Она, видимо, пошутить решила с детьми, а снова в звездолёт её не пустили – он готовился к старту! Мне маму жалко больше всего, а не отца! Как она жила потом?
– Прости, Лада, что я такая любопытная, я больше не буду тебя так травмировать, ну, не плач! – стала успокаивать её Анна.
Мы с Эли тоже попробовали как-то её отвлечь.
– Она нас бросила на произвол судьбы! – Всхлипывала Лада. – Где теперь сестра?
– Так Кет, может быть, ещё жива! И Фрэд с ней! – добавил я масла в огонь.
– И мой братишка Стас! – Заплакала Анна.
– А мои родители вообще сюда не долетели. – Как бы невзначай вставила Эли.
– Ой! Простите меня! Я эгоистка! Должна, как старшая пример показывать, а сама сопли распустила.– Лада стала вытирать слёзы.
Следующие два светлых отрезка прошли молча. Ночью Эли дала Анне припасённый корешок – знала, что та сладкоежка.
– Ты такая хорошая, Эли! Ты моя самая любимая подруга! – рассыпалась в благодарностях Анна.
– Я тоже рада, что ты опоздала тогда на тревогу. Был бы у нас в команде этот противный Блэк. Ему бы я ни за что корешок не дала! – заметила Эли.
– Но Блэк погиб! Это я должна была там быть! Он вместо меня погиб! – запричитала Анна.
Теперь вытирали слёзы Анне. На очередной стоянке я поддел Эли:
– Теперь твоя очередь!
И Эли расплакалась.
…После того, как успокоили Эли, Лада переменила тему:
– Скорее всего, наши парашюты попали в вихри тропической трубы и получается так, что драконы нас спасли.
– Выходит, теперь мы их благодарить должны по гроб жизни? – поддел я её. – Хотя ты права, скорее всего, так и есть.
– Что это за тропическая труба такая? – Спросила Анна.
– Понимаешь! – Начала объяснять Лада. – Точками наименьшего расстояния между планетами, равного диаметру обеих планет (около 20000 км.), являются точки на их экваторе. А это мизерная щелочка, если учитывать космические масштабы. Для данных тел такое положение в пространстве, принимая во внимание ещё и их вращение вокруг собственных осей, которые параллельны между собой и одинаковы по времени (4 часа), создаётся довольно сложная картина этого странного мира.
В пространстве, находящемся между экваторами двух планет, за счёт взаимного притяжения, создаётся зона слабой гравитации на несколько тысяч километров, откуда вытягивается атмосферный воздух. Но далее действует закон общего центра тяжести, заставляющий притягивать обе атмосферы друг к другу. И получается огромная (даже в глобальных масштабах) вакуумная труба с воздушной оболочкой, которая тянется от одной планеты к другой. Ширина её около двухсот километров у поверхностей и несколько тоньше к центру. Вращение планет вокруг их общего центра тяжести очень быстрое, и вращением вокруг собственных осей они хоть и пытаются догнать его, всё же в два раза отстают. В связи с этим труба движется по экватору вслед за спутником с равными весовыми категориями со скоростью более пятисот км/ч, создавая в оболочке сильнейшие движения воздушных масс. Она хорошо просматривается в записи из космоса.
Посмотрев на не совсем просветлённое лицо Анны, я добавил:
– Тропическая воздушно-вакуумная труба соединяет атмосферы двух планет, и по ней всегда дует сильный вихревой ветер!
– А! Понятно! – Облегчённо выдохнула наша самая младшая подруга.
Звёзды на этой планете видны не очень хорошо. Даже когда ясно, что там, где мы оказались, является редкостью – их затмевает слишком большой и яркий месяц. А во время лунного затмения звёзды видны только по краю горизонта. И всё же созвездие в виде ромба, которое как мы изучали, должно наблюдаться с северного полушария, было, в данный момент, хорошо видно.
– Всё-таки в северном полушарии мы оказались. Солнце, к сожалению, наблюдается только с южного. – Высказался я, посмотрев на небо.
– А почему именно это полушарие называют северным, какая разница? На Земле же просто когда-то давно-давно дали им названия. Вот и называют, как принято. Здесь же мы можем назвать их как хотим? – Опять заинтересовалась Анна.
– Нет, Анна, не можем. Это зависит от вращения планеты. Если на Земле уже дали названия полушариям, то теперь на любой планете Галактики конкретно это будет северным и конкретно противоположное – южным.
– И как понять, где какое? – Продолжала допытываться Анна.
– Ну вот, допустим, ты катишь планетный шар вперёд экватором по орбите, тогда с левой стороны у тебя будет северное полушарие, а с правой, соответственно – южное. На поверхности планеты её полушария можно определить по закручиванию водяной воронки. У нас она будет закручиваться против часовой стрелки, а на той стороне – по часовой. Если конечно исходная ёмкость идеальной формы. Но лучше и точнее определять по звёздам!
Лада заинтересованно посмотрела на меня.
– У меня как-то так доходчиво и не получается объяснить. – Сказала она.
Мы не каждый дневной отрезок шли – некоторые отводили, чтобы собрать еду, а некоторые, чтобы просто помыться и привести себя в порядок. Т. е. это они расфуфыривались, а я плоды собирал в это время. Так вот под занавес того дня, когда после отдыха уже собирались на привал по поляне разнёсся шум крыльев. Прибыли драконы. Медленно опустившись, они выпустили из когтей перепуганных Мэри, Дану и Лиса. Мы все сразу, игнорируя драконов, кинулись их обнимать. Наступала ночь, и мы потащили ребят к выбранному нами месту ночлега. Прежде всего, девочки накормили детей плодами, что я насобирал. Они явно были очень голодными. А потом начались расспросы.
Мэри – это смуглая кудряшка, Дана – рыженькая. Обеим по 8 лет, а Лис – это мой постоянный «хвост» на звездолёте, шустрый пацан азиатского типа внешности.
Рассказ Лиса.
Когда за нами погнались драконы, Жан успел посадить капсулу в лесу. Он закричал, чтобы мы быстро выметались из капсулы и бежали в лес. А сам он, мол, сейчас кое-что заберёт и присоединится к нам. Мы ещё и не успели добежать до первого дерева, как прилетели драконы и стали громить капсулу. Жан не успел из неё выйти. Потом останки капсулы драконы куда-то унесли. А мы, сняв скафандры, побежали в лес. Стало темно, но мы всё равно бежали. Несколько дней и ночей мы почти не останавливались. Потом подумали, что мы уже далеко. И есть нам хотелось. Нашли дерево с плодами вкуса ореха. Но воду найти не получалось.
Раз, когда девчонки спали, я пошёл на разведку. И в зарослях мелкого кустарника увидел трещину в земле. Я подумал, что туда могла затекать вода, и полез в неё. Через какое-то расстояние начались ступени. Спускался по ним долго. Потом, чтобы не заблудиться в темноте, я шёл всё время, касаясь стены, и поворачивал только направо. Когда я пятый раз повернул, то наткнулся на что-то металлическое или керамическое. Я обошёл его вокруг. Оно было в тридцать моих обхватов, прямоугольной формы. Когда залез наверх и попрыгал – там зазвенело, значит, внутри была пустота. И ещё наверху торчала какая-то круглая штуковина. Еле-еле её обломал! Хорошо, что лаз, через который я влез, был хоть и узким, но длинным. И то кое-как эта тарелка протиснулась – больше моего роста в диаметре! Ну, девчонки видели! Я же приволок её к ним. Зато когда пошёл дождь, мы втроём все вместе из неё пили! И после дождя у нас была вода! А потом прилетели драконы. Мы пытались от них убежать, но они мысленно нам сказали, что растерзают, если не остановимся. Пришлось подчиниться. Вот так мы и попали к вам.
***
– Мэри, Дана, а что, правда была большая тарелка? – удивился я.
– Конечно, была! – подтвердила Мэри.
– Да мы бы без неё от жажды умерли! – Возмутилась Дана.
– Значит, на этой планете была какая-то цивилизация. И, скорее всего драконы её помнят и ненавидят, раз с такой яростью напали на наши капсулы. – Предположил я. – Лис, а ты запомнил место, где вы были по каким-нибудь знакам? Возможно, придётся туда наведаться.
– Там вон та самая высокая гора видится, как голова с ушами, а отсюда она выглядит иначе, хотя
