Искать грибы космодесантникам в этот раз не пришлось. Они их именно собирали. Такого количества Константин ещё никогда не встречал. Сначала он подумал, что ему просто повезло с выбранным участком. Но потом оказалось, что на соседней сопке грибов ничуть не меньше. И на следующей… Оба своих контейнера он наполнил за первые сорок минут. Потом вылез из ступы и занялся поеданием морошки, которая покрывала поверхность некоторых болотец практически сплошным жёлто-красным ковром. Брал исключительно жёлтую, буквально таявшую во рту. И очень сытную при этом. Константин пожалел, что не захватил с собой ни одного полиэтиленового пакета. Так бы ещё и с собой набрал. А ещё его очень насмешил факт, что в отношении морошки «красная» означает зелёная.
В этот раз они вернулись на аэродром последними – отъевшись сам, лейтенант предоставил такую возможность и всем своим подчинённым. Но успели вовремя. Спустя полчаса большой десантный носитель приземлился на полковом аэродроме, где космодесантников уже ожидал автотранспорт с кухни. Загрузив в него контейнеры с грибами, космодесантники потопали на обед. Ножками. Ягоды, это, конечно, хорошо, но молодым организмам требовалось мясо.
Глава 17
Альфа Центавра
Пробуждение Вивьен было кошмарным. Абсолютно голая, она лежала в луже густой маслянистой жидкости. Обессиленное тело содрогалось от приступа судорожного кашля. Рот и нос были заполнены этой же жидкостью, препятствующей дыханию, лицо опутано неожиданно длинными свалявшимися волосами. С трудом продышавшись, воздух был каким-то затхлым и безвкусным, девушка перевернулась на живот, и её вырвало всё той же густой жидкостью. Она вытекала даже из ушей! И медленно уходила в воронку на полу.
Отодвинув с лица слипшиеся волосы, Вивьен смогла оглядеться. Она лежала в какой-то вытянутой ёмкости, напоминающей ванну, но большего объёма и с прозрачными стенками. Крышка ёмкости была открыта и откинута в сторону. Сверху струился приглушенный чуть розоватый свет. По бокам угадывались такие же ёмкости с откинутыми крышками. В соседней что-то шевелилось.
Вивьен посмотрела на свою руку. Её атласная смуглая кожа побелела и была какой-то матовой. Пальцы заканчивались чудовищно отросшими ногтями, длина которых была почти вдвое больше, чем у накладок. На локтевом сгибе виднелся след от иглы.
Только сейчас она поняла, что ничего не слышит. Тряхнула головой. Из уха вытекло ещё немного тёплой жидкости, и внезапно прорезался слух. Помещение – Вивьен не видела потолка и стен, но чувствовала, что находится в замкнутом объёме, сразу наполнилось звуками: кашель, стоны, какое-то приглушенное ворчание, неразборчивые ругательства.
Она попробовала встать на ноги. Получилось это не сразу. Руки и ноги как будто были не её – они не слушались. Ноги подгибались, руки дрожали. Наконец, опираясь о стенку ёмкости, она встала. Перевела дух и, едва не упав, вылезла наружу. Каменный пол был тёплым, ровным и чуточку шероховатым. Рядом с соседней ёмкостью, опираясь о неё двумя руками, стояла голая низкорослая негритянка. Коротконогая, сгорбленная, с огромной шапкой иссиня-чёрных волос, напоминающей по форме осиное гнедо. Негритянка повернула голову, и Вивьен с ужасом признала в ней свою буч – Мишель Леблан. Не сразу. Сначала увидела знакомую недовольную гримасу на толстых, капризно изогнутых, заметно оттопыренных губах, поймала презрительный взгляд, в котором вдруг последовательно промелькнули узнавание, жалость и страх. Охнула и шагнула навстречу. Это была Мишель. Повзрослевшая, неухоженная, с поросшими чёрным волосом икрами ног, длинными изогнутыми на манер птичьих когтей ногтями на пальцах рук и ног, но несомненно она.
Подруги обнялись, прижались одна к другой и на некоторое время отвлеклись от окружающего бедлама. Между тем шум вокруг усиливался. Всё больше женщин выбиралось из ёмкостей, и вскоре вокруг образовалась целая толпа. Все женщины выглядели форменными лахудрами: обросшими, помятыми, неухоженными, без малейших следов косметики. Они говорили на разных языках, и большинство не понимало друг друга.
А потом толпа колыхнулась и потащила подруг вдоль коридора. Сзади и с боков сплошной стеной выстроились какие-то паукообразные автоматы, направляющие поток испуганных, ничего не понимающих женщин в сторону ворот, открывшихся в конце коридора.
Ворота вели в большой зал, в котором находилась тарелка, которую подруги уже видели в Париже. Только теперь они начали понимать, что произошло: их похитили и куда-то увезли. И, судя по отросшим волосам и ногтям, это произошло уже очень давно. С тех пор прошли даже не месяцы, а годы.
– Как ты думаешь, – спросила Вивьен у своей подруги, – мы на Марсе или Нибиру?
– Не имею понятия, – огрызнулась негритянка. – Я хочу пить, есть и помыться.
– Не помешало бы, – согласилась Вивьен. – Ещё было бы неплохо посетить косметический салон. Что этим марсианам от нас надо?
– Трахать будут, – авторитетно заявила буч. – Тентаклями.
Тем временем толпа уже внесла девушек по аппарели внутрь тарелки, пронесла через узкий коридор, несколько раз крутнула и притиснула вплотную к каменной стене в просторном круглом помещении, вызвавшем у Вивьен ассоциацию с корабельным трюмом. А женщины всё прибывали и прибывали. Когда немаленького размера помещение оказалось плотно забитым, входной проём закрылся, и спустя некоторое время тарелка сдвинулась с места. Движение почти не ощущалось, но, несомненно, тарелка перемещалась. Полёт занял не более получаса, но всё это время женщины были вынуждены стоять на ногах, стиснутые, как кильки в банке.
Наконец проём открылся. Сразу повеяло свежим воздухом. Влажным, пахнущим морем. Аппарель спускалась прямо в бассейн. Очень большой, но не глубокий – примерно по грудь рослой Вивьен. Коротконогая Мишель ушла в воду по самую шею. В чистую пресную воду. Очень вкусную. Женщины сначала вволю напились, потом начали мыть волосы. Ну, не мыть, конечно, а ополаскивать. Ничего даже отдалённо похожего на мыло или шампунь на стенках бассейна не было. На них вообще ничего не было.
Когда Вивьен надоело плескаться, она огляделась вокруг. Бассейн находился в огромной подземной пещере, скорее всего естественного происхождения. По крайней мере так ей показалось. С тыльной стороны всё ещё находилась тарелка, почти полностью перекрывшая проход. Входной проём уже был закрыт, аппарель исчезла. С другой стороны бассейна, ближе к которой дно плавно поднималось, пещера начинала сужаться, переходя в тоннель, перегороженный воротами, створки которых как раз в этот момент начали открываться. Заинтересованная девушка вышла из воды и направилась к входу в тоннель. По пути она отжала волосы, достававшие ей до середины бёдер, и отбросила их назад. Мишель и ещё несколько десятков женщин последовали за ней. Остальные продолжали плескаться в бассейне. По большей части это были негритянки, мулатки и такие же, как она, носительницы арабской крови, но имелось и несколько белых.
Из полностью открывшихся ворот появилась круглая летающая платформа. По сути – бассейн диаметром более пяти метров и высотой стенок в метр с небольшим, в центре которого вольготно расположился большой осьминог. Коричневая голова почти метрового диаметра немного выступала из воды, уставившись на женщин двумя большими круглыми глазами с чёрными квадратными зрачками. Мантия слегка колыхалась, а восемь мощных, сужающихся к концам щупалец пребывали в постоянном движении, собираясь в кольца и распрямляясь. Причём делали это не синхронно. Казалось, что каждое из них живёт своей самостоятельной жизнью.
– Я тебе говорила про тентакли, – прошептала подруге на ухо неслышно подошедшая сзади Мишель и ткнула свою фэм пальцем в бок. – Вот, зацени размеры.
Вивьен на пару секунд задумалась над ответной шуткой, но тут в её голове прозвучал голос, идущий откуда-то изнутри:
«Радуйтесь, самки человека! Теперь ваша жизнь пройдёт не зря. Вы сможете внести свой вклад в увеличение ареала распространения разумных. Вы ослабли в пути. Идите за мной – вы получите еду и кров. Вам теперь не нужно ни о чём беспокоиться и некого больше бояться. Набирайтесь сил, восстанавливайтесь. Вы нужны нам сильными и здоровыми».
