– Думаю, что я близка к завершению, Мэрит. Я заменила несколько предохранителей и восстановила работоспособность катушек. Электротехника и механика не были моими специальностями, но я никогда не увиливала от новой информации, даже непонятной мне, и вот теперь сумела восстановить работоспособность поврежденного канала связи, который донесет, наконец наши голоса до «Энтерпрайза», а их ответ – до нас.
– Вы хотите сказать, что действительно сможете все исправить? спросила она.
– Может быть, исправить – не совсем точный термин, но я смогу запустить резервную цепь проводников. Вы не видели здесь случайно зажимов типа «иезус»?
– Каких зажимов?
– Это небольшой зажим, размером чуть больше ногтя, с петлей на конце и упругим боковым контактом. Что-нибудь похожее попадалось вам на глаза?
Она начала рыться в электротехническом мусоре, а я продолжала свою работу. Я знала, что она старается изо всех сил, но все у нее получалось слишком медленно. Наконец, зажимы были найдены.
– Вы называете их так, потому что они похожи на английскую букву «J»?
– спросила Мэрит.
– Неужели? Действительно, они похожи, но не из-за этого.
– Тогда почему же?
– Кто-то из техников-землян назвал эти детали так сразу после их разработки, лет двадцать назад. Они просто были раздосадованы их необычной упругостью и прыгучестью. Если этот зажим сжать пальцами и затем резко отпустить – он отлетает так далеко, что его очень трудно найти. Поэтому на любом корабле федерации их валяются многие дюжины где попало.
Мэрит кивнула и продолжала напряженно думать.
– Но почему именно такое название?
– Потому что, – объяснила я, – они прыгают и летят со звуком «иееееезус!».
– Понятно, – ответила она.
– Это абсолютная правда, клянусь. Так что, поищите пару для такого же зажима. Мне необходимо с их помощью заэкранировать резервную электрическую цепь.
– Вот он. И такого же размера, – она подала мне другой зажим. – А что такое резервная цепь?
– Это цепь, соединяющая блоки между собой, но она подпитывается из любого доступного источника энергии и предназначена для сканирования системы с целью поиска свободного электричества и привлечения его к работе.
– Звучит по-каннибальски.
– Это намного более точное определение. Дайте мне, пожалуйста, пинцет.
– Выходите, Пайпер.
– Что вы сказали? Мне еще нужно, чтобы вы убрали этот ненужный для меня корпус.
– Пайпер!
– В чем дело?
– Выходите, пожалуйста. Я не могу позволить вам закончить этот ремонт.
Только после этого до меня дошло. Я взглянула из-под панели на свою подругу.
– О Мэрит…
Она держала в руках направленный на меня фазер.
– Выходите. Пожалуйста. Я не хочу применять силу, – произнесла доктор, отойдя в сторону так, что я могла выбраться из-под электронных блоков.
Я была шокирована.
– Мэрит, что это значит? Как могли вы угрожать мне фазером после всего того, что произошло на вице-адмиральском флагмане?
В ее глазах я увидела слезы, хотя голос Мэрит ставался непреклонным:
– Фазер установлен на оглушение. Мне очень жаль, Пайпер… Я не могу позволить вам восстановить систему связи.
– Не хотите ли объяснить, почему?
– Вряд ли вы меня поймете.
– Мэрит…
– Пожалуйста. Пайпер. Верьте мне.
– Но нам нужно обязательно переговорить с Кирком. Надеюсь, что вы это понимаете.
– Я воспринимаю это как трусливое отступление перед пиратскими культурами. А вы – нет.
– Вы имеете в виду клингонов?
– Частично – и их.
– Мэрит. Риттенхауз – диктатор, покоритель народов в начальной стадии. Он хотел бы превратить галактику в один тщательно раскатанный блин собственного изготовления.
Теперь слезы уже текли по ее щекам.
– Над ними должен быть установлен контроль, Пайпер. Мы не можем больше довольствоваться одними переговорами. Доверять этим существам больше нельзя. Они продолжают совершать свои разбойные набеги и спасаться бегством, а Федерация слишком благодушна, чтобы дать им настоящий отпор.
Мы стали рабами собственных принципов, пытаемся наказать их только по дипломатическим каналам. Но ведь у нас с ними нет никакой торговли, и им безразличен их дипломатический статус. Мы против них бессильны, и они продолжают атаковать нас.
– О ком вы, Мэрит? – осторожно спросила я.
– Об орионцах!
Она почувствовала, что слишком вспылила.
– Они обидели вас?
– Пожалуйста, не надо опекать меня.
– Не буду. Но расскажите мне. Я очень хочу знать.
Теперь ее голос напряженно зазвенел. Слезы на щеках высохли, а перед глазами возникли яркие воспоминания о тех ужасах, которые ей довелось пережить.
– Мне было шесть лет по земным стандартам. Всего шесть. Я жила тогда со своими родителями на Палькео и однажды мы отправились на корабле «Перцептив» с грузом текстиля на отдаленную космическую станцию К-7. Наш борт был захвачен орионцами. В последнюю минуту моя мать успела затолкать меня в шкаф и приказала спрятаться там. Я просидела в укрытии девять часов, слушая крики и стоны команды, которую они сразу же вырезали, Пайпер.
– Мэрит…
– Еще несколько часов я просидела в полной тишине, потому что боялась выйти, а когда, наконец. выбралась, то долго не могла ходить – так затекли мои ноги… Мне пришлось лежать на полу, рядом с одним из трупов, в луже крови. Мои родители были убиты… особо зверски. И все другие – тоже…
Пираты забрали все товары, помимо жизней экипажа…
– Можете не продолжать, – прошептала я. Она облизала пересохшие губы.
– Я пробыла на этом корабле семь дней, прежде чем нас нашел патруль Федерации. Все эти дни тела убитых разлагались. Страх не покидал меня, я боялась, что они вернутся. Мне казалось, что я смогу зашить раны на телах убитых, и они оживут. Ведь я была еще совсем ребенком… Но у меня ничего не получилось. Никто не ожил: ни мои родители, ни капитан, ни сын коммодора Нэша…
Лицо Мэрит, ее серебристые волосы, руки. удерживавшие фазер, – все это поплыло у меня перед глазами.
Я едва слышно пробормотала:
– И сын Нэша?
– Да, он тоже был там.
– И через столько лет, – добавила я, – они решили обратиться к вам?
– Я – единственная, кому удалось выжить после нападения орионцев за всю их историю. Единственная, Пайпер. Мне было достаточно много лет, чтобы понять, что тогда произошло, но недостаточно, чтобы выступить в роли свидетеля в суде. Орионцы для вида соблюдают нейтралитет, а на самом деле до сих пор промышляют грабежом и делают, что хотят, тем самым насмехаясь над всеми правилами поведения и межнациональных отношений, а Федерация ведет себя слишком мягко и не хочет конфронтации с ними. Риттенхауз обещает остановить все эти бандитские вылазки, игнорирование клингонами, ромуланами и другими заключенных договоров. Это назревшая необходимость.
