Он охнул, согнулся пополам, потом поднял глаза, щеки мокрые:
– Зачем ты…
Моя нога поднимается и разбитым ботинком бьет его в морду. Глаза у него закатились, упал и вырубился.
Джэг и Сви наблюдают, глаза расширили.
Вот так. Можно и без обучения стать взрослым. Я встать на колени, перевернул верхнего на спину и опустошил карманы. Монеты. Юнибаксы. Целая пачка. До сих пор у меня не было ни одного. Я засунул их все себе, пока Джэг не углядел.
Сви подошел ближе.
– Пришьешь? – с уважением спрашивает он.
– Наверно. – Я пнул ногой. – Проклятый верхний, говорит про нас, будто мы дерьмо.
– Все они одинаковы, – кивает Джэг.
В кармане нашел лазерную ручку, как у Старшей Сестры. Можно обменять на консервы. Теперь до возвращения старика голодать не придется. Я им всем покажу.
Джэг говорит:
– Карло сказал, давным-давно роки взяли верхнего и попытались обменять его на юнибаксы.
В карманах больше ничего.
– Ну? Что потом?
– Все время полиция искала. Пришлось его прирезать. Карло говорит, была б у него такая возможность, уж он бы провернул это дело, не как эти безмозглые роки.
– Может, лучше отвести его к Карло? – говорит Сви.
– Не.
Вечно все говорят Пууку, что делать. Чанг, Карло, Старшая Сестра. Будто Пуук сам без головы.
– Я подержу его.
Джэг хохочет:
– У двери?
– У меня есть где.
– А как ты туда его дотащишь?
Вот вопрос. Не знаю. Я придумал:
– Вы поможете. Мы отнесем, пока не очухался.
– А мзда? – спрашивает Джэг. Хорошо, он не углядел юнибаксы.
– Лазерную ручку?
Жалко отдавать, но это справедливо. С какой стати им помогать задаром?
– Не. – Джэг пнул верхнего по ноге. – Ботинки.
– Разбежался! – хмыкнул я. – Не пойдет.
– Тогда неси сам, – Джэг сложил руки. Я вздыхаю. Джэг, конечно, плохо соображает, но жутко упрямый.
– Ладно, ладно, – говорю, прямо как Чанг, но сообразил это уже после. – Ботинки не дам. Рубашку.
Я пощупал материал.
– Хорошая и новая.
– Мало.
– Ремень.
Джэг глянул на Сви. Тот кивнул.
– Куда нести?
– Есть местечко, – Я смотрю на обоих. – Секретное, вроде укрытия. Никому не говорить.
Они обрадовались.
– Где?
– Покажу. Но разболтаете – Пуук вас пришьет. Клянитесь. И не вздумайте меня надуть!
– Ни в жисть, – Джэг показал знак дружбы. – Здорово!
Я взялся за голову, Джэг за середину туловища, а Сви за ноги. Уже темно. Время опасное.
Я пошел вниз по улице в дом напротив укрытия мидов. Вверх по лестнице. Крыша дырявая, луна светила – не сплошная темень. Отдышались и потащили по лестнице дальше.
– Будешь все время с ним – стеречь, чтоб не убег? – У Сви смех в голосе.
Хотел бы знать, Чанг что ответил. Он может. Только его нет, придется самому выкручиваться. Нужно отвечать, да побыстрей, чтоб не потерять уважение Джэга.
– Есть местечко, – Я старался говорить уверенно. – Этажом выше.
Они заныли, но пошли. Из любопытства.
Мы затащили верхнего на четвертый этаж, прошли через холл.
– Здесь.
Я прыгнул вниз на крышу лифта.
– Давайте мне верхнего.
– Куда ты его засунешь?
– Внутрь.
Я потянул мальчишку за ноги, пока он не свалился рядом со мной. Тогда я открываю люк, пихаю туда его ноги.
– Держите его за руки, не то здорово грохнется. Мы начали его спускать, держа руки, пока ноги не коснулись пола. Только тогда его отпустили, и он упал.
– Пуук, у тебя крыша поехала, – завоображал Сви. – Он просто подпрыгнет и вылезет наружу.
– Не, я вам покажу.
Я поднялся на четвертый этаж в комнату, где был раньше. Через минуту назад и упал в лифт.
– Что принес?
Я показал им веревку. Сначала осторожно, чтоб не порвать, снимаю с верхнего зеленую рубашку. Теперь она не моя. Отдаю Сви, как обещал. Джэг стащил со штанов мальчишки ремень и надел на себя. Я потрогал лицо верхнего. Гладкое, как у меня. Не дорос, чтоб бриться. Кожа на груди белая, гладкая. Маленькие пучки волос в подмышках. Запах как от цветов.
Я перевернул верхнего на живот, положил руки за спину, крепко связал.
– Пошли, – я выбрался наверх. Следом за мной Джэг и Сви. Мы поглядели вниз.
– Ну как, скажешь, выпрыгнет? – презрительно спросить я.
Джэг покачал головой:
– Не, Пуук, ни за что.
Он снова с уважением.
Я вытащил нож и поднес к его лицу:
– Проговоритесь – пришью! Он мой!
– Никогда. Он твой, Пуук.
Сви закивал тоже.
Слишком поздно идти менять на консервы. Придется поголодать. Не страшно. И раньше голодал. Думал сначала спать в лифте, поглядеть, как верхний очухается, но не стал. Хочу побыть один, придумать, как мне прикончить проклятого Чанга. Спустился на два этажа ниже и пошел в другой конец здания.
Трудно спать не в укрытии. Ни подстилки, ни одеяла. Утром просыпаюсь жутко злой. День дождливый, но я все равно пошел на мену, вернулся с тремя овощными консервами. На этот раз получилось лучше, не облапошили. Вытащил чашку за окно, много воды накапало.
Посчитал свои юнибаксы. Может, отдать Карло как мзду? Не, не отдам.
Пууку не нужны миды, раз им не нужен Пуук.
Открыл консерву, поел холодных овощей. Стало лучше. Пора решать, что делать с верхним. Может, лучше пришить?
Поднимаюсь по лестнице, иду через холл.
Он вопит.
– Помогите кто-нибудь! Пожалуйста! Помогите!
Я прыгаю на крышу лифта, наклонился над люком. Тот глядит наверх. Мы смотрим друг друга. С минуту он молчит, потом:
– Больно.
Шевелит руками за спиной.
Штаны можно выменять на пять-шесть консервов. Ботинки – не знаю. Много. Два-три ящика консервов. А то и больше. До самой зимы еды хватит. Я прыгнул в лифт.
– Да не смотри ты просто так! Помоги, ради бога! Меня зовут Джаред Тенер, я… я потерялся. Получишь вознаграждение.
Не знаю, с кем выменивать ботинки. Можно попытаться с Чангом, а вдруг надует? Нужно быть осторожным.
Восхищенный, трогаю руками ботинки. Джэг рехнулся, отдать ему в мзду такую вещь.
Верхний отдернул ногу, но я просто сидел и крепко схватил. Медленно расшнуровал – не приходилось прежде.
– Убери руки! – Он злится и колотит ногами. Я дернул ботинки, кричу от радости.
– Отдай сейчас же! – Мальчишка весь красный от злости.
– Проклятый верхний.
Я плюнул, он морду в сторону. Весело. Я снова плюнул.
Он вопит, харю воротит:
– Подонок, мерзкий нижний!
Это мне сильно не нравится.
– Заткни хлебало, верхний.
– Отпусти меня! – Лягается.
Я злюсь, но вспомнил, что он для мены пригодится. Куча юнибаксов.
– Принес консерву. Овощи. – Показал ему.
– Боже мой, где я? Отпусти меня! – Задергался, хотел руки освободить. Хрен там. – Кто ты такой?
