Проект «Геката» (СИ) - "Токацин"

…Мианийцы на станции с лунным временем не сверялись — как только освобождалось место для неотремонтированного зонда, он прилетал. Уходя к жилому модулю, Гедимин видел, как новые аппараты садятся на полупустую площадку. «Подождут до утра,» — подумал он, чувствуя, что от тонкой работы сводит пальцы.

— Маккензи, приём, — тихо сказал он, переключив коммутатор. — Слышишь меня? Сколько всего зондов на станции?

В наушниках громко фыркнули.

— Джед, я что, её начальник? — отозвался Кенен. — Иди спать, завтра будет много работы. Не бойся, за твоими вещами мы присмотрим.

— Видел я, как ты присматриваешь, — буркнул Гедимин, но связь уже отключилась. «Лишь бы не взорвал реактор,» — думал он, забираясь в камеру дезинфекции вместе с другими запоздавшими ремонтниками. «Опять ведь притащит «макаку». Экспериментатор, мать моя колба…»

18 января 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Мианийская станция по-прежнему светилась в небе, не приближаясь и не удаляясь, но её внешнее кольцо больше не искрило. На площадке, изрытой кратерами, осталось два зонда. Один из них так и не раскрылся, хотя в его верхушку кидали камешками, стреляли плазмой, а в конце концов Гедимин и Иджес даже попытались развернуть его вручную. Он вообще выглядел странно — более широкий и приземистый, чем остальные, с выпуклыми неровными гранями. Гедимин попробовал напоследок вскрыть его плазменным резаком, но добился лишь оплавления площадки — плазма отлетала от чешуи, и сармату повезло, что он прикрылся перед работой защитным полем.

— Это точно нерабочий, — Иджес постучал по ближайшей грани кулаком и выразительно пожал плечами. — И вон тот тоже.

«Вон тот» зонд развернулся от удара камешком, но, заглянув внутрь, ремонтники сразу от него отошли. От ячеистых парусов, натянутых на капиллярную сеть, осталась только эта сеть, и то не полностью. Тонкие ветви высохли и частично обломились, обрывки «ткани», распавшиеся на отдельные нити, висели лохмотьями. Гедимин проверил зонд дозиметром, обнаружил слабое омикрон-излучение и отогнал ремонтников, накрыв обугленный аппарат защитным полем. Дезактивировать его было бесполезно — «светилась» кровь внутри его «капилляров», а как её выкачать, и где взять замену, Гедимин не знал.

— Два из… — Иджес сверился со списком. — Из двух тысяч четырехсот восемнадцати. По-моему, мы и так перетрудились. Что там было про утилизацию?

Гедимин недовольно сощурился.

— Пиши Кенену. Со мной он говорить не хочет, — буркнул он. — Пусть свяжется с мианийцами. Это их зонды. Пусть решают. Может, есть способы. Вот этот надо открыть и заменить часть стержня. А тут нужна дезактивация… что-то вроде переливания крови. Пиши Кенену, приложи снимки. Пусть разбирается.

В наушниках послышалось недовольное бурчание, но Иджес, резко махнув рукой в сторону отдыхающих ремонтников, отправил их в жилой модуль.

— Ладно, пишу, — вздохнул он. — Пустая трата времени…

«Утилизация,» — думал Гедимин, в очередной раз обходя по кругу сложенный зонд и вспоминая, как от его чешуи отлетали плазменные брызги. «Чем?! Ядерную бомбу собрать по-быстрому?!»

— Ответил, — буркнул через полчаса Иджес, подходя к Гедимину и протягивая ему передатчик со светящимся экраном. — Я же говорил — пустая трата времени!

«Ис, скажи Джеду, что совершенство недостижимо,» — отозвался Кенен. «А вот что ответили со станции: «Мы восхищены вашей работой и заплатим четверть сверх оговоренного. Утилизируйте безнадёжных и наслаждайтесь отдыхом.»

Гедимин недовольно сощурился.

— Опять шуточки… Иджес, пусть он спросит, как утилизировать. Плазма их не берёт.

«Вывезти в Пласкетт?» — сармат снова обошёл неисправный зонд по кругу, будто надеялся найти незамеченную щель или выступ, с помощью которых можно его вскрыть. «Пусть там разбираются. Это инопланетные биоотходы, их надо под саркофаг…»

— Даже и не знаю, — пробормотал Иджес пять минут спустя. — Хоть имплант в себя вживляй. То ли у них такие переводчики, то ли наш Маккензи такой внятный…

— Дай сюда, — Гедимин придвинул к себе его передатчик.

«Когда мозг отделится от сердца, кровь станет разъедающей,» — прочитал он. «Ничего, кроме купола, через три ваших дня — только атомы.»

— Если отрезать этой штуке мозг от сердца, она сама себя разложит до атомов? — Иджес вопросительно посмотрел на Гедимина. — Нужно прикрыть её куполом и попробовать.

Сармат хмыкнул.

— И где у неё мозг?

Накрыв неразвернувшийся зонд защитным полем, он подошёл к другому и остановился рядом, разглядывая обнажившийся каркас. Сигма-излучение, как и раньше, упиралось в непроницаемый барьер, выдавая на экран невнятную муть. «Сердце и мозг,» — сармат поставил световую метку на толстом «сосуде» и повёл её в направлении от узкого участка к широкому. «Артерии и вены толще там, где сердце близко. Если проследить…»

Ему пришлось забраться внутрь и встать на неподвижные остатки парусов, чтобы заглянуть в вогнутое «донце». Толще всего «сосуды» были рядом с ним, потом они исчезали под щитком, непроницаемым для сигма-лучей.

— Это сердце? — Иджес тронул пальцем пористый щиток. — Должно, вроде, пульсировать?

— Тут мембраны, вакуумные прослойки, — отмахнулся Гедимин. — Не почувствуем. Где мозг?

— Смотри! — Иджес заехал ему локтем в бок. Его руки были заняты — одной он держал «сфалт», пальцы другой запустил в надрезанную «вену».

— Поддалось!

— Zaatatzke! — Гедимин предостерегающе ткнул его в плечо. — Куда течёт кровь?

— Туда, — Иджес качнул соплом «сфалта» в сторону пористой мембраны. — Это «вена».

«Где у него лёгкие?» — задумался на секунду Гедимин. «Или оно хемосинтетик?.. Sahasu!»

— Давай их перекроем, — кивнул он на «сосуды», уходящие в центральный стержень. — Все. Камень внутрь, жгут снаружи…

Иджес поёжился.

— Д-да, похоже, придётся. Я схожу за камнями. Только давай быстро. Это, наверное, больно.

Гедимин пожал плечами. Предложенный способ ему тоже не нравился, но других он не видел, — «вена», перерезанная Иджесом, уже срослась, и следы надреза исчезли. «Иногда оно само закупоривает «сосуды»,» — подумал сармат, снимая с плеча плазменный резак. «Может, от сильного нагрева…»

— Что ты тут делаешь? — с опаской спросил Иджес, выглядывая из-под развёрнутого паруса. Гедимин, прикрепив к стержню последний элемент металлического кожуха, отодвинулся и закрепил клеммы.

— Хочу устроить обугливание, — сказал он. — Отойди подальше.

Замкнув цепь, он спрыгнул с зонда и распластался в пыли, прикрыв себя и Иджеса защитным полем. Тот уже выставил собственный купол и теперь недовольно фыркал — два слоя, совместившись, закрыли ему весь обзор. Гедимин смотрел на зонд. Несколько секунд ничего не происходило, только металл, нагреваясь, светился всё ярче. Потом аппарат задрожал. Кожух, раздуваясь, пошёл по швам, продержался десяток секунд и лопнул. Гедимин увидел, как «сосуды» полуразрушенного зонда вздуваются и покрываются мелкими отверстиями. Посветлевшая «кровь» брызнула на каркас, и он начал оплывать, проваливаясь внутрь себя.

— Сработало! — выдохнул Иджес, выбираясь из-под защитного поля и плотнее накрывая разваливающийся зонд. — Лишь бы Луну не прожгло!

Гедимин смотрел на залитый жижей аккумулятор. Цепь давно разомкнулась, и само устройство сползло на край свисающего паруса, а потом и вовсе провалилось сквозь него. Разъедающая жидкость брызгала со всех сторон, покрывая аккумулятор сплошным слоем, но следов оплавления Гедимин не видел. «Растворится или нет?» — думал он, глядя на оставшиеся элементы питания. «Посмотрим через три дня.»

— А с этим что? — спросил Иджес, кивнув на оставшийся зонд. Гедимин поморщился.

— Это — в Пласкетт, — буркнул он, повесив «сфалт» на плечо. — Как особо опасные отходы. Пиши Кенену, пусть пришлёт контейнер.

«И этот зонд надо было вывезти,» — подумал он, оглядываясь на непрозрачный купол защитного поля. «А не устраивать вивисекцию. Тьфу, гадость…»