Велш тут же понял, что невольно коснулся чего-то личного, и что настаивать на ответе невежливо. Поэтому он произнес:
— Ну… похоже на военный завод. Где это?
— Зонос. Малонаселенный материк Примы Центавра. Снимки сделаны зондом Межзвездного Альянса около недели назад. Центавриане утверждают, что это завод сельскохозяйственной техники. Производит оборудование для очистки земли.
— Да, оно может очистить землю, — медленно ответил Велш. — И попутно очистить землю от всего, что на ней обитает.
Он постучал пальцами по столу.
— И что ты обо всем этом думаешь, Лу? — спросил Гарибальди.
— Думаю, что это похоже на военный завод. Если бы они хотели, чтобы это было похоже на производство оборудования для сельского хозяйства, то могли бы замаскировать его. Думаю, они умышленно оставили все, как есть. Они знали, что за ними следят?
— О, да.
— О'кей. Тогда я думаю, что это прикрытие.
Гарибальди кивнул.
— Именно. Они построили все это, чтобы отвлечь наше внимание от того, чем они на самом деле занимаются.
— И это…
— Мы еще не знаем, — признался Гарибальди. — И выяснить, что это, президент Шеридан попросил нас.
— Нас?
— Он хочет, чтобы все прошло тихо, Лу. По крайней мере, сейчас. У Межзвездного Альянса и так достаточно проблем с Примой Центавра, чтобы ввязываться в споры по мелочам. Черт с ними. Если это все, что они нагородили, то незачем ставить на уши весь Альянс. Но, если за этим скрывается что-то большее, то президент хочет узнать об этом первым, чтобы, если повезет, ликвидировать до того, как ситуация выйдет из-под контроля.
— Похоже, он действует на Приме Центавра в лайковых перчатках. Почему конкретно?
— Не знаю, что ты понимаешь под словами «действовать в лайковых перчатках». Я знаю, что ему хочется избежать большой войны. Думаю, в некоторой степени, памятуя о прежних временах: он все еще надеется, что Лондо сам исправит текущее положение дел на Приме Центавра.
— Ты хочешь сказать, что вместо того, чтобы чувствовать себя подавленными и униженными, они считают себя готовыми к новой войне?
— Не совсем так, но близко, — ответил Гарибальди. — В любом случае, он хочет послать на Приму Центавра команду с задачами, отчасти дипломатическими, и, отчасти…
— Шпионскими?
— Именно. Поэтому президент хочет отправить туда несколько человек, с которыми Лондо некогда был знаком. Он надеется, что, в этом случае, сентиментальность Лондо не позволит ситуации резко выйти из-под контроля. В то же время он хочет, чтобы это были достаточно циничные и подозрительные ребята, которые смогут найти, что бы это ни было, выяснить, что это такое и сделать то, что необходимо сделать. Он хочет, чтобы я принял в этом участие. А я решил, что мне нужен ты, чтобы прикрыть мне спину, да и покопаться там втихаря было бы неплохо. Итак, ты в деле, Призрак?
— Это оплатят, или я должен участвовать в этом по доброте душевной?
— По доброте душевной.
— Тогда я в деле.
Гарибальди рассмеялся.
— Лу, я шучу. Конечно же, тебе за это заплатят. Считай, что ты нанят.
— Потрясающе. Тогда я еще больше хочу этим заняться. Звучит обалденно, шеф. Мы двое против всей Примы Центавра. У них нет ни единого шанса.
— Ну, полагаю, нас будет несколько больше. Нас будет трое.
Снова пискнул интерком.
— Ваш одиннадцатичасовой посетитель, сэр.
— Может, мне подождать пока снаружи? — спросил Лу.
— Нет-нет, не надо. На самом деле, это третий член нашей команды. Пусть войдет, — произнес Гарибальди уже в интерком.
— Этот третий парень готов к работе в условиях Примы Центавра?
— О, да, — ответил Гарибальди. — Он будет совершенно незаметен. Его почти невозможно заметить. Он может обойти кругом всю Приму Центавра, и никто даже на него не взглянет.
Дверь скользнула в сторону, и Велш повернулся и поднялся, чтобы взглянуть на посетителя. И замер в изумлении. А потом удивленно моргнул.
Вновь прибывший быстро прошел внутрь, остановился и чуть поклонился, прижав кулаки к груди.
— Приветствую вас, мистер Гарибальди. И вас, мистер Велш. Я ведь не обознался?
Велш был настолько поражен, что даже не стал скрывать своего изумления.
Он обернулся к Гарибальди и произнес:
— И он отправится с нами на Приму Центавра? Он подходит? Он?
— Доверьтесь мне, — произнес гражданин Г'Кар с Нарна, и в его единственном глазу промелькнула веселая искорка. — Вы даже не заметите моего присутствия там.
Лондо крайне редко позволял себе показывать свои истинные чувства перед Дурлой, но сейчас был именно такой случай. Он вскочил с трона, изумленно открыв рот.
— Вы в этом уверены? Это действительно они?
Дурла утвердительно кивнул.
— Вне всякого сомнения, Ваше Высочество. Их проверили на таможне. Это они.
— То, что он послал сюда мистера Гарибальди, меня не удивляет, — медленно произнес Лондо, начав расхаживать по тронному залу. — Да и Велша я припоминаю.
Очевидно, он должен прикрывать Гарибальди. Но Г'Кар? Здесь?
— Выдающаяся личность, — заметил Дурла. — Я был там, когда он разорвал свои цепи, отказавшись подчиняться Картажье. Это было… ничего более впечатляющего мне на своем веку видеть не довелось.
— Возможно, больше и не доведется, — ответил Лондо. — Но я так и не понял, Шеридан, что, гений, или он окончательно спятил, или и то и другое?
— Так что же нам делать, Ваше Высочество?
Лондо выглядел смущенным.
— Вы спрашиваете у меня, что нам делать дальше? Министр, я поражен.
Шокирован и испуган. Обычно это вы указываете, что надо делать, а я лишь следую вашим курсом. С чего это вы вдруг решили оказать мне такую честь?
— Ваше Высочество, вы преуменьшаете свой вклад, — сказал Дурла.
— Я прекрасно знаю, каков мой вклад, Дурла. Не вздумайте меня дурачить.
Это скверно для вас закончится. Или Мэриел уже успела научить вас более изощренным хитростям?
Дурла напрягся, услышав эти слова.
— Я не понимаю, зачем оскорблять леди Мэриел, Ваше Высочество.
— Поверьте мне, — твердо произнес Лондо, — леди Мэриел никому не удастся оскорбить.
Он взмахнул рукой, указывая, что тема закрыта.
— Ладно. Просто отнесемся к ним как можно более вежливо. Они пришли, чтобы поговорить. Так дадим им эту возможность. Видимо, Шеридан специально составил эту делегацию из моих старых знакомых, в надежде на то, что я буду верен прежним отношениям.
— И… это действительно так?
Лондо усмехнулся.
— В первую, последнюю и всякую другую очередь я верен Приме Центавра. И вам это прекрасно известно.
