил пакет немудрящих продуктов, по его словам, стоящих весьма дёшево, сигарет, стоивших дорого, и, разумеется, бутылку водки, которую купил не в магазине, а с неприметной грузовой машины, стоящей рядом. Торговать спиртным в магазинах тут было, оказывается, запрещено. Но голь, как известно, на выдумки хитра, а Скрипач всегда умел очень быстро адаптироваться и узнавать, что ему нужно.
— Зачем? — с упрёком спросил его Ит.
— Новоселье отметить, — тут же нашелся Скрипач.
— За шиворот тебе её вылью, — пообещал Ит. — Нам работать послезавтра.
— Я тебя умоляю. Она же маленькая! Пол-литра всего! На троих это чистые слёзы, для согрева и настроения…
— Ах, для согрева и настроения? — Ит саркастически ухмыльнулся. — Не ты ли недавно возмущался, что Павел нас называл алкоголиками? А?..
— Ну, допустим, я, — Скрипач посерьёзнел.
