Ознакомительная версия.
– Будет сделано.
– И слышишь, Мусор?
Он опять поднял на неё взгляд.
– Боюсь, я…
– Спасибо, – перебила она дроида, борясь с желанием пожать его холодную металлическую руку и поцеловать.
Бах!
Новый выстрел, ударивший в корпус имперского посадочного челнока, был выпущен явно не из ручного оружия. Сарторис понял это, только когда корабль подбросило вверх и в сторону, а он отлетел от надвигающихся на него из кабины солдат. Он угодил прямо в Горристера.
«Лазерная пушка крестокрыла, – лихорадочно думал капитан. – Те твари снаружи – они же видели, как я из неё стрелял… Видимо, Горристер был прав. Они учатся».
Командир уставился на него совершенно ошеломлённо, будто его резко разбудили от яркого сна.
– Что… что происходит?
Он не сводил взгляда с Сарториса, а потом его глаза ещё больше расширились, когда он осмотрел кабину, своих истощённых людей, стопку формы тех, которых сам же убил и съел. Сначала Сарторису показалось, будто на лице у мужчины промелькнуло осознание той моральной бездны, в которую он пал за последние десять недель.
Сарторис протянул руку и хлопнул по кнопке у него над головой, отключив механизм запирания аварийного люка. Схватив Горристера за воротник, он дёрнул его вверх, используя череп командира как таран. С включённым замком это бы не сработало, иначе бы корабль не смог выдержать осаду тварей в течение десяти недель, но сейчас механизм был уже отключён. Люк и череп Горристера поддались под действием импульса, и стальная панель резко открылась. Сарторис поднял его наверх и свесил вялое тело в сторону, затем схватил наугад другого, подхватив его под руки. От истощения тела мужчин стали легче, и Сарторис без труда выкинул и этого в люк.
Толпа мертвецов окружила корабль со всех сторон. То было море голодных лиц: заключённые, стражники, экипаж корабля. Как и предполагал Сарторис, один из них уже вскарабкался в крестокрыл рядом с челноком и беспорядочно шарил по панели управления. Пушки смотрели не на челнок – может быть, та тварь в кабине удачно пульнула в ангар так, что выстрел срикошетил в прямо в них?
Но потом он увидел второй крестокрыл в сорока метрах, смотрящий прямо на него. Одна из тварей сидела и там.
Они что, все позабирались в корабли?
Сарторис опустил руку вниз, схватил ещё одного солдата и швырнул в толпу. Твари мгновенно набросились на несчастного, схватили за руки, за ноги, за голову и ещё живого разодрали на части. Несмотря на желание отвернуться, Сарторис поймал выражение на лице мужчины, растянутом в беззвучном крике, когда один из мертвецов вырвал ему руку из плечевого сустава. Стоявший рядом мертвец откусил вторую руку и стал размахивать ей, как дубиной.
Сарторис нырнул и схватил ещё одного, с каким–то оружием в руке, то ли дубиной, то ли ножом. И этого капитан выбросил наружу, почти не думая, а повинуясь действию адреналина в крови. За ним стоял третий. Сарторис и его схватил под руку и за тощую голень. Он вытолкал его на корпус корабля. Истощённый солдат беспомощно таращился на него.
– Пожалуйста, – вдруг взмолился он, – не надо.
Что–то было в его голосе, что заставило Сарториса остановиться и глянуть ему прямо в лицо. Под грязью, голодом и измождением он разглядел ещё мальчика–подростка, которого отдали на службу Империи. Единственным итогом такой службы была смерть.
– Не надо.
Глянув наружу на бездушных шаркающих ногами тварей, Сарторис увидел, как они раздирают брошенные им тела, машут оторванными конечностями, дерутся за последние остатки. Потом он опять перевёл взгляд на солдата – осунувшееся лицо, перепуганные глаза. Мальчик тоже смотрел на тварей. Казалось, он сейчас потеряет сознание от нечеловеческого ужаса. Сарторис слышал, как воздух свистит в его горле, в пустых лёгких. На мгновение Сарторис вспомнил последние секунды жизни Вона Лонго, запрокинутое лицо, умоляющие глаза, ищущие милосердие в его лице.
– Как тебя зовут? – спросил Сарторис.
– Что, сэр?
– Твоё имя. Тебя ведь родители как–то назвали?
Подросток на мгновение задумался, будто забыл собственное имя, а потом неуверенно произнёс:
– Вайт.
– Этот корабль ещё летает, Вайт?
– Ч–челнок? – солдат поднял и опустил голову. – Ну, да, но луч захвата…
– Это уже мои проблемы. Я ещё вернусь, а когда вернусь, ты и твои товарищи… – Сарторис сверкнул глазами туда, куда кинул Горристера. – Ты меня понял, Вайт?
– Да, сэр.
– Я туда прорвусь, и очень советую тебе воспользоваться этой возможностью, чтобы как можно надёжнее запереться в корабле.
Не дожидаясь подтверждения, что подросток его понял, Сарторис отпустил его воротник. Солдат проскользнул обратно внутрь челнока. Сарторис оглядел ангар, машинально просчитывая в мозгу траекторию между кучками мертвецов, которые сгрудились вокруг выброшенных тел. Это было простое математическое уравнение, а он всегда был силён в математике.
Напрягшись и пригнув голову, он двинулся к носу челнока, спрыгнул и тут же побежал. К нему мгновенно кинулась толпа мертвецов с распростёртыми руками. Сарторис врезался в одного из них, поскользнулся на луже крови. Он почувствовал резкий приступ боли в левом предплечье, но не остановился.
Изо всех сил он побежал дальше, в дальнюю часть ангара. Захваченные корабли могут быть единственным спасением, но они совершенно бесполезны, если не отключить луч захвата, а для этого нужно сначала пробраться на командный мостик, а потом…
В дальнем конце ангара был дверной проём. Пробегая, Сарторис услышал электронный сигнал – видимо, простейший датчик света отмечал движение сквозь проход.
Он огляделся, но ничего не заметил. Если одна из тварей пробралась за ним сюда, а сейчас пряталась, то это было глупо. С каких пор, недоумевал Сарторис, страх настолько превысил всякие мыслимые пределы, что атрофировался и отмер, подобно ненужному, утратившему свою функцию придатку? Или его раса всегда найдёт применение страху, какими бы крайними ни были обстоятельства?
Сарторис опять поглядел на свои пустые руки. Ещё никогда в жизни ему так не хотелось ощутить в них бластер, нежели сейчас. Перспектива идти без оружия через весь разрушитель была просто немыслимой. Но если он останется здесь, то смерть будет гарантирована.
Впрочем, она гарантирована при любых обстоятельствах. Вопрос только – когда?
Попятившись назад, стараясь смотреть всюду одновременно, Сарторис ударился обо что–то твёрдое. Оно сжалось от удара, выпустив струю воздуха.
Сарторис обернулся и… не сдержал лёгкой улыбки.
Это была платформа на воздушной подушке, которую они оставили здесь, потому что она не выдерживала их общего веса.
Ознакомительная версия.
