— Ты — дурак! — перебил его парень. Он и вправду весь подобрался, подтянул к гру-ди колени, обхватил их руками. Это была подсознательная попытка защитить себя, скрыть что-то. — Дурак, хоть и гвардеец! — и тут он вдруг совсем неожиданно рассме-ялся, зло, презрительно. — К чёрту все эти банды!.. Эти малолетки с претензиями!.. Я сам по себе, мне не нужны никакие шайки!.. Я всегда бы сам себе хозяин!.. Только я! — голос его дрогнул от неожиданной слабости, парень закашлялся, но, скрывая кашель, ткнулся в рукав комбинезона.
"Ещё один с чувством неполноценности, — подумал Джейк отстранённо с неволь-ной оценкой, — тоже с какими-то проблемами… Сколько нас таких, недовольных собой, своей жизнью и миром вокруг?! Собрали здесь в части, пытаются из нас солдат сделать, а под мундиром у каждого свои заботы, свои проблемы, свои ката-строфы… И не один ведь я такой… Все мы ломаемся…"
— Я и не думал, что ты меня вспомнишь, гвардеец, — продолжил парень после дол-гого молчания. — Тебя же из парализатора подстрелили? — Джейк кивнул, но в такой темноте незнакомец вряд ли это заметил: его зрение было похуже, у него же не бы-ло тех гриффитских зрачков. — Обычно из-за этого яда память отшибает, не пом-нишь, как под иглу попал, и как отходил — тоже не помнишь. В меня стреляли раньше, пока бродяжничал… даже несколько раз, — его потянуло на откровенность, и в ней чувствовалось нескрываемое одиночество. Видимо, в своей бригаде он мало с кем общался, возможно, и друзей не имел. — Наш город с Ниобатой не сравнить, да? — он не ждал от Джейка ответа: собеседник нужен был ему как молчаливый слу-шатель. — Наша Чайна-Фло — дыра! И все в ней — тоже придурки! И ты придурок, раз припёрся сюда по доброй воле!..
— Слушай, ты зарываешься! — Джейк шевельнулся так, словно хотел подняться, но парень вдруг выбросил ему навстречу руку и щёлкнул чем-то. Это была зажигалка, самодельная, но вместо пламени выскочило тонкое, как шило, лезвие.
— Только дёрнись, и я тебе кишки выпущу, понял?!! — он оскалился, сверкнул бе-лыми, как сахар, зубами. Не шутил — это точно!
Конечно, Джейк справился бы с этой "колючкой", в Академии их учили пользо-ваться не только столовым ножом и десертной ложечкой. Но драться он не был сейчас настроен: пусть этот псих несёт, что хочет, и не такое от Колина слушать приходилось.
— Это ты ТАК со своими в бригаде разговаривал? — спросил Джейк с усмешкой и совсем без страха в голосе.
— А это не твоё дело, гвардеец! — огрызнулся парень в ответ, но руку с оружием опустил, и лезвие спрятал, а потом произнёс с нескрываемой гордостью. — Я им твой индикатор сломал… До этого не пробовал ни разу, думал, не получится, — получи-лось! — он хихикнул, снова выбросил лезвие чуть заметным движением большого пальца, поднёс это шило почти к самому лицу, сказал:- Я с ним никогда не расста-юсь… Здесь даже проколол одного гада…
— Зачем?!!!
— Они хотели меня заставить полы мыть, — в голосе парня шевельнулась обида. — А тебе, гвардеец, можно подумать, ни разу не доставалось от своих в бригаде?! Здесь эти сволочи терпеть не могут умных! Так ведь, гвардеец?
— Нет! — воскликнул Джейк несколько громче, чем рассчитывал. — Зачем мой инди-катор?! Зачем?!
— А-а! Получилось так! — отмахнулся незнакомец небрежно. — Мне "информаторы" вообще запрет на всё сделали, я даже улететь отсюда не мог, а тут смотрю: подве-сили какому-то олуху и документы бросили!.. Даже билет проездной… Можно по-думать, ты бы, гвардеец, на моём месте то же самое не сделал? Смыться отсюда, с этой паршивой планетёнки, хоть под чужим именем…
— Далеко же ты уехал! — Джейк усмехнулся с болью, с отчаянием.
— Жалко, конечно! — парень вздохнул, будто и не заметил того состояния, в котором находился Джейк. — Этим же утром в порту уже перед самой отправкой перехвати-ли…
— Ты понимаешь, что из-за тебя, гад, я кисну здесь уже почти месяц?! — взорвался неожиданно даже для самого себя Джейк. — Понимаешь хоть чуть-чуть, сволочь?!
— А при чём тут я? — парень недоуменно пожал плечами, но видно было: равноду-шие это напускное, сам он начал уже раздражаться, сейчас тоже сорвётся на крик.
— Ведь из-за тебя меня объявят дезертиром! — Джейк вскочил. Отчаяние и злость рвались наружу. Наконец-то он нашёл виновного во всех своих проблемах и неуда-чах. — С какой радостью я бы тебя сейчас придушил! — заметался по камере, пытаясь унять душившую изнутри ярость. — Что же за тупые люди на этой планете! Все — кого ни возьми!
— Ты сам тупица! — ответил парень, перекатившись на колени и глядя на мечу-щегося Джейка снизу. — Вот какого чёрта ты здесь делаешь, на этой проклятой базе?
— Всё благодаря твоей милости! — Джейк резко остановился, как раз напротив пар-ня, в упор посмотрел на него сверху. Но тот не смутился, не испугался, рассмеялся только, не скрывая злорадства:
— В первую очередь во всех своих ошибках каждый виноват сам! А ты не гвардеец, ты — набитый дурак! Сопливый мальчишка!.. Это тебя тогда мамочка искала, да?! Я это сразу понял…
— Заткнись! — перебил его Джейк. — Впервые вижу такую сволочь!
— А я впервые вижу такого дурака! — парировал парень, зло сверкая тёмными гла-зами. — Вот какого чёрта ты сюда попёрся? Ведь ты же чистенький, не то, что я! Это у меня три взыскания и судимость по молодости! А ты, ты просто идиот! Поэтому и сидишь в этой вонючей дыре! И лучшего не увидишь!..
— Меня никто не спрашивал… — хрипло прошептал Джейк в ответ побелевшими от ярости губами. — И слушать не стали…
— Орать надо было громче! — парень ухмыльнулся. Он сейчас выглядел, как опыт-ный преступник, который тешился, делясь опытом с юнцом. — В стол вцепиться! Зубами, ногтями! Всем, чем можешь! И чему вас в Гвардии учат, недоумков?
— Но уж во всяком случае, не ломать индикаторы!
Парень в ответ рассмеялся: этот упрёк ему понравился.
— Меня этому тоже никто не учил — сам допетрил… Думаешь, за что на меня так "информаторы" взъелись? Они боятся власть свою потерять. У них там все по важ-ности, по классам… У каждого свой индекс и своя допустимая информация! Я и разобрался-то не сразу, кого как величать, как к кому обращаться…
— Что мне теперь делать? — сокрушённый Джейк отвернулся, запустил пальцы в отросшие волосы, закрыл глаза со стоном, полным отчаяния и боли.
— Да ты не дёргайся! Подумаешь, Гвардия! — он снова рассмеялся и опять насмеш-ливо. — И откуда только такие дети берутся? Прожил всю жизнь под боком у мамоч-ки с папочкой, а за себя постоять не можешь, заорать там, где надо… Воюй вот теперь рядовым, гвардеец! — последнее слово он произнёс со всем презрением, на какое только был способен, а потом снова рассмеялся.
