Андрей Ливадный - Пепельный свет

Я не должна находиться в этом зале одна!

Осторожно, стараясь не делать резких движений, Эллис выбралась из ячейки и ступила на пол. Воздух в помещении показался ей странным – его наполняли затхлые запахи, словно тут не работала система регенерации.

В этот момент осветился один из информационных экранов. Эллис вздрогнула и повернулась. «Второму навигатору быть в ходовой рубке через тридцать минут», – прочитала она, одновременно почувствовав, как тревога немного отступила. Значит, пришло расчетное время и весь экипаж уже на рабочих местах… Иначе как объяснить пустующие камеры анабиоза? Она вновь остановилась, невольно вслушиваясь в тишину, но не различила ничего, кроме собственного прерывистого дыхания. Женское сердце, которое уже лизнул язычок страха, упорно подсказывало, что-то здесь не так… но надпись на информационном экране не несла сигнала тревоги…

Эллис пожала плечами и направилась к встроенным в стену бытовым отсекам.

Через некоторое время двери зала анабиоза послушно распахнулись, пропуская Эллис в спиральный коридор, проходивший сквозь все три яруса звездолета.

Глубокая тишина. Тусклый свет от редких, включенных избирательно источников. Отсутствие вибраций, привычных шумов – все это мгновенно вернуло резкое ощущение тревоги. Она машинально коснулась сенсора устройства связи, но ответа не получила.

Эллис обеспокоенно осмотрелась. У дверей скоростных лифтов не горели сигналы индикации, две дорожки транспортеров, расположенные вдоль стен, не двигались, на их темной поверхности отчетливо виделись темные, давно высохшие пятна, покрытые толстым слоем пыли!..

По телу женщины пробежал ледяной озноб. Связи с ходовой рубкой нет. Транспортная система блокирована. Тишина… Она обволакивала, как саван, кричала: произошло что-то непоправимое. Любой, кто хоть раз ступал на борт космического корабля, прекрасно понимает: абсолютная тишина – это первый признак произошедшей аварии, свидетельство полной остановки сотен подсистем корабля!..

Затхлый воздух. Тусклое освещение…

Эллис не поддалась мгновенной панике. Взяв себя в руки, она обернулась, отыскала взглядом вмонтированную подле входа в анабиозный зал панель интеркома и, преодолевая так и не прошедшую, совершенно необъяснимую слабость, вернулась назад, к устройству внутренней связи.

Несколько секунд отдыха…

Пальцы дрожали от напряжения, когда она набирала код ходовой рубки.

Нет ответа… Она коснулась сенсора сброса и повторила вызов, но ей вновь ответила лишь зловещая тишина коридора да ровное свечение пустого экрана.

Эллис обессиленно прижалась к стене, пытаясь справиться со слабостью. Поборов приступ головокружения, она сделала несколько шагов, добравшись до ближайшей шахты межпалубного лифта.

Не работает…

Сердце билось глухо и неровно.

У Эллис не оставалось выбора. В отсутствие связи она могла поступить только одним образом – взять себя в руки, справиться с недомоганием и дойти до ходовой рубки, двигаясь вверх по спиральному коридору.

Оттолкнувшись от стены, она сделала первый неуверенный шаг.

Подъем давался с неимоверным трудом. Она чувствовала себя так плохо, что временами теряла сознание. Вокруг по-прежнему царила абсолютная тишина, все двери, мимо которых она проходила, были заперты.

В очередной раз остановившись, чтобы перевести дыхание, Эллис машинально взглянула вперед и едва не закричала от внезапного ужаса: в нескольких метрах от нее, на полу коридора лежало высохшее человеческое тело!.. Комбинезон из неподверженного тлену материала покрывали бурые пятна, череп, с остатками мумифицированной плоти, откатился в сторону, его глазницы смотрели в потолок, приоткрытые челюсти скалились отвратительной усмешкой.

Несколько мгновений Эллис впитывала взглядом жуткую картину, не в силах пошевелиться, лишь чувствуя, как мелко дрожат губы да пронзительный холод заполняет грудь, – она хотела закричать, но не смогла, мир перед глазами внезапно помутился, и она, едва понимая, что делает, вдруг развернулась и кинулась прочь, судорожно хватая ртом затхлый воздух…

Спиральный коридор вел вниз, туда, где в кормовой части корабля располагались реакторные отсеки. Она бежала, обезумев от мгновенно овладевшего ею ужаса, по щекам текли обжигающие лицо слезы, сердце бешено молотилось в груди… пока на ее пути не возникла внезапная, неодолимая преграда. Эллис резко остановилась, едва удержавшись на ногах, рассудок на миг прояснился, и она поняла, что стоит перед блокирующей коридор аварийной герметичной переборкой!..

Женщину сотрясала крупная неконтролируемая дрожь, ноги отказывались держать вес тела, она медленно опустилась на пол и, наконец, горько, безудержно разрыдалась, чувствуя, как вместе со слезами уходят последние силы.

Шок.

Осознание непоправимости происходящего, подсознательное чувство глобального одиночества захлестнули разум, помутили рассудок.

Слабая искра сознания едва не угасла вновь при воспоминании о внезапно пережитом ужасе, но Эллис все же сумела подавить приступ слабости и села, тяжело привалившись к стене. В голове на фоне пульсирующей боли не осталось ни одной мысли, словно разум в попытке защититься от беспощадной реальности выстраивал глухую, непроницаемую стену отчужденности.

– Нельзя… – прошептала она, пугаясь собственного голоса.

Непослушными пальцами она нашла вшитый в рукав комбинезона пакет экстренной помощи и с трудом вспорола символический шов, высыпав содержимое пакета на пол. Нервный шок постепенно сменился глубочайшей, доходящей до обморочного состояния депрессией. Эллис чувствовала, что балансирует на грани, и если сознание вновь покинет ее, то уже навсегда…

Медленно, сантиметр за сантиметром, она дотянулась до рассыпанных по полу разноцветных капсул и, стараясь не делать лишних движений, выбрала самый сильный стимулятор. Так же осторожно она зажала капсулу в дрожащих пальцах и, поднеся ко рту, стиснула ее в зубах, почувствовав, как из-под прокушенной оболочки брызнула, обжигая язык и нёбо, невыносимо горькая, но в то же время спасительная жидкость.

Реакция не заставила себя долго ждать, и через некоторое время Эллис поняла, что вновь владеет не только своим телом, но и эмоциями. Принятый стимулятор отводил ей несколько часов, в течение которых гарантированно не будет усталости, голода, а главное – эмоциональных всплесков. Эллис не видела иного способа привести себя в чувство, хотя понимала: за все придется платить.

Поднявшись на ноги, она осмотрела аварийную переборку. Предупреждающая надпись на крохотном экране подле шлюза лаконично оповещала, что реакторный отсек и все прилегающие помещения разгерметизированы.