Резко сменив курс, набирающий скорость фрегат ушел от нескольких мин, по сути, небольших торпед с малым радиусом действия. Снова поворот. Опять смерть прошла мимо. И тут мины начали взрываться. Повинуясь дистанционной команде, они срабатывали одна за другой и выбрасывали в сторону «Забияки» шрапнель и осколки корпуса. От этого уклоняться сложнее, и вскоре нас достали.
Нам не хватило времени. Еще бы одна минута и мы вырвались бы. Однако отыграть эти шестьдесят секунд не получилось. Несколько осколков пробили корпус фрегата, и его повело в сторону. Кутиков и навигаторы постарались выровнять корабль. Но мины продолжали взрываться, и «Забияку» накрыло плотно.
Частые удары по корпусу можно было услышать, точно так же как и шум выходящего сквозь пробоины воздуха. Звяканье и шипение. После чего корабль обесточился. Во многих отсеках разгерметизация. Треть экипажа получила ранения или погибла. Реактор заклинило, и он заблокировал сам себя. Движки вышли из строя. Навигационные приборы погасли. Радар не функционировал. Половина внешних камер была срезана осколками. Генератор гравитации отключился. По кораблю невесомость и «Забияка» летел в космосе сам по себе.
«Вот и все, — подумал я с горечью. — Как глупо. Попали по полной программе. Анус. Конец фильма без счастливого послесловия. А что с Барбарой?»
— Милая, как ты? — я обратился к супруге по отдельному каналу.
Краткая пауза, треск и шипение динамика, томительное ожидание и ответ:
— Я в порядке… Нахожусь в медблоке… Разгерметизации нет…
— Ты одна?
— Нет… Вместе с Брианом… Тут темно и страшно…
— Оставайся там. Сейчас свет будет. Ни в коем случае не снимай скафандр. Ты меня поняла?
— Да.
— Вот и умничка.
Практически сразу включились аварийные генераторы. Удары по корпусу прекратились, видимо, мины закончились или их остановили, и я посмотрел на Кутикова. Почему он не отдает команды? Но командир «Забияки» уже не мог ничего говорить. Его шлем был расколот шрапнельным осколком, и он безвольной куклой повис на подлокотнике кресла.
«Прощай, боевой товарищ», — отвернувшись от кавторанга, я включил общее оповещение и объявил:
— Экипаж, внимание! Это Тор! Принимаю управление кораблем на себя! Осмотреться по отсекам и доложить о потерях, повреждениях и состоянии механизмов!
Доклады пошли моментально, и вскоре стало понятно, что фрегат уже не оживить. По крайней мере, своими силами. Значит, отлетал свое «Забияка» и мы с ним. Хотя насчет нас вопрос спорный. Можем еще побороться и даже уцелеть. Вооруженные шаттлы для абордажиров в порядке и готовы к вылету. Половина орудий все еще в строю и есть термоядерные «Гуры». Это уже кое-что.
Правда, наводить пушки и ракеты придется по артиллерийским радарам, которые потеряли соединение с БИУСом и работают автономно. Но это уже не важно. Главное, чтобы ракеты вышли в космос, а дальше сами цель нащупают. Особенно если противник подойдет поближе, а не решит расстрелять нас с дальней дистанции. Впрочем, это вряд ли. Хотели бы нас прикончить, могли бы сразу накрыть. Так что небольшой шанс продержаться до подхода основных сил эскадры у нас имелся. Однако сколько времени их ждать? Если все по плану, то тридцать девять минут.
Тем временем, пока мы осматривались и аварийные партии латали дырки, вражеские корабли подошли совсем близко. Два эсминца нависли над искореженным фрегатом, прикрылись силовыми щитами и были готовы открыть огонь. Мы, кстати, тоже. Артиллеристы у своих орудий и пусковых установок, а абордажиры Ломова в шаттлах. Однако прежде чем я отдал приказ, командир БЧ-4, капитан третьего ранга Селянинов, доложил:
— Командир, противник вызывают на связь. Это частоты тофферов. Что делать?
— Давай соединение. Пообщаемся и выиграем немного времени.
Включился стационарный монитор, и я увидел противника. Лица не разглядеть, как и я, он был в скафандре с темным забралом. Да и черт с ним, с лицом. Каждая секунда разговора это жизнь и я молчал, ждал, что враг представится первым, и он не выдержал:
— Я Обадия Ноймарк, вольный тоффер на службе великого Орландо Таги и командир эсминца «Розалинда». Кто ты?
— Виктор Строгов, командир имперского фрегата «Забияка».
Свое звание и титул называть не стал. Вдруг, тоффер не знает, кто я такой. Но Обадия Ноймарк к походу подготовился хорошо, и в его голосе появилась насмешка:
— Вот как? Оказывается, в нашу ловушку попался принц?
Снова я промолчал и опять он не выдержал:
— Буду краток. Сдавайтесь. Обесточьте артиллерийские системы и не вздумайте шутки шутить. Мы их не понимаем, лишь дернетесь и вам крышка. Только безоговорочная капитуляция спасет ваши жизни. Я все сказал.
— Мне нужно подумать.
— Три минуты.
«Мне хватит», — подумал я и кивнул:
— Хорошо.
— Думай быстрее, принц, ведь жизнь дается только раз. Время пошло.
Отключив соединение с кораблем тофферов, я отцепил ремни, которые удерживали меня на месте, оттолкнулся и пока летел в сторону выхода, отдал приказ:
— Артиллеристы и ракетчики, ждать команду на открытие огня. Остальному личному составу занять места в шаттлах. Подтвердить получение приказа!
Командиры боевых частей ответили утвердительно и, уже находясь возле медблока, откуда собирался забрать Барбару и Бриана, я еще раз всех поторопил:
— Живее, господа!
Каждый человек понимал, что произойдет дальше. Десантники пойдут на абордаж, а комендоры примут последний бой. Шансы на выживание у тех, кто оставался на борту «Забияки», минимальны. Да и у остальных немного. Однако мне никто не возразил.
Успели вовремя. За три минуты в шаттлы набилось почти сто человек. Весь экипаж за исключением убитых, тяжелораненых и личного состава БЧ-2 и БЧ-3. Все вооруженные и в скафандрах, кто в простых, а бойцы абордажной партии и офицеры в штурмовых. Плюс в каждом десантном боте четыре мехстрелка. Тесно. Но это ненадолго, нам бы только до вражеского корабля добраться. И как только я втащил на борт шаттла перепуганную Барбару и Бриана, который тянул на себе рюкзак с искусственным интеллектом «Мастер», на связь снова вышел Обадия Ноймарк.
Разумеется, я ответил. Включил коммуникатор, который передавал сигнал через корабельный ретранслятор, и услышал:
— Жду твой ответ… — ехидный смешок, — принц Тор…
— Мы сдаемся.
— Тогда почему до сих пор не отключены орудия? Или думаешь, что мы не фиксируем излучение радаров и радиолокаторов?
— Небольшая заминка, — я подпустил в голос неуверенность и дрожь. — Нет связи с боевыми постами. Сейчас посыльного пошлю.
