— Меня очень радует твой ответ, особенно в свете того, что я сам в тебе вижу. Я точно также ничего не знаю о твоей ранней истории, но могу кое-что сказать о месте твоего рождения.
Хви взглянула на Лето глазами, полными неподдельного напряженного ожидания.
— Ты родилась в машине, которую твои хозяева пытаются усовершенствовать для Гильдии, — сказал Лето. — Ты была зачата в ней. Возможно, что сам Малки и был твоим отцом. Но это не столь важно. Что ты сама знаешь об этой машине, Хви?
— Мне не положено о ней ничего знать, мой господин, но…
— Это было еще одно упущение учителя?
— Нет, это было упущение моего собственного дяди. Тело Лето сотряслось от смеха.
— Какое мошенничество! — воскликнул он. — Какое очаровательное мошенничество!
— Господин?
— То была его месть твоим хозяевам. Ему не понравилось, что его удалили от моего двора. Тогда он сам говорил мне, что его смещение хуже любой глупости.
Хви пожала плечами.
— Мой дядя очень сложный человек.
— Слушай меня внимательно, Хви. Некоторые из тех, с кем ты общаешься на Арракисе, могут стать для тебя опасными. Я защищу тебя, насколько смогу. Ты меня понимаешь?
— Думаю, что да, мой господин, — она значительно посмотрела на него.
— Теперь о послании твоим хозяевам. Мне совершенно ясно, что они прислушались к словам пилота Гильдии и их связь с тлейлаксианцами приобрела опасный оттенок. Скажи им, что их цели для меня абсолютно прозрачны.
— Господин, я ничего не знаю о…
— Я прекрасно знаю, как именно они тебя используют Хви. По этой же причине ты скажешь им, что станешь постоянным послом при моем дворе. Я не приму никакого другого иксианца. Если только твои хозяева посмеют игнорировать мое предупреждение, и будут дальше мешать моим замыслам, то я сокрушу их.
Из глаз Хви потекли слезы, но Лето был благодарен женщине за то, что это была единственная реакция. Нори не стала падать на колени.
— Я уже предупреждала их, — сказала она. — Я действительно предупреждала. Я говорила, что они должны подчиниться вам.
Лето видел, что она говорит правду.
Какое замечательное создание, эта Хви Нори, подумал он. Она была воплощением добра, ее специально воспитывали на Иксе, готовя к этой роли, они тщательно высчитали, какое впечатление она произведет на Императора.
В своей бездонной предковой памяти Лето нашел аналогичные характеры — идеальные монахини, добрые, склонные к самопожертвованию, и очень искренние. Это был ее истинный характер, она жила в нем, как у себя дома. Для нее было очень легко быть правдивой и открытой, способной на уничижение ради того, чтобы не причинить боль другим. Это последнее качество было самым глубоким изменением личности, которого сумели добиться Сестры Бене Гессерит. Настоящие манеры Хви, ее настоящая натура были еще мягче, еще добрее. В ней не было склонности к расчетливой манипуляции. Во всяком случае, Лето не видел этого. Она отличалась непосредственными реакциями и цельностью, прекрасно умела слушать (еще одна заслуга Бене Гессерит). В ней не было ничего откровенно соблазнительного, хотя сам этот факт делал ее весьма привлекательной в глазах Лето.
Как он однажды заметил одному из предыдущих Дунканов: «Ты должен понять одну вещь, о которой, очевидно, некоторые подозревают; иногда мне не удается избежать чувства, весьма похожего на наваждение, чувства, что где-то внутри моего меняющегося организма существует взрослый человек со всеми своими функциями».
«Со всеми, господин?» — спросил тогда Дункан. «Со всеми! Я чувствую все свои недостающие части. Я могу чувствовать ноги, которые незаметны, но которые существуют для моих органов чувств. Я ощущаю, как работают мои железы, некоторые из которых физически больше не существуют. Я даже чувствую свои половые органы, которые, как я понимаю умом, Исчезли несколько веков назад».
«Но если вы знаете…»
«Знание не подавляет такие ощущения. Исчезнувшие части моего тела все еще со мной, в моей памяти и в памяти моих предков, которая живет во мне».
Лето смотрел на Хви, стоявшую перед ним и ему ни на йоту не помогало знание того, что у него давно нет черепа, что его мозг давно атрофировался и вместо него имелась огромная сеть нервных узлов, протянувшаяся по всему телу. Мозг болел, а в черепе отдавалась чудовищная пульсация. Боль была настолько невыносима, что, не выдержав, Лето простонал:
— Зачем твои хозяева мучают меня?
— Господин?
— Зачем они прислали тебя?
— Я не причиняю вам боль, мой господин.
— Ты причиняешь мне боль одним своим существованием!
— Я не знала этого. — И снова слезы неудержимым потоком потекли по ее щекам. — Они никогда не говорили мне о своих истинных целях.
Успокоившись, Лето заговорил, придав своему голосу необычайную мягкость:
— Теперь оставь меня, Хви. Занимайся своими делами, но возвращайся как можно быстрее, если я призову тебя.
Она вышла спокойно, но Лето видел, что она тоже испытывает муки. Он не мог ошибиться, видя, какую печаль чувствует она по поводу человеческого облика, которым пожертвовал Лето. Она знала то, что знал и он: они станут друзьями, любовниками, единомышленниками — их отношения станут самыми тесными, какие только возможны между людьми противоположного пола. Ее хозяева знали, что делают.
Иксианцы жестоки! — подумал он. Они знают, какой должна быть наша боль.
Уход Хви оживил воспоминание о ее дяде Малки. Малки был жесток, но его общество доставляло Лето удовольствие. Малки обладал всеми трудолюбивыми добродетелями своего народа и всеми пороками, которые делали его особенно человечным. Малки откровенно наслаждался компанией Говорящих Рыб. «Ваши гурии», — говорил он, и Лето редко вспоминал своих женщин-гвардейцев, чтобы не вспомнить про это прозвище, данное им Малки.
Почему я сейчас подумал о Малки? Это не из-за Хви. Я спрошу, чем зарядили ее хозяева, прежде чем послать ко мне.
Лето засомневался, стоит ли позвать женщину назад.
Она скажет мне, если я спрошу.
Иксианские послы всегда получали задачу выяснить, по какой причине Бог-Император терпит само существование Икса. Они знали, что от него невозможно ничего утаить. Чего стоит эта глупейшая попытка основать колонию без его ведома! Исследовали ли они его возможности? Иксианцы подозревали, что в действительности Лето не нуждается в их промышленности.
Я никогда не скрывал своего мнения о них и говорил это Малки.
— Технологические новаторы? Нет! Вы преступники от науки, окопавшиеся в моей Империи!
В ответ Малки только смеялся. В раздражении Лето продолжал обвинять.
