Вонда Макинтайр - Гнев Кана

Раскрылась дверь турболифта, и в рубке, наконец, появилась медкоманда.

– Скорее, ребята, – крикнул Дэвид.

Девушка-фельдшер сбежала по лестнице и опустилась на колени рядом с ним.

– Есть какие-нибудь результаты?

Дэвид печально покачал головой. Его волосы, влажные от пота, слиплись на лбу.

– Не останавливайся, – сказала фельдшер. Она достала из сумки шприц, тщательно наполнила его и взяла длинную иглу.

– Я сейчас введу ему энаноферим прямо в сердце. Убери руки, когда я тебе скажу, но обязательно продолжай дышать за него. Ладно?

Дэвид уже ничего не видел – пот окончательно доконал его. Он кивнул.

Фельдшер расстегнула на Сулу рубашку. Дэвид почувствовал, как мягкая ткань рубашки скользнула под его пальцами.

– Поехали!

Дэвид резко отодвинулся, продолжая делать искусственное дыхание.

Какой сейчас у него должен быть пульс. Что-то около пятнадцати ударов в минуту? Он стал ощупывать горло Сулу? Никаких следов пульса.

Фельдшер наконец вытащила иглу.

Реакция наступила почти сразу после этого. Сулу вздрогнул, и его холодные руки потеплели. Дэвид почувствовал пульс, очень слабый, но частый. Сулу с трудом вдохнул. Дэвид раздумывал, не пора ли ему отдохнуть.

Девушка мягко взяла его за плечо:

– Отлично, хватит!

Дэвид вытер пот и с трудом перевел дыхание. Он был не в силах даже поднять голову. Но Сулу все-таки задышал!

– Хорошая работа, парень, – улыбнулась Дэвиду девушка.

– Как он? – спросил у них Кирк, не отрываясь от экрана.

– Сэр, сейчас еще рано о чем-то судить. Могу сказать только одно – он выжил благодаря Дэвиду.

Она вытащила носилки и ловко разложила их. Дэвид все-таки сумел подняться на ноги и решил помочь ей. Толку от него сейчас, конечно, мало, но он сможет, по крайней мере, проводить Сулу в медотсек. Он втолкнул носилки в турболифт. Добросовестная фельдшер начала тут же перевязывать ожоги Дэвида.

Павел Чехов не только услышал, но и физически ощутил начало перестрелки. Он чувствовал, как растет количество повреждений, как появляются жертвы. Он офицер и должен быть со своими товарищами, он чувствовал ответственность за все, что сейчас творится в рубке. Он попытался сесть на кровать, но Маккой силой уложил его. Бедный Маккой, этой предосторожности было явно недостаточно. Пока пол медотсека дрожал и подпрыгивал, Павел осторожно высвободил руки и стал искать застежки привязных ремней. У него сразу все поплыло перед глазами, тогда он решил снова прилечь, чтобы восстановить силы. Чем он, почти инвалид, может помочь Кирку в рубке?

В отсек ввезли носилки с неподвижно лежащим Сулу. Доктор Чепл осмотрела его с подавленным выражением лица, прикоснулась к его обожженным рукам и шепотом смачно выругалась. Чехову наконец уда лось освободиться от привязных ремней, и он с трудом встал. Как ни странно, никто не обратил на него внимания; по крайней мере, никто не старался положить его обратно должно быть, все были слишком заняты Сулу.

Его ухо по-прежнему не слышало. Ему с трудом удалось дойти до дверей, но здесь он снова потерял равновесие и вцепился в дверной косяк.

Кто-то положил ему руку на плечо.

– Тебе бы лучше лечь, командир, – сказал Дэвид. Чехов смутно помнил его по Регулосу-1 – от Регулоса у Павла вообще остались очень смутные, хотя и болезненные воспоминания.

– Я не могу, – ответил он, – Сулу… у рулевого управления никого нет.

– Послушай…

– Пожалуйста, – от отчаяния Чехов начал говорить по-русски, – помоги мне. Ради бога!

Дэвид растерялся. Чехов думал, сможет ли он выстрелить, чтобы убрать его с дороги.

Дэвид вздохнул, положил руку Чехова себе на плечо и повел его к лифту.

Только сейчас Павел понял, что без помощи Дэвида никогда не добрался бы до рубки. Даже опираясь на его широкое плечо, Павел чувствовал себя, словно утопающий в водовороте.

Когда двери лифта распахнулись. Чехов резко оттолкнул Дэвида – если Кирк увидит, что Павел даже до рубки не смог подняться самостоятельно, он сразу же отправит его назад. Кажется, Дэвид тоже сообразил это и отпустил его. Чехов глубоко вздохнул. Он подошел к командирскому креслу и откозырял:

– Жду ваших приказаний, сэр!

Как только Кирк оглянулся, глаза у него сразу полезли на лоб.

Несколько мгновений он сидел неподвижно, потом улыбнулся.

– Ваше место у боевого управления, мистер Чехов.

– Благодарю вас, сэр!

У пульта разведки Спок пытался хоть что-нибудь понять в искаженных показаниях разбитых приборов.

– Вы нашли его, Спок?

– Показания приборов довольно сомнительны, но можно сказать одно: позади нас по левому борту идет радиальное возрастание энергии. Это значит, что моторы у Кана работают на полную мощность, и он там.

– Ясно, что он просто так не остановится – усмехнулся Кирк, – все это время он меня преследует; мы еще встретимся – никуда мне от него не деться. Черт возьми, мне просто необходимы его координаты!

Спок задумался.

– Адмирал, Кан умен, но ему не хватает опыта. Вспомните, все его маневры очень смелые, но он умеет их проводить только в одной плоскости.

Наш корабль хуже «Уверенного» раза в три, Кан и не догадывается, как использовать свои преимущества.

Кирк обернулся, внимательно посмотрел на него и усмехнулся:

– А ведь вы, пожалуй, правы мистер Спок. Лейтенант Саавик, остановите корабль.

Саавик уменьшила скорость до нуля.

– Корабль остановлен, сэр.

– Резко вниз на девяносто градусов от прежнего курса.

– Есть, сэр.

– Мистер Чехов, подготовьте фотонные торпеды.

– Есть, сэр.

«Энтерпрайз» погрузился в холодную мглу туманности. Кан искал хоть какие-то следы Кирка на экране, но изображение было безнадежно искажено.

Вокруг валялись обломки пультов и трупы его людей. Немногие несчастные еще стонали, но он не обращал на них никакого внимания. Это была схватка не на жизнь, а на смерть, и он бы с радостью погиб сам, если бы знал, что до этого убьет Кирка.

Он тщательно исследовал пространство, но так ничего и не обнаружил.

Ничего, кроме загадочной энергетической туманности.

– Где Кирк? – в исступлении кричал он – куда он делся в этом проклятом царстве теней?

Кругом была лишь зловещая тишина.

«Энтерпрайз» болтался в огромном облаке туманности Мутара Небула.

Корабль был слеп и глух. Джиму Кирку стоило огромных усилий спокойно сидеть в кресле, как будто его ничто не беспокоило. Это была самая тяжелая схватка в его жизни. Корабль почти выведен из строя – все выстрелы «Уверенного» попали в цель. Честно говоря, он и понятия не имел, что придет в голову Кану. Он мог только думать, догадываться и надеяться.