— Ах, для согрева и настроения? — Ит саркастически ухмыльнулся. — Не ты ли недавно возмущался, что Павел нас называл алкоголиками? А?..
— Ну, допустим, я, — Скрипач посерьёзнел.
— Чего вы там делите? — поинтересовался Ри.
— Он принёс водку, — мрачно сообщил Ит.
— Да?.. Ну и хорошо, — Ри высунулся в прихожую. — Ну принёс и принёс. Выпьем. Чего на неё, смотреть, что ли?
— Ещё один, — безнадёжно констатировал Ит. — Ладно. Так и быть. Но учтите оба, что эта — последняя. Если кто-то купит ещё раз — вылью. Я не шучу.
— Да я уже заметил, — Ри с интересом посмотрел на него. — Почему?
— Потому что я не хочу, чтобы этот Павел был прав, — объяснил Ит. — Я не хочу думать, что мы действительно превратились… в безвольных тварей. В алкашню, которая за бутылкой прячется от всего на свете. В тупое быдло. Кто-то не согласен?
Скрипач смотрел на него неподвижным пристальным взглядом. Потом взял бутылку, скрутил с неё пробку и, отодвинув с дороги Ри, прошёл на кухню. Послышалось бульканье, через полминуты Скрипач вынес пустую бутылку и поставил возле двери.
— Я её вылил, — сообщил он. — В раковину. Ит, прости. Ты прав. Это действительно… больше не повторится. Ладно, пошли макароны варить, а то жрать хочется так, что сил уже никаких нет.
* * *
Следующий день они потратили на поиски машины — вечером надо было забирать аппаратуру, а в руках утащить анализаторы, больше сотни дополнительных датчиков и общую станцию было совершенно немыслимо. На машину, посовещавшись, решили тратить не больше пятидесяти тысяч, а лучше ещё меньше, но после поездки и первых же смотрин поняли, что за пятьдесят они ничего пристойного найти не сумеют. Экземпляр, который им был предложен, категорически отказывался заводиться — хозяин спокойно пояснил, что она при минус двадцати и не заведётся.
— А при скольких заведётся? — поинтересовался Скрипач.
— Ну, в минус десять заводится…
— Значит, в минус десять и придём.
На том и уехали. Следующую машину даже смотреть не стали — это было ещё большее старьё.
— …Ри, вот сам подумай. Нереально за полтинник, — Скрипач стоял, придерживаясь рукой за поручень, а Ит и Ри сидели. Ехали они в автобусе, который вёз их обратно. — Можно бесплатно найти металлолом на свалке и починить. Всё дешевле обойдётся.
— Уже вижу, — мрачно ответил Ри. — У нас нет времени чинить.
— И что ты предлагаешь?
— Купим подороже и будем устраиваться на работу.
— А настоящую работу когда делать? — безнадёжно поинтересовался Скрипач. — В сутках тут… эээ…
— Как везде в Сонме, двадцать четыре часа, — хмыкнул Ит. Он снова что-то читал с планшетки. Всемирная Сеть тут была почти повсюду, в автобусах, разумеется, стояли передатчики; доступ к объявлениям о продажах и покупках оказался по большей части бесплатным, и он читал всё подряд, стремясь поскорее разобраться — и с ситуацией на планете, и с их бытовыми проблемами. — Народ, тут поблизости ещё продают. На картинке вроде бы ничего…
— Сколько просят? — Ри поднял голову.
— Сотню. Но написано, что есть торг. Десятку скинут, наверное. Рискнём?
— А жрать мы что будем? — прищурился Скрипач.
— Как это что? — удивился Ит. — Макароны, конечно. С хлебом.
— Спасибо, обрадовал…
— Какая модель? — Ри наклонился к Иту.
— «ЗИЛ-06», повышенной проходимости, — Ит повернул к нему планшетку. — Если не совсем развалина, то нам будет самое то. Большинство точек за городом, а у этой машины полный привод. Ещё мы с Рыжим с ней немножко повозимся…
— Вот любишь ты всякие железки, — упрекнул Ри.
— Ну и что в этом плохого? — удивился Ит. — В общем, поехали смотреть. Ри, звони ты. У тебя голос самый представительный.
…Телефоны им Павел тоже выделил. С прослушками, разумеется. Но они сделали вид, что не заметили — впрочем, пока что им скрывать было особенно и нечего.
Срослось.
Скрипачу машина понравилась сразу и безоговорочно — да, потрёпанная и потасканная, да, кузов местами с ржавчиной и сколами по краске, да, салон самый простой, но при этом — за ходовой и двигателем явно следили, машина завелась сразу же, несмотря на крепчающий к вечеру мороз, и дорогу она держала хорошо: хозяин сам предложил «прокатить, чтобы показать».
Сошлись на девяноста тысячах и поехали оформлять передачу собственности. По дороге отзвонились Павлу, предупредили, что задерживаются. Павел озлился, но Ит был неумолим: спокойно объяснил, что они не вьючные животные и на горбу таскать по двадцать килограмм железа каждый во время выездов не собираются.
— Другие таскают, и ничего, — проворчал Павел. — Чем вы лучше?
— Это их личное дело, — парировал Ит. — Мы не лучше и не хуже. Но таскать не будем, так и знайте.
— Это мы ещё посмотрим, — процедил Павел.
— Угрожаете? — спокойно спросил Ит. Ответом ему было молчание. — Зря. Мы сейчас всего лишь создаём себе условия для того, чтобы работать полноценно. С отдачей. Если вы этого не понимаете, то придётся объяснять…
— Не трудитесь. Ладно, так и быть. В этот раз обойдёмся предупреждением, но в следующий раз получите последствия.
— Какие?
— В своё время узнаете, — и Павел отключился.
Ит повертел телефон в руках и сунул в карман. Подумал с минуту, вытащил, снял крышку, присмотрелся.
— Ни у кого нет ничего остренького? — осведомился он.
— В бардачке гляньте, — посоветовал хозяин машины, который сидел за рулём. — Там, кажись, отвёртка была. Сойдёт?
— Сойдёт. Клемму хочу подогнуть, батарейка отходит, — Ит зевнул. — Ага, спасибо большое.
Пока оформляли машину и выписывали доверенности, он снял прослушки с телефонов Ри и Скрипача. Выглядели они как крошечного размера капельки то ли клея, то ли пайки, но снялись достаточно легко. Потом, пока везли хозяина с деньгами обратно домой, он сидел и думал — а зачем, собственно, я это сделал? Не стал юлить, хитрить, осторожничать, а просто взял, снял прослушки и бросил в укатанный колёсами снег?
Надоело, понял он. Сделал не «потому что», а «чтобы». Чтобы ощутить себя не микробом под микроскопом, а свободным. Чтобы знать, что никто в мире, кроме Рыжего, не слышит, как я сплю. Чтобы даже в очередной тюрьме знать, что свобода всё же существует…
Мимо тянулся город, окраинный, тёмный. Нет, улицы, что пошире, освещались отлично, а вот часть дворов тонула во мгле зимнего вечера. Дома были не то чтобы уж совсем однотипные, но похожие друг на друга, и без архитектурных излишеств — по большей части или светло-серые, или грязно-белые бетонные коробки, побольше и поменьше. Кирпичных домов, как в центре, тут не было вовсе, сплошь блочное строительство. Кое-где в окнах горел свет, но, видимо, было ещё слишком рано, большинство людей с работы пока не вернулось.
