бы на вашем месте заглянул в пещеру, — сказал Такахаси.
— В пещеру?
— Кёртис должен быть там. Первое поселение. Системы оттуда феноменально нагружает. Наверняка они именно там.
Маяковская покосилась на телефон, который наконец смолк.
— Хорошо, — сказала она. Поднялась. Ноги дрожали, но она сохраняла способность передвигаться. — Я остановлю его. Я обещаю.
Дом — жилой модуль, в американской терминологии — С-23 словно перенесли сюда из комедийного телесериала более чем полувековой давности. Пригородный коттедж, так это называется, если Маяковская правильно запомнила. Фасад здания был зачем-то ослаблен крупными прозрачными пластиковыми вставками, а вокруг высадили бесполезные декоративные кустарники.
Среди кустарников лежало тело.
— Блок? — окликнула она его осторожно.
— Ага, это я, — отозвался Блок. Маска у него съехала, под глазом набухал синяк. — Риз ушел. В пещеру подался.
— Значит, в пещере транспортер. Блок, ты мне ничего не сказал.
— Там… дети. Не хотел, чтоб им… навредили.
— Заходи внутрь, — сказала она, — времени мало.
Она помогла ему перебраться в дом и уложила в одной из спален. Блок плохо соображал, его отдубасили основательно, но не критично.
— Валентин? — позвала Маяковская.
Он сидел в гостиной и смотрел на нее широко раскрытыми глазами, правая нога нервически подергивалась. Амфетамины, подумала Маяковская.
— Идем. Тебе нужно это услышать.
Она пошла к себе в спальню и вызвала орбиту.
— 22:00, код Памир, код Памир. Перенаправьте меня на «Зарю».
«Заря» была кодовым обозначением калининградского ЦУПа. На базе Фронтера Солнце уже зашло, и приходилось ретранслировать сигнал через порядком потрепанный американский спутник локальной связи, обращавшийся на дальней стороне Марса.
— Вас слышу, — сказал Чаадаев. — Что там внизу творится? Несколько минут назад мы зафиксировали какой-то взрыв. С вами все в порядке?
— Нет, — ответила она. — Все очень плохо…
Кейн вырвался из хватки ребенка-переростка в тот самый миг, когда Риз замерцал и исчез. Он побежал к сияющему порталу, срывая с головы шлем с инфракрасным визором.
— Нет! — заорал он.
Он споткнулся обо что-то во тьме и полетел вверх тормашками, головой в стену пылающих частиц.
Правая рука дернулась в сторону этой огненной стены, приблизившись к ней так, что волоски на тыльной стороне встали дыбом и зашевелились. Затем Кейн обнаружил, что валяется на пенопластовом полу пещеры, а металлический проем портала высится над ним. Энергия, питавшая портал, отключилась. Риза нигде не было видно.
Кейн приподнялся на четвереньки и огляделся. Конусы света выхватывали из тьмы мониторы и всевозможную научную аппаратуру. Зеленые символы сверкали практически со всех экранов. Иллюзия бескрайнего звездного пространства, замеченная Кейном еще от воздушного шлюза, исчезла, не оставив никаких зацепок к расшифровке своей природы: была то голограмма или очередная навеянная имплантом галлюцинация?
Однако высокие чистые голоса продолжали мелодично звенеть в его черепе.
Дети медленно выбирались из сумрака. Некоторые были в лохмотьях, другие — с ортопедическими скобками на конечностях. Кое у кого глаза блестели яростным любопытством, у иных заслюнявленные губы вяло обвисли, выдавая органическое поражение мозга. Одна девочка приблизилась на расстояние нескольких футов и остановилась перед Кейном, склонив набок тяжелую деформированную башку.
— Добро пожаловать в Синхронизированный Город, — изрекла она.
Кейну почудилось, что девочка улыбается.
— Ты Кейн? — спросила она.
— Где Риз? — прохрипел Кейн. — Ты что с Ризом сделала?
Жутковатая девочка покачивалась из стороны в сторону, точно ее тянуло пуститься в пляс от восторга и возбуждения.
— Мы переслали его, — сообщила она. — Мы переписали его и передали по широкополосному каналу.
— Передали по широкополосному каналу? — Кейн сел на пятки и на всякий случай отодвинулся от нее. — Ты сдурела.
— Ты так думаешь? — уточнила она, и Кейн понял, что задел ее за живое, прямо по старой ране. — Ну, я тебя уверяю, я его переслала. Я дала ему единственное, чего он хотел от Вселенной.
— Куда? — спросил Кейн. — Куда ты его переслала?
— Он показал мне базу данных, из которой следовало, что у звезды Барнарда может существовать планета, пригодная для жизни [16]. Если все сработает как надо, он там… будет воссоздан.
Накопитель данных, подумал Кейн. Значит, вот для чего он все это затеял. Значит, Ризу было известно о происходящем на базе еще до высадки, а может, и до отлета с Земли. Очередное предательство.
— Звезда Барнарда?
— Он узнает, как там дела, через 5.886 лет. Конечно, ему самому так долго ждать не придется.
— Господи Иисусе, — произнес Кейн.
Значит, вот он, источник силы, куда большей силы, чем Кейну представлялось. Электричество, заставившее волоски на руке встать дыбом у портала, пронизывало все вокруг. Он стоял в пупе этого мира, у омфала. Корни древа жизни у него под ногами. Отсюда должно излиться водам, наполняющим Вселенную благодатью, жизненною силой и светом преображения.
Он поднялся и ощутил, как электризовалось его внимание: так заряжается конденсатор.
Внезапно девочка дернула головой, и Кейн проследил направление ее взгляда к воздушному шлюзу, где зеленый индикатор сменился красным.
— Кто-то идет, — сказал он.
— Кёртис.
— Откуда ты знаешь?
Она снова помотала головой и указала на лестницу у ближней стены.
— Там мостик наверху. Ты сможешь следить за ними, а они тебя не заметят.
Кейн помедлил.
— Лучше уходи туда сейчас, — приказала она.
Кейн стал подниматься; напряжение рук, необходимое для этого, переходило в болевые импульсы, распространявшиеся по грудным мышцам и проникавшие глубоко внутрь. Наверху действительно обнаружился перфорированный алюминиевый мостик по периметру пещеры. Ширина его не превосходила ярда, а расстояние от потолка — шести футов, так что Кейн был вынужден цепляться за поручень и передвигаться на полусогнутых.
Он переместился в переднюю часть пещеры и замер, когда нога коснулась податливой плоти.
— Здравствуйте, — сказал голос. — Вы с Земли?
Кейн прищурился. На него внимательно глядел мальчишка лет восьми-девяти, сидящий у перил. Верхнюю губу и всю левую сторону носа пересекал грубый шрам от неумелой операции по устранению волчьей губы.
— Да. Меня звать Кейн.
— Avec plaisir [17]. Я — Перо Моего Дяди. А вы говорите по-французски?
В пятнадцати футах под ними открылась дверь шлюза, и в пещеру стали заходить новые люди, по двое: Кёртис и Молли, затем Лена с Ханаи, после них двое из охраны Кёртиса. При виде Молли Кейном овладели страсть и печаль, быстро сменившиеся тревогой. Происходило что-то важное, определяющее; Кёртис готов был сделать свой ход. Кейн с трудом сконцентрировался на словах мальчишки.
— Нет, — ответил он. — Я говорю по-английски, по-японски и немного по-русски.
— Прагматичный выбор, — сказал ребенок. — Французский — чухня на постном масле, пользы от него почти никакой, кроме как для экзистенциализма. Но русские хороши, хороши, чего уж там. Вы читали Успенского?
— Я мало читаю, — ответил Кейн. Девочка с гротескно увеличенной головой говорила
