Нет, жизнь была просто прекрасна, и стала еще лучше, когда один из поисковых отрядов нашел тенистую рощицу со всей обстановкой, а еще через некоторое время клич пронесся по стране, что нашли и мыльную шахту, которая давала пятьсот кусков мыла в день. Вот что значит все предусмотреть.
Волынка завывала, ухала, вздыхала, сопела, гудела, визжала, и капитан испытывал особое удовольствие при мысли о том, что волынщик уже устал, и, возможно, скоро закончит свою песнь песней. Это он тоже предусмотрел.
Что еще есть приятного в жизни, спросил он себя. Да много чего: в багрец и золото одетые леса — приближалась осень; мирное пощелкивание ножниц неподалеку, где пара парикмахеров показывала свое искусство на дремлющем импрессарио и его секретарше; игра солнечного света на трубках шести телефонов, выстроившихся на краю его каменной ванны. Единственное, что может быть лучше телефона, который не звонит круглый день (или вообще не звонит) — это шесть телефонов, которые не звонят круглый день (или вообще не звонят).
А лучше всего было счастливое бормотание всех тех сотен людей, которые сейчас заполняли поляну, чтобы посмотреть вечернее заседание комитета.
Капитан весело щелкнул резиновую уточку по клюву. Больше всего он любил вечерние заседания.
Не он один наблюдал за стекающимися толпами. Высоко на дереве на краю поляны сидел Форд Префект, только что вернувшийся с севера. После полугода странствий он стал жилист и крепок, глаза его блестели, он был одет в куртку из оленьей кожи; борода у него была густая, и лицо загорелое, как у вокалиста кантри-группы.
Он и Артур Дент уже неделю наблюдали за голгафринчамцами, и Форд решил, что настал момент вмешаться.
Поляна была полна. Сотни мужчин и женщин располагались поудобнее, болтали, закусывали фруктами, играли в карты, в общем, развлекались, как могли. Их спортивные костюмы были грязны, на некоторых даже зияли дыры, но зато все были неимоверно аккуратно подстрижены. Форда озадачило то, что многие из них напихали под костюмы листья; может быть, так они хотели защититься от приближающися холодов? Форд прищурился. А может, они вдруг заинтересовались ботаникой?
Его размышления прервал голос капитана, обратившегося к толпе.
— Ну что ж, — сказал он. — Я бы хотел призвать собрание к порядку, если возможно. Нет возражений?
Он добродушно улыбнулся.
— Давайте начнем через минуту. Когда все успокоятся.
Шум постепенно стих, и на поляну опустилась тишина, если не считать завываний волынки. Казалось, волынщик жил в своем, диком и невозможном для обитания мире. Те, кто сидели рядом с ним, бросили ему несколько листьев. Если на то и была какая-то причина, Форду она была абсолютно неясна.
Вокруг ванны сидело несколько человек, и один из них явно собирался произнести речь. То есть: он встал, откашлялся, и уставился в пространство, словно показывая всем собравшимся, что именно оттуда он сейчас появится.
Слушатели, конечно, поняли его правильно, и ни один туда не посмотрел.
Наступила полная тишина, и Форд решил, что сейчас его появление произведет наибольший эффект. Оратор открыл рот.
Форд спрыгнул с дерева.
— Всем привет, — сказал он.
Все головы дружно повернулись к нему.
— Друг мой, — обрадовался капитан, — нет ли у вас спичек? Или зажигалки? Чего-нибудь в этом роде?
— Нет, — растерялся Форд. Такого приема он не ожидал. Он решил, что следует быть несколько решительнее.
— Нет, — продолжал он. — Спичек у меня нет. Но я принес вам известие…
— Жаль, — сказал капитан. — У нас кончились. Уже месяц не принимал горячей ванны.
Форд решил, что так просто его не собьешь.
— Я принес вам известие, — сказал он, — об открытии, которое может быть вам интересно.
— Оно включено в повестку дня? — оборвал его человек, которого оборвал он.
Форд улыбнулся широкой кантри-улыбкой.
— Да ладно вам, — сказал он.
— Нет, извините, — раздраженно сказал докладчик, — но как консультант по менеджменту с многолетним стажем, я настаиваю на необходимости соблюдения структуры комитета.
Форд оглядел аудиторию.
— Он спятил, — сказал он. — Это же досторическая планета.
— Повернитесь к месту председателя! — резко заявил консультант по менеджменту.
— К ванне? — спросил Форд.
Консультант по менеджменту решил, что пришло время поставить Форда на место.
— Это считается местом председателя! — заявил он.
— Почему не ванной? — спросил Форд.
— Вы, очевидно, не имеете ни малейшего понятия, — заявил консультант по менеджменту, решив, что Форд поставлен на место, и теперь можно проявить немного высокомерия, — о современных методах управления.
— А вы не имеете ни малейшего понятия о том, где вы находитесь, — сказал Форд.
Вскочила девушка со скрипучим голосом и пустила его в ход.
— Заткнитесь, вы оба, — сказала она. — Я вношу предложение о прекращении прений.
— В ванну? — хихикнул какой-то парикмахер.
— К порядку! — Терпение консультанта по менеджменту лопнуло.
— Ладно, — сказал Форд. — Посмотрим, что у вас получится.
Он плюхнулся на землю с намерением выяснить, сколько он сможет выдержать.
Капитан умиротворяюще заплескался.
— Я бы хотел призвать к порядку, — добродушно сказал он, — пятьсот семьдесят третье заседание комитета по колонизации Финтлвудлвикса…
Десять секунд, выяснил Форд, и снова вскочил на ноги.
— Да чем вы тут занимаетесь, — завопил он. — Пятьсот семьдесят три заседания, и вы даже еще не придумали огонь!
— Если вы будете добры, — сказала девушка со скрипучим голосом, — изучить повестку дня собрания…
— Купания, — подсказал тот парикмахер, который хихикал.
— Спасибо, я запомню, — пробормотал Форд.
— … вы… увидите… что… — раздельно произнесла девушка со скрипучим голосом, — что сегодня мы должны заслушать отчет о работе Парикмахерского подкомитета по разработке огня.
— У… э-э — сказал парикмахер, и на лице его появилось глупое выражение, общеизвестное в Галактике под названием «Может, лучше через недельку?»
— Хорошо, — сказал Форд. — Что вы сделали? Что вы собираетесь делать? Что вы думаете по поводу разработки огня?
— Я не знаю… — протянул парикмахер. — Они мне дали только пару палочек…
— И что вы с ними сделали?
Парикмахер занервничал, порылся за пазухой и передал плод своего труда Форду.
Форд поднял плод его труда над головой, чтобы все видели.
— Щипцы для завивки, — сказал он.
В толпе раздались аплодисменты.
