Ознакомительная версия.
Другое дело фильмы, их Амалия могла «проглатывать» по нескольку штук за день, хотя по-киссейски поначалу не понимала ни слова. Но уже к концу путешествия она могла складывать фразы, пока не очень уверенно, чем вызывала улыбки Бекета.
В ресторане и на площадках для прогулок он все еще помогал ей с переводом и помимо азбуки любви преподавал буквы киссейской письменности.
После прибытия на орбитальную станцию планеты Либерия Бекет и Амалия воспользовались челноком той же транспортной компании и оказались в морском порту около одиннадцати утра по местному времени.
Белоснежные яхты, скоростные катера и похожие на утесы корпуса прибрежных отелей произвели на Амалию неизгладимое впечатление. Она забрасывала Бекета кучей вопросов, вроде: а как это строят? Или: чем мажут лодки, чтобы они так блестели?
Бекет отвечал подробно, при этом не забывая присматривать за тем, как носильщики обращаются с багажом, а в особенности с двумя, самыми тяжелыми чемоданами.
Последние пару десятков километров они преодолели на скоростном ослепительно белом катере. Амалия так внимательно следила за убегающим вдаль пенным следом катера, что у нее закружилась голова и она не заметила, как судно приблизилось к острову.
Катер сбросил скорость, моторы замолчали, и борт его мягко коснулся небольшого причала.
Бекет подал Амалии руку и помог ей сойти на берег, а когда рулевой перенес весь багаж, Бекет с ним расплатился, и катер благополучно умчался прочь.
– Ну и как тебе наш остров, дорогая? – спросил Бекет, облегченно переводя дух.
Ответить Амалия не успела, ее отвлек шум приближающегося гольфкара и крики управляющего-садовника.
– Ну наконец-то вы приехали, сэр! Какая радость! А то уж я думал – опять обманете!
Седой загорелый мужчина лет пятидесяти соскочил с крохотной машинки и побежал навстречу Бекету.
– Здравствуй, Артур.
– Здравствуйте, сэр. И вы здравствуйте…
Садовник поклонился Амалии, слегка сбитый с толку ее юным видом.
– Это миссис Бекет, Артур.
– Поздравляю, сэр. И вы, миссис Бекет, примите мои искренние поздравления. Мой хозяин прекраснейший из людей, поэтому…
– Она иностранка, Артур, и по-киссейски не понимает.
– О! – только и сумел произнести Артур, распрямляясь. – Ну, тогда я перегружу ваш багаж в транспорт, сэр.
– Сделай милость.
– О чем говорил этот человек? – спросила Амалия, пораженная тем, что даже маленькая самобеглая коляска здесь выкрашена в белый цвет.
– Он поздравлял нас с тем, что мы теперь вместе. Как тебе наш остров?
– Нравится. А что это там – твой дом?
– Да. Не слишком маленький?
– Нет. Мне кажется, он очень красивый.
Через девять месяцев, как и положено, в семействе Бекетов появился мальчик, названный Питером. Джек был всецело поглощен семьей, сделал несколько пристроек к дому и купил еще один остров, который было видно из окон дома.
Еще через год у них с Амалией родилась девочка – Синтия, и вскоре на втором острове Джек Бекет открыл гольф-клуб.
О возвращении в отдел он больше не думал, справедливо посчитав все проведенные там годы пройденным этапом. Бекет занимался расширением своей гольф-империи, и это занятие забирало все его время.
Майк Руммель вскоре после встречи с Бекетом получил повышение по службе, но это не принесло ему радости. Замахнувшись на взяточников из федерального правительства, он попал под удар всех спецслужб государства, не помогла даже защита отдела свободного поиска.
Его сын Густав и беременная вторым ребенком Анна были похищены, а Руммелю выставили условие – приехать с добытыми уликами на встречу, где его, без сомнения, ждала пуля. Но все же Майк выкрутился. Он сумел найти место, где прятали его семью, ликвидировал охрану, и больше семейство Руммелей никто не видел.
Прелат Гудроф у себя в крае по-прежнему процветал. Он вовремя получил записку от Бекета и к моменту прибытия эскадры бомбардировщиков сумел вывезти из лагеря все что можно. Уничтожению подверглись только голые корпуса кораблей и несколько не подлежавших восстановлению машин.
Трофеи с прелатом Илкнером они разделили мирно. Илкнер хотел получить оружие, намереваясь оспорить трон у императора, и обещал соседу в будущем свое покровительство, если тот откажется от военных машин.
Гудроф согласился, поскольку больше его интересовали станки, инженеры и механики. В результате спустя год после начала большой войны он стал едва ли не самым влиятельным прелатом в воюющей империи.
О беглянке Амалии Гудроф вспоминал все реже и по этому поводу почти не расстраивался. Он смирился с мыслью о том, что его своенравная дочь сделала правильный выбор, ведь угодить ей мог только мэйджор Бекет, влиятельный судья, храбрый солдат и мудрый военачальник из далекого мира.
Ознакомительная версия.
