Ознакомительная версия.
Где-то далеко сверкнула молния, и с большим запозданием ударил гром. Руммель машинально прикинул расстояние до грозы – выходило километров восемь.
«Должен успеть», – сказал он себе, понимая, что при сильной непогоде удержаться на карнизе будет непросто.
Других проблем Руммель не видел, план «Баккардии» он знал хорошо.
Стараясь не топать, агент отдела свободного поиска начал быстро подниматься по железным ступеням. Чем выше он поднимался, тем сильнее становился ветер, и Руммелю приходилось крепче держаться за перила.
Вот и седьмой этаж. Секунду помедлив, он перешагнул через ограждения и поставил ногу на узкий карниз.
Снова сверкнула молния, куда ярче, чем в первый раз. Гром ударил почти без задержки, ветер швырнул в лицу Руммелю крупные капли дождя.
«Ничего, тут близко…» – сказал он себе, прижимаясь к стене, и двинулся в сторону семьсот девятнадцатого номера. Шаг, другой, третий. Главное – не смотреть вниз и наладить дыхание. Когда-то Руммель боялся высоты, потом преодолел в себе эту боязнь, но где-то в глубине ощущений он иногда с ней встречался.
Вот темные окна номера семьсот пятнадцать. Массивные подоконники выдаются вперед, их предстоит обойти. Главное – не смотреть вниз.
Миновав семьсот пятнадцатый, Руммель сделал короткую передышку и двинулся дальше.
Номер семьсот семнадцатый, первое окно освещено изнутри торшером, второе распахнуто настежь, и его створки на добрых полметра торчат наружу. Как через них перебираться?
Приблизившись к открытому окну ближе, Руммель услышал характерные стоны и вздохи парочки любовников.
«Ничего, зато в случае необходимости я смогу… этим окном… воспользоваться…»
Левой рукой Руммель оперся на карниз и, прижавшись спиной к стене, стал передвигаться с помощью двух ног и одной руки. Со стороны это выглядело забавно, но Руммель в такой позе чувствовал себя не слишком комфортно.
Наконец, самое трудное окно осталось позади. Руммель распрямился и немного постоял под дождем, отдыхая.
Ну вот, наконец, и первое окно семьсот девятнадцатого номера. Оно также было освещено светом торшера, однако слегка приглушенным – возможно, на абажур накинули полотенце.
Руммель затаил дыхание и осторожно выглянул из-за стены. Один, два, три человека – сидят за столом. И на кушетке лежит четвертый.
«Бронежилеты ка-восемнадцать, если я не ошибаюсь…» – сказал себе Руммель. Он еще раз прикинул расположение охранников и достал пистолет. Попадать следовало с первого раза, у этих парней были автоматы.
«Ну, поехали…»
Все прошло без лишнего шума, и только круглые отверстия в стекле напоминали о разыгравшейся драме. Руммель прошел по карнизу еще немного и заглянул во вторую комнату – неизвестный ему господин сидел спиной к окну и смотрел по ТВ-боксу новости.
Пришлось возвращаться к гнездышку любовников. Окно там все еще было открыто, но никаких звуков из номера уже не доносилось. Руммель прислушался, затем перешагнул через подоконник и оказался в номере.
Справа в полутьме угадывалась большая кровать, но спал ли на ней кто-то, определить было сложно.
Шаря перед собой руками, Руммель двинулся к двери.
– Генрих, ты уже уходишь? – прозвучал чуть хрипловатый, не лишенный приятности женский голос.
– Я сейчас вернусь, дорогая… – шепотом произнес Руммель и выскользнул из комнаты, оказавшись в небольшом холле перед дверями туалета и душевой комнаты, откуда доносился звук льющейся воды.
Довольный тем, что не столкнулся с Генрихом, Руммель вышел в коридор и плотно притворил дверь. Осмотрелся, проверил, действительно ли это был семьсот семнадцатый, потом перешел к следующей двери и прислушался. Звука ТВ-бокса слышно не было, значит, незнакомый господин только делал вид, что смотрел новости, а на самом деле кого-то ждал.
«Ну, значит, дождался», – подумал Руммель и толкнул дверь номера.
Сидевший в кресле незнакомый господин показался ему знакомым.
– Ха, вот и сам капитан Руммель собственной персоной! Добро пожаловать, дружок. Закрой, пожалуйста, дверь, сделай милость.
Руммель глазам своим не верил, это был министр правительства четвертого региона Паскаль Блез, таскавший из казны деньги, как из собственного кармана. Руммель взял его полгода назад со всеми необходимыми уликами, Паскаль получил за свои художества двенадцать лет и теперь должен был находиться в тюрьме Карлово-Южная, откуда никто и никогда не совершал побегов.
– Как же ты здесь оказался, сукин сын? – спросил Руммель, закрывая дверь номера.
– Хочешь узнать? Ну так я тебе скажу, мой мальчик! – воскликнул довольный собой Паскаль. – Я всего лишь поделился с несколькими людьми из федерального правительства – и меня признали невинно пострадавшим! Понимаешь ты, щенок недоделанный?!
Паскаль зашелся хриплым смехом, похожим на лай престарелой собаки.
– Но теперь пришло время расплаты, капитан Руммель!.. Оп-ля!
Паскаль надавил кнопку на переносном пульте, и из стоявшего перед столом чемодана поднялся экран из пуленепробиваемого стекла.
– Хосе, Милтон, Пегас, Рембо, выходите! – воскликнул он и взмахнул рукой, словно фея.
Но чуда не произошло.
– Хосе, Милтон, Пегас, Рембо, выходите скорее! Он уже здесь!
И снова ничего не случилось, дверь в соседнюю комнату оставалась закрытой.
– Я так понимаю, Паскаль, у тебя возникли проблемы? – спросил Руммель, обходя защитный экран.
– Хосе! Милтон! Сукины дети, я же вам заплатил! Выходите, мерзавцы! Рембо, Пегас!
– У тебя в кармане должен быть пистолет, и ты бы мог попытаться им воспользоваться, – напомнил Руммель, участливо глядя на Паскаля.
– Я… я не дурак… Ты проворнее меня… Ты застрелишь меня, и тогда… – Паскаль покосился на дверь в другую комнату. – Ну где же вы, где?! – завопил он, срываясь на рыдания.
– А ты пойди и проверь, – предложил Руммель и посторонился. – Может, они сбежали?
Паскаль был заинтригован. Действительно, куда могли подеваться четверо здоровых, вооруженных до зубов парней из комнаты на седьмом этаже?
Медленно поднявшись с кресла и опасливо косясь на Руммеля, он подошел к двери, осторожно ее открыл и увидел то, что должен был увидеть.
– Не ожидал? – спросил капитан.
– Нет… – глухо ответил Паскаль.
– Значит, ты сознательно послал каких-то неумех, чтобы затащить меня сюда?
– Да, Майк, – угрюмо кивнул Паскаль, возвращаясь в кресло.
– И дал телефон, не указав, в каком номере тебя искать, чтобы я сам поработал и убедился, что все по-честному. Так?
– Так.
– Я никогда не поверю, что ты сам все это придумал, Паскаль.
– Я не сам придумал, Майк… Меня консультировал человек из федеральной службы.
Ознакомительная версия.
