у него получилось очень впечатляюще.
В прошлый раз я наблюдал за его работой практически с его поверхности, к тому же Ария своими не в меру активными действиями слегка отвлекала меня от наблюдения, но оказалось, что арсенал Террона оказался гораздо шире, чем мне показалось тогда. Да, основную мощь все так же составляли излучатели в виде вулканов, извергающих толстенные столбы ревущей энергии, прорезающей одинаково легко пространство, вакуум и материальные предметы. На моих глазах один такой столб пронзил защищающий Террона людской линкор, в один миг превращая его в горстку разрозненных молекул, врезался в Бетту, испаряя и его защитные поля, и корпус из стальных полос. Через пару секунд, когда тому удалось покинуть эти жаркие смертоносные объятия, невезучая Бетта потеряла половину объема, и, похоже, полностью потеряла управление, врезаясь в крейсер и исчезла во вспышке сдетонировавшего нейтрониума. Но и кроме этих излучателей у Террона нашлось чем порадовать его союзников. Обычные сгустки бурлящей магмы, каждая весом тонн в двести меткостью не отличались, но выдаваемые Терроном в огромном количестве, они все же иногда задевали противника, покрывая того коконом быстро застывающего расплава. Кроме этого, существовало еще какое-то воздействие, невидимое глазу, от которого Бетты начинали ярко искрить и двигаться по какой-то странной спирали, будто лопнутые воздушные шарики. Однако самым массовым стало другое оружие, если это, конечно, было оружие. В то время пока Бетты занимались избиением беззащитного флота, Террон исторгал из себя полотнища призрачных огненных всполохов, присущих обычному светилу, вот только они не растворялись бесследно в космическом пространстве, а превращались в тончайшие нити, заполонившие все пространство вокруг погибающего людского флота. Бетты легко пронзали их, пока нитей не набралось достаточно много, и они не стали липнуть к их корпусам, волочась следом, этакими переваренными спагетти. Смотрелось все это достаточно странно, к тому же в безвоздушном пространстве это никак не влияло на аэродинамичность или на скорость передвижения противника, но вот, когда растянувшиеся на полсектора нити приклеились к превращенным в металлолом кораблям людского флота, передвижения Бетт начали напоминать потуги жирной мухи, попавшей в объятия липкой паутины, тащить ее и десяток недоумевающих пауков на себе по всему объему комнаты. Бетты стреляли, прожигая в гигантской паутине огромные дыры, но Террон не переставал исторгать из себя эти выплески, ловя в свои сети все новых и новых мух. Их движения замедлялись и это дало оставшимся в живых останкам флота принять хоть какое-то участие в этой битве, сосредотачивая огонь сотен орудий на единственной замедлившейся цели. Прошла, дай бог, минута, а десяток несокрушимых Бетт были уничтожены, превратившись в дранные обрывки бесформенного металла, в расплавленные сгустки или в потоки чистой энергии взорвавшегося нейтрониума. Для Террона бой тоже не прошел бесследно: защитные поля были сняты, а его плоть кипела от обрушившихся на него ударов. Бой достиг своего апогея, когда было не понятно, чья возьмет, а затем случилось то, что ледяными пальцами сжало мое и так пострадавшее сегодня сердце.
Внимание! Внимание! Внимание! Время контроля над Терроном закончено. Борт номер один переходит в автономное существование.
Одновременно с этим изображение на экране кардинально изменилось: Террон выключил всё свое вооружение, а рядом с ним начал разворачиваться зев гигантской кротовой норы. Террон будто тучный бегемот, заворочался и неспешно занырнул туда, будто погружаясь в родную трясину. Десяток секунд и его нет, а перед нашими глазами осталась лишь чернота космоса, груды обломков и тысяча беззащитных кораблей в окружении голодных акул.
— Отрубись, — упавшим голосом произнес я, — выруби это к чертям. Выруби и готовься к дальнему перелету.
— На сколько дальнему?
— Мы летим назад в прошлое.
— Я правильно тебя понял, что ты хочешь заставить меня вернуться в мой старый умирающий мир? Откуда мы, претерпевая боль и лишения, с таким трудом убрались?
— А знаешь, Шкип, за последние дни ты стал гораздо человечнее, еще недавно был такой косноязычный, как древний игровой аппарат. А сейчас: «Старый умирающий мир… претерпевая…»
— Это все имитация, просто у меня доступ к вашим чатам, поднахватался кое-чего из них. Так что насчет моего вопроса?
— Теперь ты — не они. Теперь ты — воин нашей расы. Надо привести тебя в порядок прежде, чем к нам в галактику прибудут незваные гости. Нейтрониум получается только при взрыве черных дыр. Ваша галактика уничтожена взрывом черной дыры. Мы летим туда. Точка.
— Взрывом сверхмассивной черной дыры, той, что в центре галактики. Это не одно и то же.
— У тебя есть идея, где еще можно добыть нейтрониум?
— У меня есть отличная идея о способе выполнить приказ моего прежнего хозяина.
— Ты опять о самоубийстве? Успокойся уже, это великий грех.
— Так вы же обещали мне устроить самую грандиозную смерть.
— Я от своих слов не отказываюсь, но это чуть попозже. Думаю, эти уроды наш флот уже добили и скоро придут за нами. Хорош болтать, берем курс на твой дом.
Внимание! Вы хотите использовать один из уникальных призов, для путешествия в погибшую галактику RFGYH-690?
— Да, давай, погнали.
То, что произошло дальше несколько меня ошарашило: я вдруг оказался вне своего тела, глядя, как его приподнимает над полом и подносит к стене, полосы которой разошлись в стороны, вбирая в себя мое тело и образуя вокруг кокон капсулы, погружая его в нечто напоминающее летаргический сон. Затем невидимый наблюдатель выбрался за пределы корабля, показывая моему засыпающему мозгу двигающегося меж звезд Шкипера. Сначала ничего не происходило, затем окружающие корабль звезды начали помаргивать, затем сдвинулись со своих мест, размазываясь и превращаясь в быстрые росчерки на фоне непроглядного космоса. Плоть вселенной вздрогнула, сворачивая в спираль пространство и само время. Окружающая корабль чернота начала багроветь, скручиваясь в титаническую воронку, куда Шкипа начало втягивать, быстро и неукротимо. Быстро, однако, не достаточно. И так измученное пространство содрогнулось еще от трех разрывов, выпуская наружу три копии погружающегося в воронку корабля. Появились и не задержавшись ни на миг, открыли огонь по ускользающему беглецу…
Боль…
Боль и кровавая серость гиперперехода.
Боль, холод и серость искусственного освещения.
Боль, холод и миллионы молодых особей человеческого рода, стоящих недвижными длинными ровными рядами в сером холодном бескрайнем помещении, чьи стены уходят за горизонт. Хранилище. Здесь в стазисе хранятся те, кто заселит и будет восстанавливать мир после Игры. Если, конечно, участвующие в ней взрослые смогут победить и победить вовремя, ибо хранилища не вечные. Победа же достанется человечеству лишь напряжением всех сил, устремлений и удачи. Навалилось на этот мир предостаточно, навалилось все сразу и одновременно. Мелкобритания оказалась на дне морском, смытая ядерным цунами, в сотнях биолабораторий одновременно произошли утечки: после чего одну часть человечества захлестнули болезни, а другая половина населения Земли просто превратилась в кровожадных чудовищ. Сошедшие с ума жители взорвали два десятка атомных электростанций. Открылись временные аномалии, откуда в мир полезли давно вымершие чудовища или еще не появившиеся в этом мире радиоактивные мутанты. Сигнал взбесившегося искусственного интеллекта достиг звездной армады, расы космических захватчиков и их улей вторгся на планету, свив свое гнездо в непроходимых зарослях в устье Амазонки. Морские чудовища выбирались на сушу, произошло восстание роботизированной армии России и Китая. Восстали из мертвых почитатели древних кровавых культов и произошло еще многое из того, что раньше и представить себе было нельзя. А в помощь… а в помощь лишь невидимые глазу нанороботы, подселенные в организм всем выжившим, с помощью которых можно было укрепись свой организм или наделить его свойствами не присущими обычному человеку. Но и здесь человечество ждала засада: чем больше человек получал инъекций нанороботов, тем сильнее он становился, но одновременно с этим все больше лишался человеческих качеств, превращаясь в полубожество. В свихнувшееся полубожество — еще одно бремя и так исходящего кровью человечества.
Не смотря на боль, обрушившуюся на меня темноту и холод, я понимал, что это реальные воспоминания о моем мире, где я родился. Жестокий мир. Может именно поэтому я предпочёл улететь с него, став свободным рейнджером? Не знаю… Тяжело
