с опасными заболеваниями.
Легкий, но в то же время прочный, он защищал от многого.
Но в случае с Шохаши — от того, что могло попортить его форменное обмундирование.
Сняв китель и облачившись в белоснежный костюм, мужчина вынул из ящичка тележки тесак с тяжелым полуметровым клинком и массивный кухонный молоток для отбивания мяса.
После чего сделал шаг в сторону беспомощной Айсард.
— Когда он закончит — соберите биологические образцы, — приказал я гвардейцам.
— Будет сделано, гранд-адмирал, — ответил старший гвардеец наряда.
Уходил я из душевой, в которой разместилось наше маленькое представление под аккомпанемент звуков, свидетельствующих о том, что свое прозвище Шохаши получил отнюдь не зря.
Барону Фелу я откровенно не завидую.
Первым ударом он лишил женщину волос, превратив ее пышную шевелюру в подобие стрижки обросшего новобранца.
— Кажется, у вас дрогнула рука, коммодор Шохаши, — произнесла Айсард, смотря ему прямо в глаза.
От мужчины не укрылась искусанные в кровь губы — так Снежная Королева сдерживала свои болезненные ощущения.
— Мы только начали, — пообещал ей Эрик, нанося второй удар.
Когда твое прозвище включает в себя название профессии, связанной с разделкой туш животных, волей не волей начинаешь приобщаться к этому древнему искусству.
Особенно просто это делать, когда в «ГолоНете» можно найти пособие охотников за головами, повествующее о расположении болевых точек людей.
И о том, как доставить им страдания.
Как раз то, что необходимо.
Эрик готовился к этому моменту месяцами.
Подробно изучал необходимый материал.
Поэтому мизинец на правой руке Айсард отделился от тела так же быстро, как и предсказывали в самоучителе.
Женщина, сдерживающаяся до сих пор, огласила душевую криком боли.
Она дернулась вперед, но Эрик тут же отправил ее назад, на холодный пол, ударив кулаком в лицо.
— Лежать, — спокойно произнес он, подозвав тележку с инструментами и вколов Снежной Королеве противошоковое средство вместе с инъекцией бакты. — Мы только начали.
Айсард надо отдать должное — она взяла себя в руки сразу же, как только по ее венам заструилось лекарство.
— «Мясник» оправдывает свое прозвище, — чуть дрогнувшим голосом произнесла она. — Выходит, агенты не врали — ты в самом деле любил ее.
— Ирен была смыслом моей жизни, — произнес Эрик, убирая тесак в тележку. На замену он вытащил механические захваты, используемые обычными техниками в своей профессиональной деятельности. — И ты отняла ее у меня.
Этот трюк он видел у одного родианца-наемника, который захватывал для Альянса повстанцев грузовые корабли империи. И при этом не отказывал себе в удовольствии провести пытки над выжившими членами экипажа.
Плоские «губы» захвата сошлись на кончике ногтевой пластины указательного пальца уже пострадавшей правой руки.
Эрик, зафиксировав простреленную конечность, нажав большим пальце на рану, изо всех сил дернул захваты.
Ноготь с характерным звуком оставил палец, заставив Айсард скривиться от боли.
— Где барон Фел? — негромко спросил он. — Облегчи свои страдания — расскажи где он сейчас находится. И тогда умрешь быстро.
— Ах, так ты не знаешь? — рассмеялась женщина.
— Ты мне это скажешь, — уверенно заявил коммодор.
— Лучше спроси у Трауна, — посоветовала Снежная Королева.
— А спрашиваю у тебя.
— Зря стараешься, — произнесла та. — Я могу вынести боль куда как сильнее, чем эта.
Эрик с равнодушным лицом вырвал второй ноготь.
Лицо Айард исказила гримаса боли, которую та, впрочем, довольно быстро загасила в себе.
— Не очень-то и больно, — напряженно улыбнулась она.
— Было бы это так, ты мне этого не говорила, — резонно заявил Шохаши, принимаясь за третий ноготь.
* * *
Асажж испытала раздражение, когда двери турболифта разошлись в сторону и гвардеец в сине-черном доспехе бесцеремонно указал ей на выход.
А в корабельном коридоре ее уже встречали четверо бойцов в аналогичном обмундировании.
Вот только вместо синих цветов, их расцветка оставалась золотисто-черной, что навевало на мысль о том, что эти парни из другого подразделения Гвардии Доминиона.
— Так понимаю на вопросы: «Где мы?» и «Куда направляемся?» ты мне снова не ответишь? — спросила она, попробовав открыться Силе.
Безрезультатно.
Гвардеец, не теряя времени даром, толкнул ее в плечо, освобождая кабину.
Женщина хотела было высказать ему все, что думает о подобном обращении, но промолчала, увидев насколько профессионально двигаются и действуют охранники.
Она предпочла молча двигаться по коридору, подмечая на ходу, что легкая, едва уловимая вибрация палубы, характерные элементы интерьера и оформления указывают на то, что она находится на корабле.
Вот только на каком, почему ее доставили на транспортный шаттл и отправили в неизвестность сразу же, как только Шохаши покинул борт «Алого рассвета», оставив его и все корабли эскадры на секторальной базе флота, а так же множество других вопросов остались для нее без ответа.
Женщина отмечала, что передвигается исключительно по пустым переходам, в которых не было ни души.
И это при том, что всюду виднелись следы работы разумных — свежие сварочные швы, незаконченная прокладка элементов системы питания, незавершенный монтаж контрольных дисплеев и панелей управления.
На какой бы звездолет она ни прибыла, тот находился на завершающем этапе ремонта.
Или строительства.
Или же то, что она видела, относится исключительно к этой части корабля, а за пределами текущей зоны вообще может быть чуть ли не голый строительный набор и разгерметизированная оболочка.
Путешествие не заняло много времени, но по итогу пятерка гвардейцев, что удерживали ее в «коробочке», остановились на пороге массивных дверей, ведущих, если она правильно понимала, на мостик боевого корабля.
С традиционным для привода бронированных переборок шипением, массивные двери разошлись в сторону, открыв ей путь туда, куда она и предполагала.
Эта рубка в разы превосходила ту, что имелась на «Имперских» и примерно в два раза превышала по площади мостик «Алого рассвета».
Но характерный имперский дизайн ни с чем не спутать.
Вот только вместо просторных транспаристиловых иллюминаторов женщина могла лицезреть проемы, закрытые толстыми бронированными переборками.
Учитывая, что она нигде не могла заметить крепежей, то можно сделать вывод, что бронестворки опускаются из специальных пазов.
Что, насколько она знала, на имперских кораблях не предусмотрено.
Следовательно, ее доставили либо не на корабль имперского производства, либо же…
А нет, все верно, она на имперском корабле.
Правда эти имперцы называют себя «доминионцами».
И вот, на центральном помосте, в массивном кресле с высокой спинкой, неотрывно смотря в один из мониторов, сидел самый главный доминионец.
При этом устройство вывода информации против обыкновения, вмонтировано в подлокотник кресла так, чтобы быть обращенным к сидящему в нему существу.
И Траун целенаправленно развернул свой уютный ложемент так, чтобы находиться лицом ко входящим, и подсмотреть что же у него отображается на экране, Асажж не могла.
А очень того хотелось.
Потому как оттуда доносились весьма характерные звуки пыток.
— Добро пожаловать, леди Вентресс, — негромко поздоровался с ней Траун, даже не пошевелившись.
— И вам того же, гранд-адмирал, — датомирская ведьма натолкнулась на колючий взгляд серокожего уродца. Ногри-телохранитель стоял чуть позади спинки кресла, на котором восседал Траун.
Но Асажж не была столь глупа, чтобы не понимать простой истины — этот экзот столь же опасен, что и гвардейцы, которые привели ее сюда.
— Надеюсь, ваше путешествие вышло приятным? — спросил чисс женщину.
— Меня не выбросили в шлюз, не заковали в кандалы или шоковые наручники, не четвертовали, и даже покормили в полете, — хмыкнула Вентресс.
— Ничего страшного, — заявил Траун, продолжая игнорировать ее взглядом. — Если у вас есть желание все это испытать, просто попросите.
А поговаривают, что гранд-адмирал умеет шутить.
Как же они…
Ах ты ж!
«Ну ладно, синемордый, будем считать что по черному юмору между нами один — один», — подумала Вентресс.
— Надеюсь, хоть вы объясните мне то, зачем меня сюда доставили? — спросила она.
— Охотно, раз уж вы решили об этом спросить, — ответил Траун, наконец-то оторвавшись от монитора и посмотрев на нее поверх устройства. — Расскажите, что вы думаете о коммодоре Шохаши?
— А мне казалось, что по имперским уставам обсуждать своего непосредственного командира — табу, — нарисовала на своем лице кривую ухмылочку датомирка.
— С подчиненными, другими офицерами, но не с вышестоящим командованием, — поправил ее Траун. — Итак, я жду ответа.
— Я не штатный психолог, — пожала плечами Вентресс. — Я — командир наземных частей. Шохаши отдает мне приказы, я выполняю их максимально эффективным способом.
— И это прекрасно, — похвалил ее Траун голосом, которым обычно воздают
