острова.
– Она дейкосианка только на половину и совсем не похожа на мою Ари… – со вздохом протянул Джелло. – У нее слишком горячий нрав.
– Но столь же нежная, чувствительная душа, как у нашей дорогой королевы. Не волнуйся, Тигр справится, я в него верю. Нийласцы – хваткие ребята, неуемные трудяги и добряки, – многозначительно заявил Пойто. – С замужеством, конечно, спешить не стоит. Завтра при свете Антарес я на него погляжу и сделаю детальный разбор. Принести вина?
– Завтра… – сердито передразнил Джелло. – Ты полагаешь, они будут шататься по лесу до рассвета? Мне это не нравится. Я вообще не хочу оставлять их одних. А если она опять замкнется после встречи?
– Что-то мне подсказывает, Лиша не приведет усатого приятеля в дом для светской беседы прямо сейчас. Выпей вина, мой король! Твоя малютка уже выросла, а скоро ты обретешь еще одного сына. На этот раз с густой шевелюрой на голове и в других местах… гм…
– Надеюсь, достоинств у него окажется больше, чем вялой травы на теле, – мрачно улыбнулся король, потягиваясь в кресле.
– А мне бы хотелось дожить до их первенца, ну, хотя бы… – мечтательно протянул Пойто, поправляя коврик у ног короля, чтобы усесться на него, поджав ноги. – Если верить нийласским сказкам, тогда настанет благодатный век для наших народов. Как думаешь, зяблов это тоже касается?
– Будь уверен, добра хватит на всех, – прозвучал рассеянный ответ.
Цепкий взгляд Джелло благосклонно остановился на запотевшем сосуде с напитком рецепт которого известен только старым обитателям острова. Королю тоже иногда хочется отдохнуть, а для этого пришлось усилием воли отодвинуть подальше мысли о свидании принцессы в ближайшем лесу.
* * *
Когда на знакомой узенькой тропке впереди показался тигр, Алейша испуганно вскрикнула, но уже в следующее мгновение восторженно прошептала:
– Хума, как хорошо, что ты здесь! Я рада тебя видеть.
– Я подумал, ты еще раз захочешь его погладить.
Амирхан выступил из-за ствола дерева и с важным видом последовал за хвостатым товарищем. Остановившись напротив Алейши, медленно поклонился, желая проникнуться ее сбивчивой речью.
– Я знала, что ты прилетишь, но сейчас глазам не верю. Все наяву – ты и Хума, – она задыхалась от радости и жгучего желания броситься вперед, дотянуться до любимого лица, неотрывно смотреть в глаза, ловить его улыбку. – Все такой же!
– Отец поставил небольшое условие… – он умолк, ревниво наблюдая за тем, как Алейша треплет тигра за шею.
Казалось, Амирхан был настолько взволнован, что пытался отвлечься на полосатого друга и совладать с чувствами.
– Так вот зачем упрашивал взять с собой! Стыдно, Хума… ты будто годы был обделен вниманьем.
– Значит, теперь ты Ослепительный князь Нийласа, – принцесса тоже замялась, подбирая фразы, которые казались тусклыми по сравнению с бурей эмоций. А они все нарастали, готовясь без остатка поглотить сомнения и тревоги прошлого.
– Иначе бы меня не выпустили из Бенапуры. Станешь моей невестой по-настоящему?
– Попробуй меня убедить.
Она сказала первое, что пришло в голову, и тут же испытующе заглянула ему в глаза, чтобы торопливо добавить.
– Это будет не сложно.
Церемонным жестом он прижал ладонь к левой стороне своей груди, словно в глубокой задумчивости. Лиша ждала его дальнейших действий, замирая от предвкушения, и не удержалась от звонкого крика, когда Амирхан бросился вперед и подхватил ее на руки.
– Я намерен похитить тебя, красавица. Украсть твое сердце, покорить душу… Вижу тебя и слова теряются, а ведь это было роскошное старое выражение, жаль, я забыл самую эффектную часть. И Хума подсказать не способен.
– Просто поцелуй меня и я все пойму.
Осторожно, словно губы ее были бесценным сокровищем, он прикоснулся к ним, ловя ее дыхание, заставляя еще больше желать.
Она всхлипнула, ухватившись за ворот его белой рубашки, и умоляюще попросила:
– Напомни, как это прекрасно, я почти все забыла.
Из зарослей акации Хума осуждающе посмотрел на товарища, опять он слишком долго дразнит пригожую самочку, когда вокруг каждый лист шелестит о любви. Хума расслышал в кустах подозрительный шорох и мягкими прыжками ускакал на разведку, пока Лиша и Амирхан продолжали вспоминать нехитрую науку взаимной нежности. Их языки сначала робко соприкасались, а потом сладко переплелись.
Наконец разрумянившаяся принцесса поведала, что недалеко от елового бугра из веток сплетен чудесный шалаш, где припрятана пара лоскутных одеял, а изголовьем служит смолистая доска с вырезанными силуэтами парящих чаек.
– Мы иногда отдыхаем там с Пойто. Пойдем, я тебе покажу…
Она вдруг ощутила себя скромной отшельницей, тогда как в Амирхане сосредоточился загадочный мир извне, полный невероятных историй, приключений, особенных красок, звуков и ароматов. Как же хотелось открыться неизведанному, познать его тайны.
– Пойдем со мной, – повторяла она, хотя он и так не выпускал ее руки из своей.
Оба понимали, что любые разговоры подождут, сейчас им было важнее окунуться друг в друга, стать одним целым, исцелившись от горечи разлуки.
Ложе пахло подсохшей хвоей и свежеструганым деревом. В сумерках шалаша белая рубашка Амира казалась особенно яркой, а силуэты чаек напротив размытыми, парящими над водой в стремлении покинуть пределы деревянной рамы. Хотелось приоткрыть навес у двери и выпустить птиц наружу, чтобы не отвлекали.
– Ослепительный! – восхищенно шептала Алейша, пробуя на вкус слово, внезапно приобретшее самый интимный оттенок.
Уже полностью раздетые, они стояли обнявшись, заново узнавая и гладкость кожи, и шелковистость волос, и плотность напряженных мышц. Потом легли рядом и неторопливо продолжили ласки, сберегая каждый момент, как драгоценный дар.
Амир с удовольствием осознал, что она не пробует перехватить инициативу или азартно шутить, как в первый раз, а подхватывает каждое движение расслабленно молча. Доверчивая, послушная. Терпеливая…
Взрыв чувственных ощущений ошеломил обоих до невнятного бормотания и легких стонов.
– Это всегда будет так хорошо? – спросила Алейша, переведя дыхание и прислушиваясь к себе.
– У нас много возможностей проверить, – серьезным тоном ответил Амир.
– Сейчас мне чуточку стыдно. Ведь я даже не спросила тебя о родных. И как устроилась Тура в заповеднике. У тебя должен быть ворох новостей, а я утащила в шалаш и набросилась голодной тигрицей.
Слушая ее признание, он сам трепетал от благодарной нежности.
– Беру твою вину на себя. Я растерялся как влюбленный мальчишка. Должен признать, некоторые древнейшие инстинкты нуждаются в удовлетворении, иначе покоя нам не видать. Уфф… Тура – умница, я заметил, она понимает мою речь, охотно идет на контакт, ей гораздо лучше. Еще заметил, что она безмолвно спрашивает о тебе. Ждет, когда навестишь.
– Ты умеешь обходиться с животными. А Тамил все еще тебя достает?
– Братишка присмирел после Харакаса. Они с Динлис каждый вечер запираются в своих дворцовых
