Как там богиня говорила? В моей голове полно мусора? Надеюсь, что так. Не буду спешить с выводами. Сначала поговорим начистоту. Если я, конечно, до этого доживу. Что-то не чувствуется обещанной поддержки от богини. Наоборот, кажется, мне становится все хуже.
– Касс!..
Я собиралась всего лишь попросить аргольца, чтобы поискал в потайном кармане Вилсона, который на мое счастье пошел в пещеру в легком скафандре, аптечку неотложной помощи. Но вместо просьбы с губ сорвался хриплый испуганный вопль. Мы с Кассианом так увлеклись, что совершенно сбросили со счетов первого помощника. А это мерзавец каким-то неведомым образом ухитрился выжить! И теперь шатаясь стоял за спиной ничего не подозревающего Кассиана, обеими руками подняв над головой увесистый обломок скалы! Еще немного, и каменюка опустилась бы на голову моему любимому!
Я дернулась, пытаясь подняться, предпринять хоть что-то! Ненавижу быть слабой и беспомощной! Но тело прошил такой болевой разряд, что я только хрипло застонала, с ужасом беспомощно глядя на своего врага. Последнее, что я запомнила перед отключкой – искаженное ненавистью лицо Вилсона и каменную глыбу, уже начавшую свой смертоносный путь к голове Кассиана.
Мне было плохо. Просто ужасно плохо. Все тело горело и плавилось от боли. В голове трещали и сталкивались, наезжая друг на друга, кости. Сдавливая мой многострадальный мозг. Сильно тошнило. Как от качки. Хотя почему «как»? Мое тело мерно раскачивалось, подчиняясь какому-то непонятному ритму. Голова не сильно, но ударялась в такт обо что-то достаточно твердое, чтобы причинять боль. После одного особенно сильного толчка я не удержалась и застонала, не открывая глаз. Как же мне плохо!
– Ани?!.
Встревоженный голос аргольца буром вонзился мне в мозг.
– Ани, родная, потерпи, уже осталось недалеко.
О чем это он? Я так долго валялась в отключке, что Кассиан уже успел добраться со мной на руках до врача? Я осторожно приоткрыла глаза. И разочарованно застонала: вокруг был неизменный серый камень. Плохо. Я постаралась собраться с силами. Надо хотя бы про излучатели успеть сказать.
– Касс…
– Ани, молчи! Тут уже немного осталось. Совсем рядом. Побереги силы.
Я горько усмехнулась:
– Касс, ты не довезешь меня до больницы. Слишком сильные повреждения. Слишком много времени прошло.
Глаза цвета виски вспыхнули тревогой, медленно переплавляющейся в ужас:
– Не говори так! Я не смогу без тебя! Я обязан успеть!
Кажется, Кассиан ускорился еще больше, сильнее прижимая меня к груди. Я не возражала. Больно хоть так, хоть так. Зато, когда меньше трясет, тошнота почти не чувствуется.
– Касс, выслушай! – Говорить было тяжело. Но я обязана была рассказать. – Вилсон, тот, в пещере, первый помощник с «Тацины», он тут не просто так. Он предатель, враг. Должен был включить там, в пещере какой-то излучатель. Не успел. Но, насколько я поняла, другие излучатели уже работают. Именно потому у вас перестали рождаться дети.
Кассиан нахмурился. Споткнулся, но не замедлился. Лишь пристальнее стал смотреть мне в лицо:
– Ани, откуда?...
Я поняла его незаданный вопрос. Губы сами собой растянулись в горькую усмешку:
– Что-то рассказал сам Вилсон. Что-то ваша богиня…
Мужские глаза ошеломленно распахнулись:
– К тебе приходила Эйстарриолла?
Я хмыкнула:
– Скорее, это я к ней приходила. По ее словам, она не дала мне уйти за грань.
Кассиан вторично сбился с шага, а потом почти побежал. Кожа на скулах натянулась и побелела. Глаза потемнели. По белеющим в полутьме волосам проскользнули пару одиноких искорок. Мужчина задохнулся от ужаса:
– Ани! Не смей даже думать о таком! А если все же соберешься за грань, то помни – я последую за тобой!
Меня захлестнули нежность и возмущение:
– Касс, даже не думай! Ты силен и здоров…
Кассиан меня перебил:
– Ани, даже если брат и не даст мне сделать последний шаг с Закатной скалы, я все равно уйду за тобой за грань. Только это будет дольше. Не живут аргольцы без своих вторых половинок, если их связала богиня. А теперь молчи! Береги силы. Нужно добраться до моего кара. Там есть аптечка. Имеющихся в ней лекарств хватит, чтобы продержаться до медицинского центра.
Я действительно примолкла. Сил спорить с упрямцем не было. Надеюсь, Винсарт его удержит от глупостей. Главное, про излучатели я сказала.
Тошнота почти прошла. И боль стала меньше терзать мое измученное тело. Хотя, это, наверное, из-за того, что я замерзла. Ноги вообще словно онемели. Руки были как ледышки. Я осторожно подвинула одну ладонь и прижала ее к груди Кассиана. Туда, где мощно и равномерно билось сильное и благородное аргольское сердце. Как же все глупо получилось!
Кассиан улыбнулся моему жесту. А потом вгляделся и встревожился:
– Ани, что?..
– Замерзла…
Я, уже не стесняясь, повернула голову и прижалась к его груди лицом, жадно ловя крохи тепла. Кассиан взревел:
– Ани, не смей уходить!!!
Но для меня реальность уже подернулась какой-то мутной сероватой пеленой. Кажется, Кассиан перешел на бег. Кажется, что-то говорил. Но мной овладело какое-то непонятное, странное безразличие. Словно тут, на Арголе, меня уже ничего не удерживало. Невероятно, нестерпимо захотелось вдруг увидеть папу и маму. Обнять и поцеловать их. Простите меня, родители! Но, кажется, последнее задание для вашей непутевой дочери будет действительно последним. Я не бионик, не киборг, и не суперчеловек. Я чудом выжила при взрыве. Но, наверное, эти крохи жизни мне дали взаймы. Чтобы успела донести до Кассиана информацию про излучатели. Чтобы дети Арголы выжили.
Нити, удерживающие меня в этой реальности, стремительно истончались и исчезали. Последнее, что удерживало мою душу в израненном теле, был сумасшедший, надрывный стук сердца одного аргольца. С которым мы так и не успели поговорить откровенно. А жаль.
Сердце Кассиана уже не стучало. Оно грохотало. Словно жуткие по своей силе и интенсивности раскаты грома. Словно эхо близких взрывов. В том сером мареве, в котором я безвольно болталась, как лепесток в холодной реке, молниями появились огненные нити. Появились и устремились ко мне. Впиваясь в меня. Жаля измученное тело. В какой-то момент в меня одномоментно впилось такое количество нитей, что я застонала от боли. Дернулась. И…
– Хвала Эйстарриолле!
Я невольно распахнула глаза. На чересчур бледном, так что шрамы на скуле выделялись канатами, лице Кассиана адским костром пылали глаза. По пепельным волосам, не останавливаясь ни на миг, бегали искры, расцвечивая волосы аргольца в прихотливые огненные оттенки. Красиво.
Мне тут же захотелось потрогать их. Ощутить собственными пальцами какие они на ощупь – шелковые или атласные? Давно хотела это сделать. Сейчас, наверное, можно. Умирающей простят.
Я попыталась дотронуться до волос Кассиана. Но невероятная, жуткая слабость позволила только чуть пошевелить пальцами. От разочарования чуть не застонала. Кассиан заметил мою попытку:
– Ани, не двигайся, не разговаривай. Ты действительно в очень плохом состоянии. Я ввел тебе нашу сыворотку. Она тебя поддержит. Жаль, что у меня только одна доза с собой. При однократном введении срок действия очень непродолжительный. Вот если бы это была вторая инъекция… Хотя бы даже через продолжительное время…
Кассиан захлебнулся словами. На миг зажмурился. Словно пытаясь совладать со своими эмоциями. Потом решительно тряхнул головой:
– Ани, у нас очень мало времени. Я не смогу тебя поддерживать в дороге. Поэтому зафиксировал тебя ремнями. Чтобы не упала. Держись. Летим в клинику.
Мне стало смешно. «Зафиксировал» - это значит привязал? Какое изящное выражение! И куда он так торопится? Лучше бы меня поцеловал! У нас куча времени впереди! Целая вечность.
На душе было очень легко. Так легко, что хотелось петь и смеяться. Хотелось целоваться. Я дернулась в сторону Кассиана, переместившегося куда-то вперед. Ожидаемо, ремни мне не дали даже чуть-чуть сместиться. Ах да! Меня же привязали! А зачем? Это у них такая прелюдия? Я хихикнула.
