и тяжелая транспаристиловая дверь за ним закрылась, старик разродился все тем же голосом, который «проныра» слышал из комлинка.
— Директор Хорн ожидает вас в саду. Вещи оставьте здесь.
Не дав сказать ни слова, старичок бодро зашагал вперед.
Его шаги громким эхом отражались от декоративного камня, из которого на полу была выложена эмблема КорБеза.
Та эмблема, которая имелась у него на форме во время службы, а не то позорище, которое имеет сейчас СОП.
Корран приложил немало усилий, чтобы пройти коридор так, чтобы не наступить на эмблему.
Может быть старого КорБеза больше и нет, но не пропало уважение самого кореллианца к тому делу, которому он посвятил свою жизнь.
Пусть занял некоторое время, и в конце концов они добрались до просторной веранды.
Она была настолько большой по площади, что в ней можно было бы с комфортом не только спрятаться от знойного кореллианского светила, но и при желании жить.
За ней начиналась дорожка, ведущая к фонтану, окруженному амфитеатром цветочных клумб.
И там же стоял Ростек Хорн.
Худощавый, с неведомо откуда появившимися аристократическими манерами, дед Коррана мог похвастаться пусть и седыми, но далекими от стадии выпадения и прорежения волосами.
Серые глаза никогда не стояли на месте, без конца оценивая все, что происходит вокруг. И Корран помнил насколько разными могут быть эти глаза.
Для него они всегда выражали любовь, для тех, кто служил под командованием Ростека Хорна они бывали холоднее Хота.
Как и старик, что привел его сюда, дед был худощав даже более, чем его запомнил Хорн при последней встрече.
Но по его движениям было видно, что Ростек Хорн даже не думает сдавать позиции в вопросе своей мобильности.
Но самым большим удивлением было то, что дед был облачен в парадную форму.
Вообще-то он ушел на пенсию, обещав отойти от дел и заниматься исключительно садом.
Но в такой одежде в земле не покопаешься.
Нет, дед вернулся на службу. И он работал в саду.
Но уже не как садовод.
Неожиданно Корран понял, что не видит в серых глазах деда той нежности, какая была всегда при встрече со внуком.
Да и старик, что провел его сюда, остановился как вкопанный, выставив руку и перегородив путь далее.
«Он меня не узнал», — понял Корран.
Что ж, можно похвалить себя за чудеса конспирации — если даже дед его не раскрыл, то куда уж тем бездельникам из СОП.
— Мы долгое время не виделись, Директор.
— Если быть точнее — то вообще никогда, — Ростек не пошевелился ни на миллиметр, оставаясь недвижимым словно скала.
— Напротив, — заверил его Корран. — В прошлом я провел немало времени в этом доме. Точнее в том, который стоял на этом месте. Понимаю, что мог отвлечь вас от важных дел, но в этом доме мне всегда говорили слушать свой внутренний голос. И он привел меня сюда.
Именно это говорили ему отец и сам Ростек.
Не раскрывая прямо, что его «внутренний голос» на самом деле имеет прямое отношение к Силе.
Ростек Хорн прищурился, после чего в его глазах мелькнуло понимание и узнавание.
— Ты свободен, Тосрук, — произнес он. — Этот человек мне в самом деле знаком. Мальчик вырос и стал мужчиной, и сейчас его трудно признать.
Старик сопровождающий убрал руку и ничуть не смущаясь присутствия Коррана, выдал:
— Я не заметил на нем каких-либо спецсредств.
— Это лишнее, — заявил дед приказным тоном. — Халкионов никогда не боялись в этом доме. И никогда не будут делать этого впредь.
— Именно так, сэр.
— Свободен, Тосбрук, — приказал Ростек Хорн и старик-провожающий мгновенно ретировался.
С замиранием сердца Корран проделал весь путь до деда, борясь с желанием броситься к нему бегом.
Слишком долго они не виделись и слишком многое стояло на кону.
Корран и без того мог рисковать, называясь родовой фамилией своего деда-джедая, но, как он успел понять еще во время своего взросления, Империя в Кореллианском Секторе не просто избавилась от джедаев, но и сделала все, чтобы о них не осталось даже упоминания.
Кто бы не заинтересовался фамилией «Халкион», ему придется сильно потрудиться, чтобы понять кому именно она принадлежала на самом деле.
Остановившись в метре от деда, Корран протянул руку в знак приветствия, но дед, без лишних слов заключил его в крепкие объятья, отпустив лишь тогда, когда внук начал совсем немного испытывать дефицит кислорода в своих легких.
Сразу после этого, Ростек отстранился и с любовью во взгляде посмотрел на Корран:
— Сит тебя побери, я так рад, что слухи об уничтожении твоего подразделения не оказались правдой, но тебя не должно быть рядом с границами сектора ближе чем на сотню парсеков!
— Я должен был с тобой повидаться, — сглотнув ком, подступивший к горлу, произнес Корран. — Да, «проныры» погибли. Остались лишь я, да Ведж. Но, он в плену, и мне нужна твоя помощь, чтобы вызволить его.
На лице Ростека Хорна появилась многообещающая улыбка:
— И наказать того огнеглазого демона, что пьет вашу кровь последние полтора года?
— Почти шесть месяцев как присосался так, что без большой крови не оторвать, — поддержал шутку Корран. — Собственно… Он и приказал мне лететь сюда.
Лицо Ростека Хорна стало каменным изваянием.
— Приказал? — низким голосом спросил он. — Кажется мне, что этот гранд-адмирал Траун слишком многое на себя берет.
— Хуже всего то, что он еще и умудряется все взятое уносить, — мрачно заявил Корран.
— Идем, — дед кивнул головой в сторону оранжереи, которая едва виднелась сквозь заросли растений. — Хочу показать тебе некоторые свои успехи в области садоводства.
Лишь после того, как они оба оказались внутри оранжереи, в которой зажегся верхний свет, а дед, избавившись от мундира, не уселся в кресло рядом с оборудованием для генетической инженерии растений, он вновь заговорил:
— Рассказывай, — произнес он. — Здесь безопасно — я надежно прибираюсь и никаких сорняков, вредителей не выживает, если то мне не нужно. Не волнуйся, — подмигнул он, — сейчас чужая прослушка мне надоела и от нее пришлось избавиться. А с новой не торопятся.
И Корран рассказал.
От начала и до конца, не утаивая ровным счетом ни малейшей детали.
И про нападения Трауна на конвои, и про Айсард, и про поиски Миракс с Бустером, приведшие его к безумному клону-джедаю, и про убийство последнего, и про охоту на имперского пилота-аса…
Вывалил все, что слышал от других и что предполагал сам.
Все это время Ростек Хорн молчал, но при упоминании об оранжерее черты его лица заострились.
— И так я оказался на Кореллии, — подытожил свое подробное изложение событий Корран.
Дед несколько секунд угрюмо молчал, смотря лишь на скамейки, усеянные поддонами с рассадой, мимо которых они прошли, чтобы добраться до этого уголка оранжереи.
— Если исключить лично твою историю, то мне про Трауна известно примерно столько же, сколько и вам, — сказал дед. — Его в самом деле сослали в Неизведанные Регионы ради картографии. Но дело было нечистым. Сперва он расправился с мятежным гранд-адмиралом Заарином и явно не должен был попасть в опалу. Так что, думаю, он исчез из поля зрения и баз данных отнюдь не просто так.
— Выходит, мы боремся с кем-то вроде суперполководца Императора? — уточнил Корран.
— Тебе знаком термин «Отложенное возмездие»? — спросил Ростек.
Корран утвердительно кивнул.
— Именно так бы я охарактеризовал этого Трауна. Император явно пытался сохранить ему жизнь, поэтому, наверняка более правдива история о том, что все это «изгнание» — не более чем спектакль. Если бы победитель Заарина сам стал плести интриги против Палпатина, то исчез бы в тот самый момент, когда Императору стало бы об этом известно.
— Возможно Император не хотел терять такого стратега и задвинул его подальше, — предположил Корран.
— Никто не стал бы сохранять жизнь даже самому гениальному полководцу, если тот намеревался плести интриги против трона, — возразил Ростек.
И Корран был вынужден признать его правоту.
— Гораздо больше меня интересует информация о том, о каком джедайском наследии он говорил, — признался Корран.
— Ты же понимаешь, что нельзя идти на поводу у того, кто захватил заложников? — уточнил дед.
— Именно поэтому я здесь. Мне нужен совет, чтобы понять как его победить.
Ростек Хорн некоторое время помолчал, обдумывая сказанное, поэтому Корран решил поинтересоваться более личными темами.
— Что произошло с старым домом? — спросил он.
