Ознакомительная версия.
– Ну, значит, не перевелись ещё нормальные мужики и среди гражданских, – развёл руками Иевлев.
– Да какой он теперь гражданский? – отмахнулся Лоскутов. – С оружием обращается лучше иного солдата. А уж про службу его я даже говорить не хочу. Воевал так, что некоторым военным и поучиться не грех.
– Он у тебя в каком звании числится?
– По срочной сержант.
– Так, может, ему звёзды кинуть и в военную прокуратуру перевести? Раз уж настоящий юрист.
– Не пойдёт. Похоже, перегорел мужик. Особенно после последнего дела.
– В каком смысле? – не понял Иевлев. – Он же вроде молодой ещё.
– Сорока нет, а голова вся седая. Да и связь эта с собакой здоровья ему явно не прибавляет. Даже не знаю, чем вся эта история закончится.
– Тогда держи его рядом с собой, аналитиком. Похоже, думать он умеет. А главное, проследи, чтобы не начал обо всех этих делах с посторонними языком лязгать.
– Этот? Не дождёшься. Каждое слово из него клещами тянуть приходится. В последнее время вообще в бирюка превратился. Кроме меня, Даны, да пары парней из взвода прикрытия, с которыми артобстрел пережил, вообще ни с кем не общается.
– А собака?
– А с этим они, по-моему, даже сны одинаковые смотрят.
– Да уж, ситуация. А Дана что обо всё этом думает?
– Думает, – устало вздохнул Лоскутов. – Она не думает, она его любит. Вот и приходится делать вид, что меня всё устраивает.
– Не понимаю, чем ты недоволен, – удивился Иевлев. – Дочка себе нормального мужика нашла. Любит его. А ты рожу кривишь.
– Скривишь тут, если он в любой момент вместе со своим кобелём помереть может. Я же тебе только что про их связь говорил.
– Что, всё настолько серьёзно?
– И даже хуже.
– Ну, а с другой стороны, она ведь всё знает.
– Знает.
– А раз продолжает с ним жить, значит, всё не так плохо. Хоть денёк, а её. По нашим временам и это счастье, – грустно улыбнулся Иевлев.
Вспомнив, что его семья погибла в первый же день войны, накрытые ударом с орбиты в собственном доме, где обычно собирались по выходным, Лоскутов только коротко кивнул, невольно признавая правоту старого сослуживца.
– Не мешай им, Саша. Пусть живут, как хотят. Главное, что Данке хорошо. А остальное переживёшь.
– А куда я денусь? – усмехнулся в ответ Лоскутов.
– Вот и ладно. В общем, делай всё, что задумал, и жди команды. А своего зятя под рукой держи. В наших делах взгляд со стороны, да ещё и от умного человека, дорогого стоит, – закруглил разговор Иевлев, протягивая руку сослуживцу.
– Придётся, – улыбнулся Лоскутов, пожимая протянутую ладонь.
* * *
После застолья Рой умчался в лес, едва дождавшись сумерек. Матвей даже не успел понять, куда его унесло. Только отдалённым эхом в его мозгу прозвучало:
– Я вернусь.
– Надеюсь, – тихо вздохнул проводник, задумчиво глядя на темнеющую кромку леса.
Подошедшая к нему Дана обняла друга за пояс и, забравшись под руку, спросила, устраиваясь поудобнее:
– Беспокоишься за него?
– Откровенно говоря, да. Как ни крути, а он всё-таки не настоящий хищник. Точнее, давно уже одомашненный. А значит, его инстинкты работают не так, как у тех же волков, например, – пустился в объяснения Матвей, обнимая подругу.
– Заткнись, а, – попросила девушка и, развернувшись, страстно поцеловала его в губы. – Ещё что-нибудь объяснять надо, или сам догадаешься? – спросила она, отдышавшись.
– Не надо, – тихо рассмеялся Матвей, подхватывая её на руки.
– С ума сошёл! У тебя же рёбра сломаны, – ахнула Дана, обхватывая его руками за шею.
– Своя ноша не тянет, – ответил проводник, внося её в дом.
– Так-таки и своя, – кокетливо уточнила девушка.
– У тебя есть какие-то сомнения? – спросил Матвей, останавливаясь посреди комнаты.
– Ну, своей обычно называют законную жену, – улыбнулась Дана.
– Тебе так важен этот официоз? Вот уж не думал, – пожал плечами Матвей. – Я бы ещё понял это стремление, будь сейчас обычная жизнь, а теперь…
– А что теперь? – не поняла Дана, спрыгивая на пол.
– Да то, что нас обоих в любой момент прикончить могут. Да и наследовать после меня нечего. Вон, всего имущества, что солдатский сидор да собака. Ну, ещё стволы до кучи. Богатое наследство, ничего не скажешь.
– А при чём тут наследство? – спросил Дана, возмущённо притопнув ногой. – Думаешь, мне от тебя что-то нужно?
– Нет, потому и удивляюсь такому стремлению к официальным бумагам. Самое смешное, что у меня и паспорта- то нет. Как вышел когда-то из дома с одними водительскими правами, так с ними и живу. Даже печать некуда шлёпнуть. Если только на лоб.
– Но ты же собирался куда-то уезжать? А для устройства на новом месте документы нужны.
– Потому и пошёл к генералу. Думал, выпишу у него какой-нибудь мандат и поеду, – грустно улыбнулся Матвей. – Так зачем тебе нужен этот официоз?
– Если честно, и сама не знаю, – растерянно улыбнулась Дана. – Прости, я действительно дура.
– Ты не дура. Ты просто женщина, – улыбнулся Матвей. – Женщина, которая продолжает мыслить довоенными категориями.
– А ты ими не мыслишь хоть иногда? – спросила Дана, снова обнимая его.
– Нет. С того момента, как мои девчонки у меня на глазах сгорели. Выйдя из госпиталя, я к тёще отправился. А на следующий день и её схоронил. Не перенесла старушка. А после этого я в СКС подался и слово себе дал, что пока за каждую из них по сотне гадов не уничтожу, не успокоюсь. С тех пор так и живу.
Рассказывая ей всё это, Матвей неожиданно для себя понял, что впервые говорит с Даной о своей прежней жизни. Раньше она не задавала вопросов, а он сам старался не касаться этой темы. Впрочем, так вели себя большинство тех, кому повезло остаться в живых. Задавать вопросы о семье и близких стало невежливо.
Слушая его рассказ, Дана низко опустила голову и чуть слышно всхлипнула. Услышав этот звук, Матвей прижал девушку к себе и, аккуратно подняв её лицо за подбородок, спросил:
– Ты чего?
– Ты любил их? – спросила Дана.
– Конечно. Я их очень любил. А главное, мы были счастливы, – выдохнул проводник, сглатывая подкативший к горлу комок.
– А со мной? – прошептала Дана, задав чисто женский вопрос.
– И с тобой. Просто с тобой всё по-другому, – ответил Матвей, поцеловав её. – Да я и сам совсем другой. Того Матвея давно уже нет. Он умер в тот же день, что и его семья. Здесь, с тобой, другой Матвей. Солдат, с которым ты познакомилась в госпитале.
– Значит, я влюбилась в солдата?
– Точнее, в сержанта Специальной кинологической службы, – усмехнулся Матвей.
Ознакомительная версия.
