Темной Звезды верил, что они все одинаковы. Это были новые годорцы.
Лидер Темной Звезды вытер слезы и отбросил подобные мысли. Уже собираясь развернуться и уйти, он вдруг о чем-то задумался и повернулся, чтобы поискать Харрофала.
Он до сих пор помнил про этого Супера класса Бедствия, который не участвовал в битве. Он уже видел информацию о Харрофале раньше; Харрофал, похоже, был исследователем цивилизации звездного скопления. Лидер Темной Звезды прикинул, что за поимку Харрофала может получить дополнительную награду.
Оглядевшись вокруг, он наконец увидел фигуру Харрофала в отдалении от поля боя. Как раз в тот момент, когда он собирался двинуться вперед, чтобы захватить Харрофала, Харрофал внезапно остановился
Харрофал достал сжатый шар, и тот превратился в странного вида машину. Она немного походила на музыкальную шкатулку, но в ней было не так уж много слоев сложной конструкции. По сравнению с оружием для боя, оно больше походило на тонкий исследовательский инструмент. Затем из машины появились восемь рук, и руки принялись за работу, как будто рисуя, они оставляли после себя синеватый след света.
Световые метки становились все темнее и темнее, а затем внезапно раздулись, превратившись в голубую дверь телепортации. Вслед за этим синяя светящаяся дверь выплюнула фигуру, прежде чем закрылась.
— Эта штука действительно полезна. Вот, можешь забрать его обратно, — Хан Сяо стабилизировался и бросил маячок обратно Харрофалу.
— Хм, я же исследователь. То, что я разрабатываю, естественно полезно. Однако, если ты полетишь в другие червоточины, которые не были исследованы раньше, эта машина не сможет тебя найти.
Харрофал с болью в сердце посмотрел на маяк и спрятал его обратно в свой механический костюм. Это было то, что он дал Хан Сяо.
Затем Хан Сяо хрустнул шеей и перевел взгляд на потрясенного лидера Темной Звезды. Скрестив руки на груди и насмешливо скривив губы, он отправил сообщение.
— Держу пари, ты не ожидал увидеть меня снова!
Глава 704 — Козел отпущения
Меньше чем за минуту до этого…
Хан Сяо затащили в темную, жуткую червоточину. В тот момент, когда он вошел, бесчисленные неописуемые образы появились в его видении.
Сторона червоточины выглядела синей, но на самом деле была черной. Когда они оба вошли, они были разделены и больше не могли видеть друг друга.
Двойнику ЭсГода даже не пришлось его контролировать. Вихрь в червоточине тащил их обоих вперед и нарушал чувства Хан Сяо. Иногда ему казалось, что он движется вперед, иногда назад, иногда падает, а иногда поднимается. У него было странное ощущение, будто его спускают в унитаз.
Экран внутри механического костюма показывал, что космические координаты стали неуловимыми, и его двигатели перестали работать. Он не мог пошевелиться, и образы вокруг него быстро менялись, как будто многие вещи проносились мимо. Когда он пригляделся внимательнее, все вокруг почернело. В конце червоточины, находившейся впереди на неизвестном расстоянии, горел крошечный огонек, как будто это был выход.
В это время начал работать квадратный механический маяк, который Хан Сяо поместил в механический костюм. Это был маяк-зонд червоточины, который Хан Сяо получил от Харрофала перед началом битвы с ЭсГодом.
Харрофал внимательно изучал червоточины. Поскольку они должны были собирать различные параметры червоточин, команды станции наблюдения должны были время от времени приближаться к червоточинам. Иногда кого-нибудь случайно засасывало внутрь. В ходе многочисленных экспериментов Харрофал изобрел устройство, которое могло извлекать человека из червоточины. У него было два требования: во-первых, человек должен был иметь при себе маяк-зонд червоточины; во-вторых, вход в червоточину должен был быть измерен ранее и иметь записанные данные.
Хан Сяо слишком хорошо знал, насколько силен ЭсГод, даже если это был всего лишь двойник. Как только он узнал врага, он понял, что не сможет противостоять ему в прямом бою. Он никогда не был высокомерным.
Поэтому, когда Хан Сяо услышал об этом устройстве, которое было у Харрофала, у Хан Сяо случилось озарение. Он решил использовать себя в качестве приманки и заманить двойника Эсгода в червоточину. Тогда Харрофал вытащит его оттуда.
Хотя Харрофал и не заслуживал доверия, у него не было выбора, кроме как рискнуть. Самое худшее — это провести медовый месяц с двойником ЭсГода.
Как Механик, Хан Сяо очень хорошо знал, что по сравнению с Механиками, которые были хороши в бою, те, кто занимался исследованиями и разработками, обычно имели больше трюков в рукаве.
Хан Сяо вздохнул с облегчением и понял план врагов.
Лидер Темной Звезды хотел использовать червоточину, чтобы изгнать его. Однако использование этой Зоны Червоточины в качестве поля боя в конечном итоге оказалось в его пользу.
Вместо этого это он изгнал двойника ЭсГода!
Хан Сяо взглянул на Харрофала и пробормотал:
— К счастью, Харрофал здесь, иначе я был бы в большой опасности.
На этот раз, лидер Темной Звезды, который окаменело стоял вдалеке, наконец, восстановил самообладание. Не сказав ни слова, он повернулся и побежал прочь. Выражение его лица было перекошенным и свирепым, полным шока и ярости.
Только что он размышлял о светлом будущем, которое ждало его теперь, когда миссия была завершена, но менее чем через минуту его фантазия была безжалостно разбита реальностью. Блэкстар сбежал из червоточины, но двойник ЭсГода не вернулся. Он был совершенно ошарашен.
Внезапная перемена ситуации едва не лишила его рассудка, но в следующее мгновение бесконечный ужас заглушил это чувство и заставил его содрогнуться.
«Без помощи двойника ЭсГода Блэкстар убьет меня!»
Лидер Темной Звезды не осмелился задержаться ни на секунду. Он бежал, думая только об одном…
«Я не могу умереть сейчас; гибридные годорцы нуждаются во мне!»
Однако механическая армия была активирована Хан Сяо еще раз и преследовала его, как кошмар. Миллионы механических солдат устремились к нему, как волна металла. В глазах лидера Темной Звезды, эти механические объекты без жизни, казалось, стали свирепыми и злыми чистокровными годорцами.
Битва между механической армией Хан Сяо, усиленной его Механической Силой, и классом Бедствия, который не преуспел в борьбе с массами, не имела абсолютно никакой неопределенности. Хан Сяо легко
