Он почувствовал, что та искорка удачи, что мелькнула перед ним в виде сутенерского автобуса, гаснет. Но отчего-то эта мысль не взволновала его совершенно. Из под толстого слоя льда в его душе, не пробивались эмоции. Прогуливаясь нарочито вальяжным шагом по залу ожидания, он несколько раз прошелся мимо длинного дивана на котором расположилась группа его ровесников, плотно окружившая седоволосого мужчину в дорогом костюме.
— Ну что? Никто не знает? — Насмешливо переспросил он по-русски. — Подумайте еще раз. Трехмерная матрица, десять на десять. Алфавит- 33 знака расположен циклично. Размер ключа — тридцать знаков. Сколько времени потребуется на дешифовку сообщения из ста знаков.
— Два часа. — Не задумываясь проговорил Алексей вполголоса. Но у седого похоже был исключительный слух. Он рывком обернулся на голос.
— Ну-ну, молодой человек. — Он насмешливо поднял брови. — Я почему-то считал иначе. Не смогли бы вы доказать свою позицию?
На Алексея тут же уставились двадцать пар совершенно недетских глаз. Он слегка усмехнулся и твердо произнес.
— Вы считали все знаки за действительные элементы, тогда как в русском, можно пренебречь твердым знаком, буквой ё, а так же некоторыми гласными. На разборчивость сообщения это не повлияет. В итоге можно считать действительными всего 25 букв. Если считать все знаки, то получается шесть часов, имея в виду стандартный криптопроцессор типа Альбион. Лишние буквы увеличивают время в тэ куб.
Седой приподнял уже обе брови и несколько раз медленно свел ладони вместе.
— Браво! Может вы тогда скажете, необходимый размер матрицы?
— Для полевых условий?
— Ну например. — Мужчина почему-то подобрался словно пантера перед прыжком. Несмотря на крайне почтенный возраст седого, Алексей не сомневался. Перед ним настоящий боец высочайшего класса.
— Исходя из представления, что процессы тактического уровня длятся не более недели, можно уверенно принять размерность в четырнадцать дней как удовлетворяющую запросу. В стандартных случаях используется метод блокнота или матрица двести на двести.
У седого форменным образом округлились глаза.
— Позволено ли мне будет спросить, у кого вы учились?
— У Виктора Дженсена.
Алексей думал что больше чем сейчас, глаза седого не станут. Однако он ошибался. Глаза его на мгновение расширились до вообще невероятной величины, а затем снова приняли нормальный размер.
— И давно?
— Мистер Дженсен, друг моей мамы. — Он на мгновение сбился, и лицо его слегка дернулось. — Бывший друг. Он занимался со мной с четырех лет.
— Почему бывший? — Вновь выстрелил вопросом седой. — Разве доктор Дженсен умер?
— Не мистер Дженсен. — Алексей поднял мертвенно спокойные глаза. — Мама.
Седой встал, обошел диван, и подошел совсем близко.
— Что-то мне подсказывает, что это одна из причин того, что вы, юноша уже час, срисовываете системы безопасности космопорта? — Произнес он. — Не поделитесь своей историей вкратце? — Мягко воркуя, седой удерживая Алексея за локоть, обогнул диван и посадил его на мгновенно расчищенное пространство.
— Нечего рассказывать. — Он откинулся на мягкую подушку. — Маму и ее ухажера, неделю назад убили шестеро подонков. А сегодня я их достал.
— А как? — деловито спросил один из мальчишек.
— Влил им внутривенно смесь этанадола, литоина и раствора йода.
— Твою дивизию. — прошептал кто-то слева. — Непростая смерь.
— А русский так хорошо знаешь откуда? — Продолжал экспресс-допрос седой.
— Я же Алексей Чарский. — Слабо улыбнулся Лешка. — Мама — Вера Чарская.
— Забавно. — Медленно произнес седой. — А в голове его бешеным темпом шел перебор вариантов.
— Значит так. — Тоном не допускающим возражений тихо произнес он. — Теперь ты Сергей Зверев. Меня зовут Дмитрий Егорович Санин. — Он достал из бокового кармана пиджака толстое портмоне, и почти не глядя протянул его одному из мальчишек. — Ваня, Саша, Николай займитесь ксивой. Девочки? — Он бросил вопросительный взгляд.
— Ясно. — Ответила одна из них, высокая длинноногая блондинка. — Вера, Света, Люда, в магазин. Кира, давай к нашим на регистрационной стойке. Катя, займись лицом…
Вокруг совершенно обалдевшего Алексея закрутился бурный но крайне осмысленный вихрь. Ничуть не стесняясь, одна из девушек, достала из бюстгальтера прозрачные пластиковые накладки, и орудуя маникюрными ножницами, вырезала две тонких полоски. Затем скрутила их колечком и крепко прижав голову Алексея, точным движением вставила их ему в нос. От этой операции, тонкий аристократический профиль сразу приобрел слегка негроидный вид. Затем она отделила от пластика тонкую пленку, вырезала еще один кусок и налепила его на подбородок. Теперь Алексей обзавелся угрожающего вида челюстью. Еще несколько штрихов, и он оторопел, глядя на себя в крохотное зеркальце. Совершенно другое лицо. И это меньше чем за пять минут. Легкий крем скрыл стык пластика и кожи, а контактные линзы и модные полихроматические очки, довершили преобразование окончательно.
Один из парней, аккуратно снял с Алексея очки, и поднес к его лицу что-то похожее на ручку, и тут же убрал ее. Все это время, двое парней занимались его руками нанося кисточками какую-то жидкость на кончики пальцев, потом еще более аккуратно стали приклеивать тончайшую пленку.
— Пленка прочная, но все равно. До регистрации, старайся ничего не трогать. Ясно?
Алексей молча кивнул.
— Твой чип-кард. — Другой парень протянул еще теплое удостоверение. — Давай свои старые документы.
Алексей безропотно вынул из кармана карточку.
— Повтори, как тебя зовут? — Спросил Санин.
— Сергей Зверев.
— Отлично. — Мужчина кивнул. — А вот и девчонки.
Неторопливо словно гуляя, к ним подошли три девушки отлучившиеся в магазин. Ребята стоявшие так так, что загородили его со всех сторон сошлись еще плотнее, а седой уже потрошил пакеты.
— Рубашка, брюки, сумка, туалетные принадлежности, — перечислял он раскладывая вещи на коленях. — Чего смотришь? Переодевайся!
Безуспешно пытаясь унять отчаянно бьющееся сердце, Алексей сбросил куртку, рубашку, штаны и быстро оделся во все новое.
— Эти вещи тебе нужны? — Деловито поинтересовался один из парней. — Показывая рукой на сброшенную одежду.
Алексей вздохнул.
— Не настолько чтобы рисковать по пустякам.
— А тут? — Дмитрий Егорович показал на сумку.
— Фотоальбом, и семейная реликвия. — Он достал и показал статуэтку.
— Ясно. — Он кивнул. — Альбом отдай девчонкам. Пусть в трусы закопают. А матроса, переложи в новую сумку.
