– Пойдем, – сказал он, хватая Иветту за руку. – Нам нужно кое-что обсудить, но не здесь.
– Но мы не допили вино.
– Мне больше не хочется. Мне понадобится ясная голова.
«И тебе тоже», – подумал он, но его жена уже разгадала его мысли.
На ее лице отразился страх. Она сжала его руку, словно подтверждая то, что он собирался ей сказать. Она словно бы уже знала все, что у него на уме, и за это он ее и любил настолько сильно.
– Куда ты хочешь пойти? – спросила она, и ее вопрос застал его врасплох Некоторое время он делал вид, что не совсем понимает.
– Пойдем в сад, – сказал он наконец. – Мы давно там не были.
Иветта тяжело вздохнула, и они вышли из «Бэйли» как раз в то мгновение, когда вспыхнули голографические экраны. Танны пересекли главную площадь и направились ко входу в зеленый купол. Из основного корпуса «Ада» в зеленый купол вели шесть прозрачных туннелей длиной в пятьсот ярдов. По трем из них двигались пешеходы, три других были предназначены для транспорта с водой и удобрениями.
Посреди туннеля Танн остановился и прислонился к стене. Он тяжело дышал и не в первый раз жалел о том, что искусственная гравитация здесь не понижена. Возраст брал свое – подниматься по длинным извилистым лестницам было нелегко.
– Ты только посмотри! – воскликнула Иветта.
Она всегда находила что-то необычное в окружении и давно научила Цзянго ничего не принимать как данность. И в самом деле, было отчего задержать дыхание.
«Ад» двигался по геостационарной орбите в нескольких сотнях миль над LV-301 – безымянной планетой, на которой некогда трудились шахтеры с этой станции. Но это было давно, еще до того, как она получила нынешнее свое название. Станция вращалась вокруг своей оси, что создавало искусственную гравитацию. На более новых станциях у центральной центрифуги устанавливались генераторы гравитации, но конструкция «Ада» была устаревшей и не такой сложной.
Пока они стояли в тоннеле, над станцией медленно всплыла LV-301 с розово-красными вихрями штормов, освещаемых местным солнцем, звездой Скафелла с характерным спектром. Зрелище было величественным и завораживающим. Прозрачные, почти хрустальные стены преломляли лучи, вспыхивающие пламенно-рыжими радугами. Отраженные от стен огненные зайчики медленно перемещались в такт вращения станции.
Вокруг LV-301 было заметно бледное кольцо из нескольких поясов – остатки астероида, распавшегося на кусочки миллиарды лет назад. Еще во времена «Перевалочной станции 14» несколько экспедиций попытались исследовать это кольцо в поисках ценных минералов, но выяснилось, что разрабатывать его крайне сложно и невыгодно. Теперь кольцо служило объектом восхищения, и дважды в год, в день прохождения северного и южного зенита, в «Аду» устраивали особый праздник. Крохотные обломки кольца отражали солнечный свет и таинственно мерцали, словно потухающие угли костра.
Зрелище действительно было неимоверно прекрасным и чарующим. Танн подумал, что они с Иветтой достигли как раз такого возраста, когда видишь истинную красоту мира и способен ее оценить по достоинству. Более молодые люди часто принимали такие чудеса за нечто само собой разумеющееся. Будущее для них терялось где-то далеко впереди, и до окончательной тьмы было еще долго. Сама мысль о смерти и о быстротечности времени придавала красоте особый аромат.
– Они хотят, чтобы это сделал ты, – сказала Иветта, скорее констатируя факт, чем задавая вопрос. – Совет хочет, чтобы именно ты доставил андроида и яутжа Компании.
– Не я, а мы, – поправил ее Танн.
Иветта грустно улыбнулась.
– По крайней мере, не придется расставаться.
– Мы никогда не расстанемся, – уверил ее Танн. – Если бы речь шла только обо мне, я бы ответил отказом.
– Но речь идет о нас обоих, и ты ответил «да»? Не спросив меня?
В голосе ее проскользнули так хорошо знакомые ему резкие нотки.
– Я спрашиваю тебя сейчас.
Он помолчал, поднял голову и сказал:
– Пойдем дальше.
Они поднялись еще на три лестничных пролета до следующей площадки с лифтом. Из открывшихся дверей вышли люди, поприветствовавшие их кивками. Танн видел их раньше, но для него это были обычные полузнакомые лица, каких в «Аду» много. Невозможно быть друзьями со всеми.
В лифте он наклонился и поцеловал жену в щеку.
– Помнишь? – спросил он.
– Конечно, – ответила она. – Ты то и дело мне напоминаешь.
Она только делала вид, что сердится. Когда-то давно, совсем в другой звездной системе, они застряли в похожем лифте, когда отключилось электричество. Тогда они страстно занимались любовью, нисколько не беспокоясь о том, что в любую секунду двери могут открыться и их увидят посторонние. Такие сумасшедшие моменты придавали особую остроту их чувствам.
– Жалко, что это экспресс-лифт, – сказал он.
– Пятнадцати секунд было бы достаточно.
– Ты недооцениваешь меня, Иветта.
Двери открылись, и они вошли в охраняемый шлюз. Двое охранников просканировали чипы на их запястьях и взмахом предложили идти дальше.
– Сегодня кровавые розы полностью распустились, – сказал один из них.
Так Танны поняли, куда им стоит идти.
Кровавые розы использовали для самых разных целей, главным образом для медицинских, чтобы уменьшить головокружение от космической болезни. Их корни измельчали и использовали как удобрение для последующих урожаев, из лепестков делали пряности для разнообразных блюд в меню ресторанов «Бэйли», а их запах смешивали с воздухом системы жизнеобеспечения станции, что придавало ему легкий аромат свежести и мягкости. Но на них было и просто приятно смотреть, отчего их теплицы стали излюбленным местом времяпровождения резидентов «Ада».
– Итак, каков твой план? – спросила Иветта.
– Ты о чем?
– Да ладно тебе, Цзянго.
Она вздохнула, и в этом вздохе послышался груз всего, что им довелось пережить вместе. Иногда казалось, что в каждом произнесенном слове, в каждом сделанном шаге с ними присутствует их сын, безмолвный и невидимый. Его образ постоянно преследовал их, и они уже не мыслили себя по-другому.
– Я была бы рада, если бы можно было остаться и состариться здесь. Но я понимаю, что это никогда не случится. Уж точно не с твоей жаждой приключений. Если честно, я даже удивляюсь, что мы провели тут так много времени, как бы это место нам ни нравилось. Поэтому, если уж нам суждено покинуть его, я хотела бы покинуть его вместе. Возможно, это и к лучшему.
– Ты не перестаешь удивлять меня, – сказал Танн искренне.
Иветта была поразительной женщиной, и в своих обращениях к тому, что можно было бы назвать его Богом, он часто благодарил Его за такой дар.
