— Не знаю. — Она пожала плечами. — Я никогда не была на Земле.
Странно! «Оплот», как правило, не скупился на отплату отпуска своих сотрудников.
— И где твои родители обосновались потом?
— В Лоредане. Я там родилась. У них был свой маленький бизнес на одном из островов, где добывали лютеций. Мне едва исполнилось шестнадцать, я училась в школе-интернате на материке, когда в результате пиратского налета на рудник начался пожар, уничтоживший все селение. Мои родители погибли.
— Мне очень жаль, Мэт. Пиратами были квастты?
— Люди. Корабль флотской службы безопасности «Оплота» взорвал их судно прямо в небе. И после этого… Звучит очень банально, но, когда мне пришлось выбирать карьеру, я выбрала флот.
Мне хотелось разговорить ее дальше, но тут в салон с шумом ворвался Мимо. Увидев запотевший от холода графин, он расплылся в довольной улыбке:
— Ага! Вы, значит, тут кайфуете в обществе «Маргариты»?
Отлично! Я составлю вам компанию — а потом вознагражу себя за победу!
Мэт выпрямила спину и мгновенно замкнулась. Я выругал про себя старого друга за то, что он нарушил столь многообещающий тет-а-тет.
Тем временем Мимо отхлебнул глоток и начал рыться в затейливо украшенной шкатулке, довольно бормоча себе под нос:
— У меня тут осталась одна «Хойо де Монтерей». Я уже год как храню ее для особого случая… Сейчас выкурю…
Вот она!
— Ты осмотрелся по сторонам перед тем, как включил сверхсветовой двигатель? — спросил я. — Других пиратов нет поблизости?
— Пока нам ничего не грозит. Сканер высокого разрешения показал, что в округе тридцати световых лет нет ни единого корабля. В этом секторе мало населенных планет.
Думаю, халуки, которых мы подстрелили, слишком увлеклись и не успели передать сообщение. Иначе мы бы его запеленговали.
Я не был так уверен, как Мимо, что наши враги побоятся атаковать нас еще раз, после того как мы показали им свои клыки, однако шансы на победу у нас довольно приличные — если мы будем действовать быстро.
— Интересно, сколько у халуков кораблей новой конструкции? — задумчиво проговорила Мэт.
Я мрачно пожал плечами:
— Кто знает? Шестьдесят три росса! Боже правый!
Мимо обрезал сигару и поджег ее кончик старинной зажигалкой, терпеливо ожидая, пока она как следует не займется. Запах у дорогого табака был божественный, почти как у поджаренного кофе. Мимо глубоко вдохнул и выпустил клубы дыма в направлении иллюминатора. За редкими в этом регионе звездами Шпоры мерцали крохотные искорки созвездия халуков, находившегося в 17 200 световых годах пути.
Когда-то инопланетянам требовалось семь земных месяцев, Чтобы долететь до Млечного Пути. Теперь их звездолеты покрывали это расстояние за двенадцать дней.
Когда Мимо заговорил снова, голос у него был уже не такой счастливый:
— Я исколесил, почитай, всю галактику, но никогда даже не слышал, чтобы инопланетный корабль развивал такую скорость.
— Создание подобных кораблей для алломорфной расы — особенно трудная задача, поскольку их физические возможности сильно ограниченны, — заметила Мэт. — Быть может, именно поэтому их так интересует генная инженерия? Хотят более эффективно вкалывать на галерах технического прогресса?
— Трудно поверить, что они изобрели эти скоростные суда. — Я покачал головой. — Все равно как если бы апачи в девятнадцатом веке вдруг создали бы джипы, чтобы гоняться за американской кавалерией.
— Не оскорбляй индейцев! — возмутилась Мэт. — Им для этого никакая генная инженерия не понадобилась бы. Хватило бы просто инженеров-машиностроителей.
— Ладно, шутки в сторону. Может, на халукских планетах объявили срочную мобилизацию? Вы ничего подобного не слышали?
— Население на этих планетах многочисленное, — откликнулась Мэт, — но тяжелая промышленность там не развита.
Если халуки действительно переживают сейчас скачок технического прогресса, то происходит он не здесь, а в их собственном созвездии.
Мимо задумчиво посмотрел на горящий кончик сигары — и бросил в нас бомбу:
— Друзья мои! Я готов поспорить на пачку «Особых» — за которыми мне придется слетать на Землю, — что новые халукские двигатели изобретены людьми. А может, даже и сделаны.
— Не может быть! — воскликнула Мэт.
— Но следы выброса у обоих судов были характерны для халукского топлива, — заметил я.
— И тем не менее! Раса vergas [20] не способна на такой технологический прорыв. Им нужна помощь, причем немалая я достаточно многолетняя.
— Вы сами-то хоть понимаете, что это означает? — в ужасе спросила Мэт.
— Есть еще одна вещь, в которой я уверен, — ответил Мимо. — Модернизированный халукский корабль, который мы только что уничтожили, и тот гигантский лайнер, который мы с Адом видели в системе Стоп-Анкера, не могли быть построены при пособничестве одной «Галафармы» и нелегальных торговцев космическим оборудованием. Здесь необходим тайный сговор с самой верхушкой «Ста концернов». Что, если двигатели халукам поставляет «Бодаскон»? У них уже есть опытные образцы, а у «Бодаскона» много общих интересов с «Галафармой».
Страшно подумать, однако выглядело это все очень правдоподобно. Прежде чем представить новые звездолеты на рынок Содружества, агропромышленные компании должны были пройти через бесчисленные рогатки законов и уложений о безопасности и правилах использования их продукции.
Продажа первоклассных опытных образцов инопланетянам, жаждущим их заполучить, была категорически запрещена. И в то же время она наверняка приносила колоссальную прибыль.
— Тогда корпус им мог поставить «Хоумран», — вслух размышлял я. — Топливо — «Шелток». Металл и керамику — «Сердолик». Если ты прав, союз «Галафармы» с халуками — лишь вершина айсберга.
— Кретины! — воскликнула Мэт. — Как можно оправдать поставку самой современной технологии потенциально враждебным инопланетянам? Какую игру затеяли эти чертовы концерны?
— Опасную игру, — сказал капитан Гильермо Бермудес Обрегон.
Она была даже более опасна, чем мы думали. Но поняли мы это только на Кашне.
Из космоса планета выглядела крайне неприветливой. Чуть больше Земли, россыпь темных миниатюрных континентов, покрывающих бледное море подобно экземе, облачный покров, окрашенный в цвет хаки дымом от серных вулканических полей, над полюсами — красно-зеленые полярные сияния… У планеты не было естественных спутников, только четыре искусственных сателлита на все про все. Приблизившись к единственному спутнику, следившему за орбитой, мы одурачили его электромагнитной вспышкой.
