Собирая воедино все силы, что только можно, Юрий медленно и осторожно приподнял кисть руки. Его тело сковывал паралич, но мозг работал как нельзя лучше. Он прекрасно понимал, что шевельнуть чем-то, кроме пальцев, значит подписать себе смертный приговор. И вот, они уже смотрят прямо на силуэт врага. Вспышка своего же огненного шара на миг ослепила Гагарина. Доля секунды, в течение которой он ждал результата своего выстрела, превратилась для него в самую настоящую минуту. Но то, что потом предстало перед глазами Юрия, заставило их раскрыться шире. Облачённая в красный балахон фигура, что неслась на помощь к противнику Астерса, лежала на полу, объятая огнём. Красно-жёлтые языки пламени не переставали пожирать мёртвое тело гракса.
Окрылённый удачей, Юрий опёрся сначала на руки, затем, скрипя суставами и позвонками, он встал на одно колено и наконец выпрямился. Шатаясь из стороны в сторону, открыв от изнеможения рот и еле держа руки в боевом положении, но Гагарин стоит в полный рост, готовый разить наповал врагов своей родной планеты. Воспрянувший дух советского космонавта ободрился ещё больше, когда до него донёсся яростный крик:
- Астерс, держись! Я иду! - голос принадлежал Зену. Стоя над четырьмя мёртвыми телами, он держал катану лишь в правой руке. Левая же изо всех сил пыталась закрыть рану в боку, из которой медленно сочилась кровь. Увидев стоящего на ногах Юрия, Зен улыбнулся. Трое айсерийцев противостояли теперь только одному, пусть даже самому сильному противнику, и поэтому были полностью уверены в победе.
Лишь осознав их численное превосходство, гракс отскочил от Астерса, вновь дав его клинку просвистеть в нескольких сантиметрах от своего лица. За первым прыжком назад последовал второй, и вот, он уже стоит в дюжине шагов от айсерийца. Окрылённые успехом, Зен и Астерс тут же бросились за ним вслед. Они ещё не понимали, какую ошибку совершают. Превозмогая боль в обожжённой ноге, гракс взмыл в воздух, оставив под собой ринувшихся в атаку айсерийцев. Казалось, теперь Юрий точно обречён. Парализованный молнией, он уже не сможет увернуться от клинков своего врага, и прыжок закончится холодной сталью в его горячей груди. Но притупившиеся чувства и замедлившиеся движения с лихвой компенсировались быстродействием мозга, который теперь работал ничуть не хуже какого-нибудь простого компьютера. Не раз выстрелив по быстрому и ловкому противнику, Гагарин теперь был способен рассчитать его движения, подобно самой настоящей системе наведения. Всё ещё отходящие от онемения руки не дрогнули. Сразу два огненных снаряда вырвались из пальцев Юрия и врезались прямо в кисти гракса, выбив из них оба клинка.
Пытаясь затушить горящие руки, воин в балахоне сделал при приземлении кувырок. Пламя погасло, но встав на ноги, он почувствовал крепкий удар по затылку, который чуть ли не свалил его на пол. Это был не кто иной, как Юрий, пустивший в ход свои тяжёлые, словно кувалды, кулаки. Как будто осознав от удара, что справиться одновременно с тремя ему не удастся, гракс устремился к окну. Сделав сальто вперёд, он врезался ногами в оконную раму. Раздался оглушительный звон разбитого стекла. Вылетев из окна пятого этажа, он приземлился прямо на мостовую безлюдного внутреннего двора и со всех ног пустился прочь.
Астерс и Юрий уже хотели было броситься в погоню, как их окликнул голос Зена:
- Уходим! Живо!
- Но ведь... он, - промолвил Гагарин ослабшим от паралича заплетающимся языком.
- Действие гипноза прекратилось. Сейчас тут вновь будет полно народу. Астерс, быстрее показывай, где Василий!
Юрий захотел узнать, что это за гипноз и как он связан с тем, что сейчас они несутся куда-то по коридору. Но вскоре мысли Гагарина прервала раскрывшаяся дверь и рука Астерса, уволакивающая его слегка вялое тело за собой.
Все трое очутились в просторном кабинете. Из многочисленных застеклённых шкафов на них сумбурно глядели стопки документов, а стоявший посередине стол был завален различными папками.
- Василий, выходи! Это мы! - крикнул Астерс, закрывая за собой на ключ дверь в кабинет. На какое-то время комнату объяло безмолвие, затем Астерс вновь повторил крик, - можешь ничего не бояться!
Платяной шкаф, стоявший правее, медленно и неохотно подался вбок, открыв взору трёх бойцов узкую и тёмную щель в стене. Ловко проскользнув сквозь неё, в комнате появился Василий.
- Спасибо архитектору, что предусмотрел тайные ходы, - сказал он, отряхивая пиджак от серой пыли.
- С тобой всё в порядке? - тяжело переводя дыхание, спросил Зен.
- Да, - Василий посмотрел на своих защитников. С полным сострадания лицом он увидел кровь на пиджаке Зена и шатающееся из стороны в сторону и всё ещё не отошедшее от паралича тело Юрия.
Немую сцену прервал глухо донёсшийся сквозь закрытую дверь женский вопль и крик:
- Господи! Что же делается! Милиция!
- Мм-м-м! - промычал Астерс, - пора бы нам уходить.
Поняв друг друга с одного взгляда, четверо мужчин встали рядом. И вновь прозрачный телепортационный эллипсоид разорвал пространство, дав всем войти в гиперспейс и выйти из него уже в той самой квартире на ладожской. Увидев кресло, изнеможённый боем Юрий тут же рухнул в него и устало закрыл глаза. Зен, напрочь забыв о том, что ему самому нужна помощь, сел рядом с Гагариным на кровать и, словно врач, осматривающий больного, начал нащупывать его пульс. Лишь Астерс не спешил предаваться долгожданному отдыху.
- Дай мне что-нибудь, на чём можно написать! Быстрее! - обратился он к Василию. Тот, ни на миг не задумываясь, протянул ему один из листов, на котором была напечатана речь. Следующим движением рука, вручившая Астерсу бумагу, залезла в карман брюк, и через секунду дала ему карандаш.
- Да уж... Столько усилий, и всё зря, - посетовал Зен, встав с кровати, но тут же упал в неё, схватившись за рану, - А! Фотонный луч мне промеж глаз! Этот гракс рубанул меня всё-таки глубже, чем я думал!
- Лежите, не двигайтесь! - воскликнул Василий, чуть ли не бегом направляясь в соседнюю комнату, - я принесу бинты и спирт!
- Спасибо..., - тихо выдавил из себя Зен, переведя на Астерса своё потное, сморщенное от усталости и боли лицо. А тот, тем временем, стоял рядом с письменным столом и чесал затылок тупой стороной карандаша с такой силой, что казалось, он хочет протереть у себя в черепе дыру. Быстро набросав что-то на листе, Астерс положил пишущий инструмент на стол и повернул лист к Зену. На нём было крупными буквами нацарапано: "Артсвейсер красного балахона Кристас. 17863,55". По лицу Зена скользнула радостная улыбка, в которой отчётливо читалась надежда.
