В стенах Лаборатории Сима замкнулась окончательно. Анджело Сайенсу по прибытии на Землю пришлось срочно заняться делами, и невесту он не видел почти сутки. Наконец он вырвался к ней, уставший и осунувшийся. Сима выглядела ненамного лучше его.
— Ты здорова, заинька? — с тревогой спросил ее Анджело, как только увидел.
— Я? Да…
Сима избегала смотреть ему в лицо. Анджело приподнял ее лицо за подбородок:
— Ну, говори.
Сима посмотрела ему в глаза, и он замер от нехорошего предчувствия.
— Анджело, я не выйду за тебя замуж. Прости.
И поникла, стоя перед ним. Анджело молчал. Потом вздохнул и прижал ее к себе. Она не сопротивлялась.
— Ты часто принимаешь скоропалительные решения, — промолвил он.
— Это не скоропалительное решение. Оно трудно мне далось, поверь.
Анджело сжал ее еще крепче и спросил:
— Сат?
Сима молчала, сдерживая слезы.
— Я так и думал. Сима, скоро его не будет. Понимаю, я сейчас применяю запрещенный прием, не хотел об этом говорить, но, видимо, надо. Я знаю точную дату и время, когда он умрет. Это неизбежно. Я останусь рядом с тобой. Сима, ты перетерпишь, я помогу тебе. Я буду рядом, буду поддерживать тебя, несмотря на то, что ты будешь оплакивать другого мужчину. Я знаю, что ты относишься к андроидам, как к людям.
— Анджело, дело не в Сате. Не только в нем.
— Если ты не хочешь связывать себя со мной узами брака, сомневаешься, стань моей Королевой. Черт с ним, с Сатом. Я не хочу, не могу тебя терять. У меня впереди больше ничего нет.
— Спасибо, Анджело. Я уже не буду менять своего решения. Сколько можно морочить тебе голову? Мы оба сойдем с ума. Я хочу покинуть Лабораторию.
— Куда ты пойдешь?
— Домой к Сергею Бурову. У меня есть ключ от его квартиры… как его? Идентификатор.
Анджело выпустил ее из объятий, походил по комнате, потом вернулся и обнял ее снова.
— Милая, милая девочка! — произнес он в тоске. — Ты можешь вернуться ко мне или просто обратиться за помощью, я всегда буду рад тебя видеть. У тебя есть счет в банке, тебе хватит средств получить образование. А теперь — до свидания.
Он долго и горько целовал ее в губы, затем разжал объятия и ушел. Сима, плача без слез, собрала необходимые вещи. У самого выхода из Лаборатории ее нагнала секретарша Доктора, сунула ей в руки пакет с документами.
Прощай, Лаборатория!
Она еще не знала, что по дороге из космопорта сбежали трое старых андроидов, которых Доктор счел слишком опасными и забрал с полярной Станции.
Анджело Сайенс велел шоферу свернуть с трассы на проселочную дорогу. Потом они снова свернули, уже на грунтовку, некоторое время ехали лесом, пока не выехали на берег озера. Доктор вышел из автомобиля, неторопливо пошел вдоль берега, вслушиваясь в естественный фон природы. В отдалении следовало четверо охранников, еще двое остались в машине с шофером. Свежий ветер дул в лицо, Анджело с наслаждением его вдыхал. Все проблемы, с которыми он сталкивался в своей длинной жизни, так или иначе решались и с годами уходили в небытие. Все пройдет, перегорит, перемелется, нужно только время. Часто — много времени, годы. Прошел тот период, когда ненужные чувства — любовь, страсть — было жаль. Больше Анджело Сайенс любить не хотел. Прогорит то, что жжет сейчас нестерпимым огнем — и останется пустота, пепелище. Ничего больше у него нет. Империя, могущество, богатство, власть, успех, поклонение — и ничего человечного. Он стоял у самой кромки воды, наблюдая за изменчивыми струями воды, и не услышал, как шестерых охранников тихо сняли. Шоферу грубо заткнули глотку и вышвырнули из машины — ступай куда хочешь. Сильные руки зажали королю генетики рот и бесцеремонно запихали в его же автомобиль. Сидевший за рулем развернул машину и погнал ее по глухой дороге. Руки бандитов разжались, и освободившийся Доктор дико уставился на похитителей. Вид разбойников не принес ему облегчения.
— Сат, Ренат, Франческо, — назвал он их по именам. Он помнил в лицо и по имени каждого андроида, созданного им, собранного по частицам.
— Знакомиться нет необходимости, — кивнул Ренат.
Франческо быстро обыскал Доктора и извлек из карманов всю биоэлектронику.
— Зачем я вам нужен?
Вопрос остался без ответа. Анджело Сайенс замолчал. Он вел себя спокойно. Автомобиль остановился в глухом месте. Сат заглушил мотор и повернулся к Анджело, белозубо сияя.
— Сколько тебе лет, Док? — дружелюбно спросил он.
— Довольно много, — с достоинством ответил Анджело Сайенс.
— Мы тебя отпустим, ты нам не нужен. Но сначала ты откроешь нам секрет своего небывалого долголетия. Сколько тебе еще отпущено?
— Вечность, — усмехнулся Доктор.
— Мы тоже хотим вечность. Ну же, мы тебя слушаем, — сказал Ренат, который в отличие от Сата не улыбался.
— Похоже, вы все рехнулись, — ответил Анджело. — А я-то наивно полагал, будто создаю интеллектуалов.
— Без пафоса, — попросил Сат. — Как можно короче. Ведь ты торопишься, так?
— Зачем вам вечная жизнь? Неужели вы думаете, что жить вечно настолько весело?
— Я не хочу, чтобы моя очередная подружка умерла так быстро. Я, знаете, не успел насладиться обществом Ируни в полной мере, — пробурчал Ренат.
— Очередные подружки быстро надоедают, — ответил Анджело. — К тому же подружка — не слишком серьезная причина, чтобы убивать шестерых охранников. Надо сказать, охранники были андроидами, как и вы.
— Трое из них — 'вратари', - свысока поморщился Ренат.
— Мы теряем время, Док, — подбодрил его Сат. — Мы могли бы провести с тобой столько времени, сколько необходимо, чтобы вытрясти рецепт, не торопясь. Но у нас, в отличие от тебя, его мало. Мало у нас времени, Док.
Сат перестал улыбаться и приобрел зловещий вид. Анджело понимал, о чем он говорит. Всем троим недавно исполнилось по пятнадцать лет, и дни их были сочтены. Им нечего терять, и они от своего не отступятся. Доктор сидел между Ренатом и Франческо и размышлял, как выкрутиться из очередной неприятности.
— Я не знаю рецепта вечной жизни, — промолвил он с сожалением в голосе. — Его знал только один человек.
И без того длинное лицо Сата вытянулось еще больше.
— Много-много лет назад, я уже и забыл, когда, один мой знакомый ученый разработал формулу вещества в комплекте с излучением. Я вшил себе ампулу и облучился. Так, в виде эксперимента. Молод был, горяч, хотел жить вечно. Вот я и живу. Не знаю, сколько отпущено на мой век, — Доктор досадливо развел руками. — Знаете, это весьма утомительно — жить так долго. Как видите, я здесь совершенно ни при чем, и ничем вам помочь не могу.
