— Ты все еще рассуждаешь и оцениваешь все с точки зрения знаний и возможностей землян. В это же время я могу показать тебе цельную картину с условием того потенциала, который имеет Антура и его жители.
Протяжно выдохнув, позволила вместе с воздухом покинуть тело и напряжение.
— Где же ты был всю мою жизнь?
— Искал тебя.
— Не очень-то ты торопился, — шутя, надула я губы.
— Готов принять любое наказание.
— Как только решится вся эта ситуация, обязательно что-нибудь придумаю.
— Это звучит не очень угрожающе.
— Я и не собиралась угрожать, это обещание.
Легкое покашливание напомнило нам, что мы тут не одни. Сирил по-прежнему стояла неподалеку и, дергая край платья, смотрела куда угодно только не на нас, но легкий румянец говорил о том, что она хоть и невольно, но слышала нашу беседу.
— Э-э-э, — опустила она глаза. — Догоняйте, ага?
Чтобы избежать очередной публичной сцены, я взяла Ирвана под руку и направилась следом за тактичной Сирил. Конечно, она ничего не скажет и не одного осуждающего взгляда с её стороны не будет, но то, как на нас поворачивались немногочисленные прохожие, меня напрягало. Они еще утверждают, что индифферентны к любым проявлениям эмоций у других? Но жадное любопытство в их глазах говорит об обратном, не так уж они от нас и отличаются, просто воспитаны лучше.
Дойдя до парковых дорожек, я в очередной раз с трудом справилась с удивлением, хотя чего я еще могла ожидать? Сирил же предупреждала, что это невероятно. Так оно и оказалось. Тот огромный бурлящий поток, который я видела недалеко от нашего дома оказался только небольшим руслом который даже приблизительно не давал понятий об истинном положении вещей. Здесь была целая серь рек, проток и ручейков, подсвеченных кристаллами и бурлящих, как будто при кипении. Десятки мостов пересекали эти потоки, выгибаясь как со старых картинок деревенских пейзажей.
— Каким же размером должно быть озеро? — заворожено глядя на все это, пробормотала я.
— Достаточно большим чтобы стать не менее удобной площадкой на случай перемещения города.
— Стоп! То есть, вы можете опустить этот город на дно озера?
— Да, иногда мы используем это укрытие.
— Даже боюсь спросить при каких обстоятельствах.
— Это просто. Помимо огромного озера у нас не менее впечатляющий вулкан.
— Наверняка он у вас главный туристический центр.
— А как же, ели хочешь, я и тебе экскурсию проведу?
— Еще бы! Я немного удивлена, что с него мы и не начали изучения нового мира, уверенная у меня было бы больше энтузиазма.
Ирван скосил на меня глаза, и насмешливо кривя губы, отметил:
— Не знал, что тебя интересуют природные аномалии.
— Да ладно, ты же меня заинтересовал.
— Ты только что назвала меня аномалией?
— Точно. Ты слишком хорош во всем что делаешь. Это не нормально.
— Что еще тебе кажется не нормальным?
— Помимо того, что я среди инопланетян, в Черной Дыре, в городе, который можно переместить в считанные минуты в любую точку планеты? Ну, даже не знаю. Может только то, что туфли при такой тонкой подошве не позволяет ранить ноги? — опустила я глаза на плетеное обувное чудо.
— Сдаюсь, твоим туфлям я не конкурент, — хохотнул Ирван.
— Еще бы, они тут самые аномальные. Круче могло быть, только если вы отправите жителей погулять внутри вулкана.
Ирван хмыкнул.
— Только не говори, что такое тоже предусмотрено.
— У нас нет катаклизмов, которые могли бы вынудить нас пойти на такой шаг, но задумка интересная.
— Забудь, что я такое сказала.
— От чего же, если захотеть, то можно организовать и это.
— В следующий раз, когда у меня разыграется фантазия, напомни мне хлебнуть клей, чтобы рот не открывался, выдавая эти идеи вслух.
— Зря Вы так, Риана, — раздался за нашими спинами знакомый голос. — Насколько я успел заметить, Вам не свойственно произносить глупости.
Обернувшись к случайному свидетелю нашей беседы, слегка склонила голову.
— Доброго дня, Карьен.
— Извините, что вмешался в ваш разговор, но Ирван прав, предусмотрительность лучшая добродетель, а значит стоит рассмотреть все возможные варианты.
— Удивительно, что такое раньше не пришло вам в голову.
— Почему же, приходило. Вот только так и не было воплощено в жизнь. Наши предки решили, что такая сложная подготовка не имеет смысла, так как такое использование вулкана маловероятно. Но так раньше считалось, что и Черная Дыра сама по себе тоже не проходимые врата, но как мы успели убедиться, все предположения рано или поздно подвергаются сомнению и краху.
— Самое страшное разочарование, это потеря веры в себя, — кивнула я. — Долгое время считала, что благодаря своим знаниям и умениям я ценна и незаменима. В результате меня списали. Знала, что я права, но суду не нужна была справедливость. Считала, что мне никто не нужен, а теперь мой дом, там, где Ирван. Теперь постоянно копаюсь в себе, выясняя, где еще я оказалась не права.
— Ищите путь к совершенству?
— Надеюсь в очередной раз не облажаться.
Крепкая рука притянула меня к столь же сильной мужской груди.
— Тебе больше не нужно брать на себя ответственность за все, что происходит вокруг. Ты больше не на службе, ты даже теперь не одна из них. Ты теперь антура, одна из нас, а мы выжили именно потому, что живем коллективным разумом.
— И должен отметить, что мы невероятно рады такому приобретению, — впервые улыбнулся Карьен.
— А я рада, наконец, оказаться дома, — сказала я тихо, глядя в льдисто-голубые глаза.
Когда ждешь наступление какого-либо события, время превращается в резиновую субстанцию и тянется, словно через силу. Но это правило не работает, когда ожидаемое событие не входит в топ «самых долгожданных». Город жил обычной повседневной жизнью, словно не помня о том, что впереди то, что может изменить многое. Дети пускали лодочки по бурным речным потокам, забавляясь и веселясь. Взрослые прогуливались по мостикам, словно в романтическом путешествии. А я каждое утро просыпалась с бешено бьющимся сердцем в смутном предчувствии, что все же придется и мне брать часть ответственности. А в следующую минуту Ирван умудрялся заставить меня забыть о том, что вокруг есть другой мир с его сложностями, кроме нашего, созданного для нас двоих.
Я держалась за него как утопающий за соломинку, пытаясь, удержатся на поверхности бурлящий событий и сохранить хоть какие-то остатки моральных сил. Почему-то от спокойствия окружающих меня штормило еще сильно, как будто вокруг только наивные дети, а ты пилот корабля, который находится в крутом пике, а ты не можешь им объяснить, что это совсем не аттракцион. И среди моих метаний был только один островок спокойствия — мой Ирван. Стоило ему приблизиться, и я вспоминала, почему еще могу мыслить разумно и не боюсь последствий, какими бы они ни были.
