Кирк жестом приказал друзьям войти в зону заключения. Их встретил Нил, с такими же затычками в ушах. В большой камере, в которой до нынешнего дня содержалась Лорелея, теперь оказались еще двое заключенных. Ни вице-регент Аммдона, ни констебль мира Джурнамории не проявляли признаков удовольствия от общения с хайланкой.
– Мы заявляем решительный протест, Кирк. Ваши действия являются вопиющим нарушением Закона о Ведении Военных Действий. Вы не должны содержать всех троих в камере такого размера.
– Особенно когда двое из заключенных настолько высокопоставленные особы, – вставил вице-регент, косясь на Ганессу.
– Похоже, вы двое уже нашли область, в которой можете достигнуть соглашения. Не беспокойтесь, вы не останетесь в камере дольше, чем необходимо.
– Выпустите нас. Немедленно! – набычилась джурнаморианка.
– Всему свое время, – отрезал Кирк. – Позвольте вас на пару слов, Лорелея. Отойдемте.
Они удалились на несколько метров от Фальды и Ганессы, и хайланка, протянув руки, коснулась затычек в ушах Кирка.
– Вы по-прежнему так мало мне доверяете? – спросила она с грустью.
– Лорелея, у вас есть возможность проявить всю силу своей философии, использовать все то, чему вы научились, будучи оратором Хайлы. Я прошу вас только об одном: не дайте разгореться войне, которую вы с такой точностью предсказали.
– Прибытие вашего корабля вызвало войну?
Кирк лишь виновато кивнул. Слова женщины звучали приглушенно и почти безжизненно – Спок добился нужного эффекта, нейтрализовав воздействие гармонических колебаний, – но Кирк все равно испытывал какое-то щемящее чувство, толкающее его к подчинению чарам хайланки. «Может, это ее пресловутые феромоны оказывают на меня такое влияние?» – мимолетно подумал он.
– Я же предупреждала вас, Джеймс, – печально произнесла она.
– Да, а я не внял вашим предостережениям. Каюсь, виноват. Но теперь я прошу у вас помощи. Ганесса и Фальда упорствуют так же, как сопротивлялся и я. Не могли бы вы поговорить с ними? Всего несколько минут, не больше. Попробуйте убедить их, что война между ними – величайшая глупость.
– Я посмотрю, что можно сделать, но я не буду говорить от имени Федерации.
– Говорите от имени мира. Ведь именно к нему мы оба – вы и я – стремимся.
Она едва заметно кивнула. Выражение крайней усталости мгновенно сошло с ее лица. Лорелея повернулась и направилась к сокамерникам. Кирк понял, что этому хрупкому созданию, сумевшему подчинить себе весь экипаж федерального крейсера, не составит труда обработать аудиторию, состоящую всего из двух слушателей. Лорелея заговорила, сначала по-хайлански, потом перешла на общий язык, посредством которого общались между собой обитатели Аммдона и Джурнамории.
– Просто удивительно, капитан, как быстро обучается она незнакомым языкам. Она не только мгновенно осваивает основные грамматические правила, но и быстро схватывает интонации и все нюансы.
– Она также вовсю использует язык мимики и жестов, – отметил Маккой. – Обратите внимание, как она поднимает свое левое плечо и опускает правое, разговаривая с Ганессой. Она как бы выражает почтение к собеседнику и вместе с тем знает себе цену.
– Знает себе цену, – усмехнулся Кирк. – Фальда и Ганесса видят только малейшую часть из того, на что способна Лорелея. Она же в данный момент просто совершенствуется в их языке.
– Прошло всего четыре минуты тридцать девять секунд, как она заговорила с ними, – сообщил Спок, взглянув на хронометр.
– Да, ей потребовалось меньше пяти минут, чтобы прощупать их, обнаружить их слабые струнки. Еще десять минут – и она заставит их обменяться рукопожатиями.
Даже сквозь затычки Кирк ощущал волнующие вибрации голоса Лорелеи, проникновенно вещающей об Истинном Пути, о мире и взаимопонимании. Будто по волшебству преображались лица Ганессы и Фальды, выражение злобной враждебности сменилось выражением настороженности по отношению друг к другу. Вскоре и это выражение пропало, и пожизненные враги начали спорить, но не яростно и – непримиримо, а трезво и конструктивно, стремясь к общей взаимовыгоде. Угрозы и оскорбления напрочь исчезли из их речи, и они просто торговались, стараясь добиться максимального блага для своей планеты, не умаляя при этом интересов оппонента.
– И в самом деле удивительно, – сказал Маккой, – эти двое уже начинают вести себя как деловые партнеры, а не командующие противоборствующими армиями.
– Точно. Заклятые враги прямо-таки на глазах превратились в двух друзей. Не закадычных друзей, друзей осторожных и осмотрительных, но все же друзей. И, насколько я могу судить, Фальда и Ганесса, как лидеры, достаточно могущественны для того, чтобы, возвратившись домой, заставить свои народы уверовать в предпочтительность мира перед войной.
Удовлетворенный, Джеймс Кирк подал своим друзьям знак – мол, пойдем отсюда, не будем мешать Лорелее. Пусть она поможет бывшим врагам устранить последние разногласия. Кирк мысленно похвалил себя за то, что выбрал столь правильную тактику. Ошибся он только в одном: Ганесса и Фальда обменялись рукопожатиями не через десять минут. Они крепко, от всего сердца, пожали друг другу руки через восемь минут.
* * *
– Я еще не решил, что делать с Лорелеей, – признался Кирк Споку.
Капитан «Энтерпрайза откинулся на спинку кресла и водрузил гудящие от усталости ноги на угол стола. Его каюта оставалась сейчас единственным относительно спокойным для него местом на борту „Энтерпрайза“. Члены экипажа сновали по всему кораблю – не беспорядочно, но деловито и целеустремленно, – ремонтируя все, что только можно, чтобы основательно подготовиться к долгому обратному путешествию к Звездной Базе I. Лорелее, с блеском обратившей в свою веру Ганессу и Фальду, пришлось еще пообщаться с кабинетами министров обеих планет, которые поначалу в штыки приняли мирные инициативы своих лидеров… до тех пор, пока не получили возможность побеседовать с оратором Хайлы.
– Формально она не является гражданкой Федерации, – подчеркнул Спок, – следовательно, она не может выступать в роли федерального посла.
– Меня это меньше всего волнует. Мы можем придумать какой-нибудь звучный титул. Ну, скажем, что-нибудь вроде «представитель», или «внештатный советник с особыми полномочиями», или «делегат без портфеля»… что угодно, лишь бы звучало более или менее официально. Меня беспокоит другое. Мы не знаем, как будут вести себя Аммдон и Джурнамория, находясь под ее влиянием.
– Против нас она их не будет настраивать, это уж точно. Во всяком случае, до тех пор, пока сама будет следовать своим так называемым Истинным Путем.
