– помолчав, добавил мельхиорец. – Я вам не всё рассказал.
– Ну, положим, я тоже был с тобой не до конца откровенен, – со вздохом ответил Мигель, открывая глаза и усаживаясь прямее. – И что входит в это «не всё»?
– Воду тогда всё-таки отравили.
– Ого, – Мигель не удержался и присвистнул. – Откуда ты знаешь?
– Нашёл… нашли вместе с Ариной в водонапорной башне канистру из-под реактивов, её ещё Изольда найти не могла. А примеси в воде были близкими к ним по составу.
– В случайное совпадение ты, конечно, не веришь?
– Незадолго до того, как датчик в трубе, идущей от водонапорной башни, подал сигнал тревоги, около башни кто-то ходил, мы с Ариной видели на снимке «Малыша».
«Мы с Ариной»… Мигель невольно улыбнулся, а потом нахмурился:
– Всё-таки не удержался от того, чтобы ей всё рассказать?
– Ничего я ей не рассказывал! – возмутился Хидео. – Я попросил дать посмотреть снимки окрестностей базы, сделанные в тот день, под предлогом того, что кто-то спёр у меня из вездехода молоток. А в башню она загорелась пойти сама, поискать молоток там, когда увидела, что кто-то был около башни. И канистру нашла сама.
Мигель покачал головой.
– Ох уж эти самостоятельные девушки… Ну да ладно, что есть, то есть. Погоди, так наш отравитель, по-твоему, шёл заниматься своим неблаговидным делом прямо при свете дня? Получается, я мог бы даже его увидеть, если бы смотрел в окно. Крепкие у него нервы, однако.
– Ну вот наконец-то что-то по вашей части! – Хидео снова ухмылялся. – Осталось всего ничего, проверить крепость нервов у всех в экспедиции, сравнить с эталоном, и вуаля, преступник найден!
– Ага, а для чистоты эксперимента нервы сначала проверили у меня, – не удержался от ворчания Мигель. – До эталона не дотягивают, подпись, печать, свободен.
Мельхиорец опять посерьёзнел.
– «Стрекоза» очень надёжная машина, – словно оправдываясь, сказал он.
– Хорошая машина, не спорю, – согласился Мигель. – Жаль её, мы с ней отлично сработались. Ещё и Фа на порог наверняка не пустит, эх. Ну да ладно, откровенность за откровенность, хотя моя откровенность по сравнению с твоей просто пустяк.
Он рассказал про незваного гостя и пропавшее снотворное. Выслушав его рассказ, Хидео попробовал озадаченно почесать голову, наткнулся на шлем и выругался.
– Честно говоря, пока не знаю, что об этом думать, – сказал он.
– Я тоже, – признался Мигель.
– Ладно, посмотрим, что будет дальше… О, нас встречают!
Мигель присмотрелся: около входа на базу под порывами ветра склонялись две фигуры в скафандрах.
– Я бы им посемафорил, что всё в порядке, и нечего мёрзнуть на пороге, но в этом мареве не увидят же, – посетовал мельхиорец.
Мигель молча кивнул. Самолёт, покачиваясь, сделал круг над базой, снижаясь, а потом плавно сел на песок.
– Уф… Вернусь, точно пойду на курсы, – пообещал вслух Хидео и начал выруливать к ангару. Встречающие, пригибаясь, направились туда же и скрылись внутри.
Хидео аккуратно завёл самолёт в ангар и заглушил двигатель. Внутри было непривычно тихо, буря осталась снаружи, а с ней заодно и последняя часть приключения Мигеля. Всё закончилось, теперь в этом уже можно не сомневаться. Стоп, а что здесь делает вторая экспедиционная «Стрекоза»?
– Сейчас нас ждёт выволочка, – с деланным равнодушием сообщил Хидео.
– Нас?
– Да. Меня за то, что вылетел без разрешения, вас – за порчу казенного имущества.
К самолёту приблизились отошедшие к дальней стене Фа с Сорокиным. Хидео широко улыбнулся им и поднял вверх большой палец, Фа в ответ покачала головой. Мигель тяжело вздохнул и полез наружу: неприятные объяснения лучше не оттягивать. Его ещё слегка пошатывало, но то ли чудесное спасение, то ли доза препаратов сделали своё дело, к начальнику экспедиции он подошёл почти уверенно. Он услышал, как за его спиной Хидео, поругиваясь вполголоса, выгружает аптечку, и невольно улыбнулся: они так носятся с этим ящиком, словно там по меньшей мере фамильные драгоценности древней имперской короны.
– Вы в порядке? – требовательно спросила Фа.
– Накормить как следует, и будет как новенький, – опередил его Хидео.
– Да, со мной всё нормально, – подтвердил Мигель, – но самолёт сгорел.
Фа тяжело села на ящик.
– Рассказывайте. Гричау, у меня на заднем сиденье ящик с едой
– Ха, у меня еды целый грузовой отсек, – похвастался Хидео, но, тем не менее, полез в «Стрекозу».
– Через четыре часа после вылета от Лиамма я услышал хлопок, и сразу после этого двигатель вспыхнул. Мне удалось посадить самолёт в песчаной котловине и вытащить из него аптечку. Не спрашивайте, почему именно её. Спасибо, – Мигель взял у Хидео цилиндр полевого рациона. Цилиндр был снабжен трубочкой, позволяющей выпить его пюреобразное содержимое, не снимая скафандра, что сейчас было очень к месту. – Самолёт полностью сгорел. Я решил остаться около него, чтобы меня было проще найти. Построил из обломков укрытие, на первую бурю его хватило. А во время второй прилетел Хидео.
– Какой-то злой рок над этой экспедицией, – со вздохом сказала Фа и вскрыла свой цилиндр.
Закончив с едой, она смяла цилиндр и кинула его в стоящий в углу бак утилизатора.
– В старину бы сюда уже звали священника… или шамана, – резко сказал молчавший до этого Сорокин. – Я пойду, если что нужно, зовите.
– Придётся нам с вами, доктор, её как-то делить, – Фа встала и похлопала по фюзеляжу своей «Стрекозы».
– Если с ней не случится подобное, – со злой веселостью сказал Хидео.
– А с ней может случиться подобное? – нахмурилась Фа
– Есть такая интересная штучка, – начал объяснять Хидео, и Мигель с интересом посмотрел на него, – бомбочка размером с орех. Если её спрятать, например, в двигателе, то до поры до времени она никак не будет давать о себе знать. А потом получит сигнал на активацию, или просто таймер подойдёт... И бух! – он взмахнул руками.
Фа долго смотрела на него непроницаемым взглядом, затем спросила:
– Хидео, курс подготовки мельхиорского фермера, случайно, не включал ремонт самолетов?
Хидео обошёл «Стрекозу» по кругу, присматриваясь.
– Именно такую «птичку» я не разбирал, а вот его прадедушку... Но сомневаюсь, что они поставили на него принципиально новый двигатель. Надеюсь, мы не разнесём Сорокину ангар, – потирая руки, добавил Хидео.
Он принёс
