Резко развернувшись, Генрих точным, беспощадным движением вонзил заточенный металлический прут в глаз незваного гостя.
В следующий миг мир потонул во вспышке нестерпимой боли.
Генриху показалось, что его голова сейчас лопнет, как переспелый плод, сорвавшийся с ветки и ударившийся об землю.
Реальность заволокло багряным туманом. Он практически потерял сознание, исчезли чувства, мысли, желания, осталась только нестерпимая, раскалывающая голову боль, да кровавый багрянец, застилающий зрение.
***
Он понятия не имел, сколько прошло времени, прежде чем боль понемногу начала отступать, а кровавая пелена потускнела, позволяя увидеть все тот же унылый ландшафт.
…Подле него, присев на корточки, терпеливо ждал чего-то мужчина лет сорока.
Час от часу не легче.
Этого типа Генрих не знал.
Мысли хоть и ворочались с трудом, но все же он подумал о явном противоречии: логры могли граничить друг с другом в мире физическом, но сами виртуальные Вселенные строго изолированы друг от друга. Генрих помнил об этом из подробных инструкций, полученных вместе с приобретенным на черном рынке кристаллом.
Я его не помню…
Значит рядом находиться не фантомный образ из его прошлого? Кто же тогда?
– Ты… кто?.. - Едва слышно просипел Зольц, привлекая внимание незнакомца.
– Ага, очнулся. - Не скрывая радости, произнес тот, протянув руку, чтобы помочь Генриху встать с земли.
– Сам… - Зольц был упрям и зол. Он действительно привстал на четвереньки, а затем, пошатнувшись, с болезным стоном выпрямился в полный рост.
– Как знаешь. - Пожал плечами незнакомец, опуская руку. - Силен, однако. Только не делай так больше, а то загнешься.
– А что я сделал?!..
– Наверное, убил одно из своих воспоминаний, верно?
– Убил?! - Генрих не смог скрыть своего изумления. - А такое возможно?
– Возможно. - Усмехнулся незнакомец. - Но не рекомендовано для частого применения на практике. Иначе от тебя скоро ничего не останется.
– Ты не представился. - Выслушав его, буркнул Зольц, и тут же добавил: - Какого фрайга? Я тебя не помню. Откуда ты взялся?
– Пришел. А зовут меня Рич.
– Ричард, что ли?
– Можно и так, если тебе нравятся длинные имена.
Генрих дождался, пока в глазах перестало двоиться, и внимательно взглянул на незваного гостя.
– Сам уйдешь или тебе помочь? - Насуплено спросил он.
– Не торопись. - Ричард осмотрелся вокруг. - Можно я хоть булыжник какой-нибудь сотворю, а то присесть некуда.
– Это мой мир!.. - Зольца душила необъяснимая злость.
– Ну, так будь добр, пошевели своими извилинами. Или ты не знаешь, как выглядит кресло?
В другое время Генрих счел бы подобное обращение хамством, за которое следует примерно наказать наглеца, но Ричард держался спокойно, независимо, от него веяло иронией, а раз так, значит, он многое знал.
Нужно его использовать.
Генрих усилием воли подавил растущий гнев, дав здравому смыслу возобладать над ситуацией.
В результате у него получилось два весьма приличных кресла, точно таких же, как в его собственном кабинете.
– Присаживайся. - Зольц подал пример, с облегчением сев в кресло. - Только не рассказывай мне о том, что просто "проходил мимо". Я знаю, что фантомные Вселенные изолированы друг от друга, и преодолеть барьер практически невозможно.
– Нет ничего невозможного. - Вполне серьезно ответил Рич. На этот раз в его словах не прозвучало и тени иронии.
– Выкладывай, зачем явился?
– Дружеский визит?
– Не катит.
– Ладно. Попробуем по-другому. - Похоже, Ричарда нисколько не пугал угрожающий тон Генриха. - Ты я вижу не рад моему визиту, - как ни в чем не бывало, констатировал он. - Но подожди с резкими движениями. Во-первых, я не твое воспоминание и уничтожить меня будет сложновато. Во-вторых, мы могли бы совершить взаимовыгодную сделку и разойтись с миром. Ну, а в-третьих, я готов совершенно бесплатно поделиться с тобой некоторой информацией.
– Слушаю.
– Как мне к тебе обращаться?
– Зови меня Генрих.
– Договорились. - Рич несколько повеселел. - Значит, слушай меня внимательно. Не думаю, что в обозримом будущем кто-то станет давать тебе бесплатные советы.
– Ближе к делу.
– Ты понимаешь, что находишься в логре?
– Допустим.
– В таком случае, запомни: все, что окружает тебя, не сейчас конкретно, а вообще, в глобальном смысле, - является отражением твоих мыслей. Но чтобы думать, воспринимать окружающий мир, нужен опыт восприятия. Ребенок долго учиться различать предметы, цвета, образы, распознавать речь, потом, став старше, человек получает и накапливает жизненный опыт. Наша способность мыслить, осознавать самого себя, так или иначе имеет в своей основе память, которая в свою очередь состоит из отдельных воспоминаний. Улавливаешь?
– Не совсем.
– Если ты будешь уничтожать собственные воспоминания, то вскоре исчезнешь. Твоя личность рассыплется как карточный домик.
Генрих поморщился.
– Поэтому мне стало так больно, когда я замочил этого урода?
– Не знаю, о ком ты говоришь, но последствия подобных действий всегда болезненны. Если ты прожил скверную жизнь, то неприятных для тебя призраков тут вскоре будет в избытке. Но не думай, что, перебив их всех, ты обретешь комфорт.
Генрих промолчал в ответ, упрямо поджав губы.
– Логр чутко реагирует на каждое мысленное действие. Если ты уничтожаешь часть своей памяти, он просто сотрет данный участок из матрицы твоего сознания. Теперь подумай. Если ты станешь злоупотреблять подобными методами, что от тебя останется?
– Это твой бесплатный совет?
– Да. И поверь, он весьма ценен.
– Хорошо. Теперь к делу. Зачем ты явился в мой мир?
– Хочу немного поторговаться с тобой.
– Не понимаю.
– Сейчас объясню. У каждого из нас была своя жизнь. Мы стремились к определенным целям, не пытаясь объять необъятное, какие-то впечатления проскальзывали мимо, от иных мы сознательно отказывались в угоду жизненным целям и позициям. Здесь в логре это внезапно становиться основной проблемой. Ты не можешь оперировать тем, чего не знаешь, не в состоянии испытать чувства, которого не испытывал при жизни, никогда не почувствуешь запаха цветка, которого не нюхал будучи живым. Я понятно объясняю?
– Вполне.
– Тогда давай перейдем к делу. Ты часто занимался сексом?
Генрих, не ожидавший такого вопроса, на миг стушевался.
– Ладно, объясню, чтобы ты не подумал чего-то дурного. Я прожил свою жизнь достаточно замкнуто в узком кругу профессиональных интересов. С одной стороны это хорошо - оказавшись в логре, я смог многое сделать, благодаря прижизненным навыкам и знаниям. Но вот беда, - чувственная сторона бытия обходила меня стороной. Было некогда, все, что не касалось дела, казалось мне слишком ничтожным.
