Пока я говорил, Хазен был весь внимание.
– Ле Боу!
Лейтенант подскочил как ужаленный:
– Я, сэр!
– Наденьте скафандр и зайдите в камеру. Проверьте…
– В скафандре нет никакой необходимости, сэр. Камера проветрена.
– Наденьте скафандр, – повторил я ледяным голосом. – Не должно быть никакого риска.
– Слушаюсь, сэр. – Он наконец смутился, хотя это должно было произойти раньше, когда он взялся оспаривать прямой приказ. С другой стороны, как гражданское лицо я не имел права отдавать ему распоряжения.
– Осмотрите там все и доложите по рации, если что-то окажется не на своем месте. – Как только он повернулся к входу в камеру, я добавил:
– Тщательно застегните скафандр!
Вылазка Ле Боу ничего не принесла. К тому времени, когда он вышел оттуда, и погибших, и полуживых кадетов отнесли в лазарет, и прибыли два сержанта, чтобы сопроводить емкость с газом в лабораторию. Ле Боу на наших глазах отсоединил ее от распылителя. Вопреки здравому смыслу я задержал дыхание и сам ее осмотрел. На емкости имелся обычный фабричный ярлык, рядом – соответствующие предупреждения. Если бы производитель по неосторожности послал нам не ту канистру, я бы наверняка вскоре увидел виновника вздернутым на виселицу. Ничто другое пока в голову не приходило.
Впереди ждало много работы, и я понял, что не могу доверить все это одному Хазену. О чем я жалел – так это о том, что отказался от мобильного телефона. Старая привычка, оставшаяся еще с тех времен, когда сам был начальником Академии. Да и на «Гибернии» я понял, что, если у командира корабля есть мобильник, он не будет знать ни минуты покоя.
– Вы не позвоните Барнстэду? – Я дал Хазену номер руководителя моей администрации. – Скажите ему, чтобы он отменил мой вылет на орбитальную станцию. Я проведу ночь в Девоне.
– Ник, мы должны вернуться домой, – словно извиняясь, напомнила Арлина. – К нам должен прийти Дерек, а завтра прибудет делегация из Комитета спасения Голландии.
– Отставить, Хазен. Дайте я сам с ним поговорю. – Я взял мобильник. – Джеренс? Арлина возвращается домой, я останусь здесь. – Арлина пронзила меня взглядом, полным досады. – Пришлешь корабль завтра. Я скажу когда. Нет, у меня все в порядке. Тут случился небольшой… инцидент. Что? Это меня не волнует, отмени его. На следующей неделе. – Я отключился и крепко обнял жену. – Приготовься к встрече с Дереком и пообщайся с голландцами вместо меня. Скоро увидимся.
Она обмякла и уткнулась подбородком мне в плечо:
– Ник, эти кадеты…
– Да, я знаю. Ужасно.
– Я имею в виду тех, что выжили.
– Случилось несчастье, Арлина. Мы оба все видели. Им следует…
– Они так переживают, им так плохо.
– Я тут ничего не могу поделать.
– Но ты ведь постараешься, не так ли, Ник? – В ее голосе звучала мольба.
Я отвернулся. Потом наконец сказал:
– Сделаю все, что в моих силах.
Мы с начальником Академии медленно шли в сгущающихся сумерках к его офису.
– Насколько хорошо вы знаете Грегори, мистер Хазен?
– Хороший парень. Даже если он не очень тщательно за всем смотрел, все равно – как он мог предотвратить несчастье? Мы использовали этот рвотный газ много лет.
Моя улыбка больше походила на горькую усмешку:
– Целые поколения.
– Это, безусловно, несчастный случай, господин Генеральный секретарь. Роковое стечение обстоятельств.
– Вы в самом деле так считаете? – Мои сомнения между тем все росли.
Последовала долгая пауза.
– Мне бы хотелось, чтобы все было именно так, – наконец сказал он.
Внезапно он показался мне гораздо более симпатичным.
– Извините. Многовато беру на себя.
– Это ваше право, сэр. Вы – Генеральный секретарь. Я усмехнулся, вспомнив одного адмирала, который когда-то давно попытался командовать моим кораблем.
– Это нисколько не облегчает дело.
– Отнюдь, – возразил он. Его искренность вызывала восхищение. – Вы, кажется, ведь не помните меня?
Я напряг память:
– Припоминаю, что где-то вас видел. Вы были на корабле ВКС «Черчилль». Я прав?
– Я был в казармах Вальдеса. – Он говорил так, как будто не слышал меня. – Когда вы набирали команду. – Он сбавил шаг, и мне стало легче идти, чтобы не отстать. – Сержант Ибарес.
– О! – Как это я позволил ему переменить тему? Я любил Академию, искренне любил. Однако…
– Я был одним из тех немногих отсутствовавших, когда вы забирали кадетов в Фарсайд. Иначе я бы непременно был с вами. Знаю, что вы бы меня взяли. – Его лицо покраснело, и он старательно отводил глаза. – Я неудачно упал – валяли дурака в казармах. Примерно за неделю до атаки космической рыбы. Сломал три ребра. Говорили, что вы были в ярости.
– Это была тяжелая ночь, – безнадежным голосом ответил я. – После захода солнца… Хазен, я каждую ночь всю свою жизнь думаю: что я мог сделать для тех несчастных кадетов? Благодарите судьбу, что вы не были среди них. – Во время последнего нападения пришельцев из космоса я набирал добровольцев, зная, хотя и не говоря им, что посылаю ребят на верную смерть. И теперь-то я с трудом мог об этом говорить. Раньше же многие годы мне это было не под силу.
– Сэр, знаете ли вы, что это такое – быть одним из последних, кто учился под началом Николаса Сифорта? Говорят, вы вызвали кадетов в столовую Фарсайда. – Его глаза смотрели куда-то вдаль, как будто он силился что-то вспомнить. – Вы говорили, что это будет опасно и что вам нужны те, кто готов отправиться на корабли-подрывники. Они все поняли, хотя и были еще совсем мальчишками.
– Мистер Хазен… – Как я мог позволить ему завести этот разговор?..
– В течение многих лет те, кто отказался, перекладывали вину с одного на другого или на вас. Только Боланд и Бранстэд могли гордиться. И еще Тенер. – Жалкие несколько счастливчиков, которым удалось выжить и вернуться со мной на родину-Землю. – Когда же все это произошло, я лечился после травмы. – Его голос смягчился. – Я должен был погибнуть – но как я мог этим гордиться? Мы воевали, изредка. Я терял друзей. – Хазен замолк на полуслове и прокашлялся. – Когда меня послали сюда, я никак не мог понять, что это большая честь. Ходить там, где вы ходили, сидеть за вашим столом, командовать людьми, которыми вы…
– Хватит! – Мой крик эхом отозвался в стенах здания.
Он посмотрел на меня, и его взгляд был полон решимости.
– Мне хотелось произвести на вас впечатление. Чтобы вы увидели, что я все держу в своих руках. Вы думаете, я не знаю, каким идиотом выглядел, когда кричал на Грегори? Я едва язык себе не откусил.
– Все в порядке, мистер Хазен. Я бы действовал точно так же.
– Но не перед нашим… – Он пробормотал что-то не вполне интеллигентное.
