Но в любом случае, арендных взносов вполне хватило на то, чтобы поставить установку квантовой связи — и оплачивать, так сказать, счета за интернет… Ну, я надеялся, что хватит, ибо первый такой счет еще предстояло получить.
Разумеется, все это стало возможным только потому, что мы купили энергоустановку — и вот на это пошли отчисления от нашей игровой затеи. Настоящие сложные многопользовательские игры еще созданы не были, так как даже с инопланетными технологиями и возможностями нейросетей это процесс не быстрый. Однако по симуляторам сафектийских выборов и тому подобным полигонам народ уже бегал вовсю, выполняя несложные квесты — некоторые из которых сам же изобретал. Эх, жалко, что у меня не было времени этим плотно заниматься! Я ограничился тем, что подрядил на должности дизайнеров и сценаристов студентов-тораи и свободных художников из числа саргов за «долю малую», заодно подкинув им пару идей. Блин, вот по справедливости, именно это мне бы и сделать своим приоритетом — заодно, может быть, с межпланетной кулинарией, я чувствовал, что мне есть что тут предложить. Но — увы. Вынужден в основном заниматься стратегическим планированием.
И громадным достижением в стратегическом планировании я считаю этот центр связи.
Потому и медлю на пороге: не то чтобы боюсь, что золотая мечта треснет поперек и разлетится в пыль, стоит мне сделать лишний шаг — скорее, мне не верится, что она уже сбылась. Столько мелких дел пришлось переделать, столько бесконечных вложенных квестов выполнить, чтобы приблизиться к этому шагу!
И вот, наконец-то. Хотя сам этот шаг — лишь этап на пути к постройке звездного корабля, пусть и один из самых важных.
— Лишь один из шагов, — говорю я. — Пусть даже один из самых важных.
И решительно переступаю порог с этими словами на устах.
— При всем уважении, — осторожно замечает Нирс Раал, который поджидает меня здесь (естественно, мы назначили сеанс связи загодя и он, как дисциплинированный служащий, пришел немного раньше нужного времени), — этот недостойный не понимает, как связь с Землей может помочь в строительстве космического корабля, равного которому не строила ни одна из известных рас.
— На Земле есть грандиозный ресурс, который здесь недооценивают, — говорю я загадочным тоном.
Я приятно удивлен: оказывается, Миа не разболтала! Ей я, конечно, рассказал эту идею заранее, и вовсе не из-за наших личных отношений — просто нужно было узнать ее мнения как специалиста по межзвездной дипломатии. Ну и с Бриа как с юристом проконсультировался.
Предупредил, чтобы не посвящали остальных: мол, это не секрет, но не хочу раньше времени трепаться, вдруг дело не выгорит. Оно же не только от меня зависит, но и от помощи земных правительств.
На самом деле, как сейчас понимаю, мне хотелось ошарашить остальных моих старших специалистов своей потрясающей прозорливостью и нестандартным мышлением.
Миа, конечно, тоже попадала в категорию людей, которых мне хотелось ошарашить, даже шла там первым номером, но проворачивать все в одиночку — ищите дурака! А если уж кому и доверяться заранее, то ей. Ну и Бриа по дефолту. Если у этих двоих и есть друг от друга какие-то секреты, то я об этом не в курсе. И Мийгран тоже, а уж она сплетница хоть куда. Ей даже за сплетни платить не надо, она делится ими из любви к искусству — хотя скажи такое тому, кто часто работает с три-четырнадцать, не поверит и будет прав!
Услышав мой довод о грандиозном земном ресурсе, Нирс Раал ошарашенным не выглядит — разве что скептически настроенным. При этом его лицо не покидает вежливая мина.
Оглядываюсь.
Наш столь желанный центр связи выглядит, мягко скажем, неказисто. Комната очень небольшая; по сути, это вообще не комната, мы приспособили под новый проект одно из вспомогательных помещений рядом с рубкой, где изначально хранились запасные комплектующие для пультов и экранов. Поскольку пультов и экранов там много и все разномастные, комплектующих тоже требовалось дофига, потому и чулан оказался достаточно просторным — в общем, чтобы поместить здесь интерфейс управления установкой связи места хватило.
Выглядит этот интерфейс как футуристический интерком с круговой клавиатурой, встроенный в круглый стол. Вокруг стола у нас каким-то чудом влезло четыре кресла. Все рассчитаны на гуманоидов — все-таки их у нас в штате большинство — но при желании можно снять сиденье, чтобы на освободившееся место мог встать сарг или представитель одной из немногочисленных многоногих рас.
Стены мы пока оставили голыми: на полюбившиеся мне бесшовные экраны, которые создавали почти полную иллюзию присутствия, денег не осталось, а залезать в кредит ради такого пустяка мне не хотелось. Но со временем я надеялся их тут остановить, чтобы получить возможность расхаживать вокруг стола, одновременно словно бы паря над выбранной точкой во вселенной.
Пока предстояло обходиться довольно небольшими (дюймов семнадцать на наши деньги) экранами, встроенными в пульты перед каждым креслом.
Я занял одно из них, Нирс Раал — другое. Еще в двух уже сидели наши специалисты связи. Их требовалось как минимум две штуки: поддержание квантового канала связи — дело непростое, что-то сродни древнему искусству радиосвязи, когда нужно учитывать погодные условия, особенности твоей техники, местонахождение передатчика и положение Сатурна в Водолее! И чем шире канал, тем работать с квантовой связью сложнее.
Раньше, с узким каналом, у нас был один специалист — ацетик Томирл-Глерл из вотчины Томирла — а теперь пришлось нанять ему в помощь молодую сафектийку Эннаис Раго. Томирл-Томирл предлагал вырастить помощь, так сказать, внутри грибницы, но даже при ускоренном курсе обучения это заняло бы года три, так что я сказал — не надо. Хотя, конечно, команды из ацетиков работают на связи очень слаженно.
Теперь эта самая Эннаис Раго — довольно симпатичная девушка, хотя когда я узнал, что все сафектийки рано или поздно становятся мальчиками, у меня появилось смутное ощущение, что считать их симпатичными как-то западло… хотя ладно, в конце концов, у них и внешность от гормональной перестройки меняется радикально! — говорит сухим деловым тоном:
— Мощность на девяносто восемь от расчетной, амплитуда задержек в пределах трех тысячных, можете начинать.
— До расчетного времени осталось еще две минуты, — возражает Нирс Раал.
— И я бы на вашем месте не стала эти минуты терять, — говорит она. — Какая-нибудь случайная гравитационная волна пройдет — и восстанавливай потом все. Уверена, там уже готовы на прием.
Тут надо пояснить: если связь устанавливать так тяжело, то зачем вообще поддерживать канал, позволяющий осуществлять видеосвязь в прямом эфире? Почему бы не ограничиться пакетной передачей данных, которая позволяет обойтись гораздо меньшей пропускной способностью?
Я тоже поначалу этого не понял, но мне объяснили, что при квантовой связи значение имеет не ширина канала, а его стабильность. Нестабильный канал пропускает импульсы в час по чайной ложке, поэтому так передают только информацию, зашифрованную по избыточному принципу (то бишь много одинаковых пакетов — пускай какие-то побьются при передачи, что-то все равно дойдет). А стабильный канал позволяет пропустить по нему не то что метафорического слона — метафорическую слоновью армию Ганнибала (не того, который в маске, а того, который воевал Карфаген). А раз так, то почему бы не передать и видео, пока передаются все остальные данные? Цифра — она цифра и есть.
— Ну, запускай.
Слышал, что до цифровой эпохи при настройке или ловле сигнала телевизионная картинка проявлялась сначала помехами, потом — черно-белым изображением, которое при этом шло мутными волнами и полосами, и только потом изображение делалось четким и цветным.
Что-то в этом такое было: создавало впечатление чуда, причастности, немного приоткрывало изнанку непростого процесса… А тут раз-два, и вот уже передо мной без лишних фанфар четкая и яркая картинка: разноцветный шарик Земли на фоне черного бархата космоса.
