совершенно ни к чему.
Даже не замечаю, как миранец кладет руку на мое бедро и осторожно сжимает пальцы. Тело отзывается на идущее от большой ладони тепло и мгновенно расслабляется.
- Все будет хорошо, док - слышу я его тихий и непривычно мягкий голос - я буду рядом.
И, знаете, мне очень хочется ему поверить.
***
Я не знаю, сколько точно проходит времени, когда над головой взрывается оглушающим воем сирена. Свет гаснет полностью, оставляя нас в кромешной темноте. Нава трясется и всхлипывает. Роман Этель с силой сжимает мою руку, но я даже не чувствую боли, потому что все тело словно одеревенело и перестало слушаться.
- Держитесь меня, - произносит миранец. Голос почти не слышен из-за окружающего шума. Его лицо озаряет слабая иллюминация браслета, - и ничего не бойтесь.
И я не боюсь. Потому что сейчас нужно собрать все силы и не впадать в отчаянье. Что бы ни случилось.
- Кажется, пахнет дымом, - подаю я голос.
- Из-за перегрузки систем ядро могло не выдержать, - хрипло отзывается Роман, - активируйте защитные капсулы.
Я даю команду на браслете, и нас накрывают прозрачные щиты. Этот вариант защиты не такой надежный, как капсулы, но в эвакуационный отсек мы явно сейчас не сможем попасть.
Нас резко кренит вбок. Если бы мы не были зафиксированы в креслах, то всех точно разметало бы по помещению в разные стороны. Гул в ушах нарастает. Катер явно стремительно несется куда-то. Ударов о щит больше нет, но “Начало” продолжает ходить ходуном.
Время замедляется. Все окружающие звуки будто бы кто-то приглушил.
- Экстренная посадка, - слышим мы напряженный голос Марии. - всем приготовиться.
Удар. Еще удар. Вспышка. Воздуха не хватает. Я не чувствую собственного тела. В глазах мутно. Голова взрывается болью.
Думаю о дочери. О Романе Этеле. О коллегах, которые сейчас могут быть... Нужно прийти в себя и помочь. Нужно...
- Мама. Мама, ты как? - голос Навы прорывается через вязкую пленку, которой покрылось сознание.
- Нава. - шепчу, открывая глаза.
Вокруг ничего не двигается. Не вибрирует. Не гудит. Темно, тихо. Даже слишком тихо.
- Как вы, док? - слышу чуть подрагивающий голос миранца.
- Цела. - сообщаю хрипло. - мы... приземлились? Нава, с тобой все хорошо?
- Я в порядке, - отзывается дочь, - господин...Этель помог открыть экран. Я не пострадала.
- Мы приземлились на Крайс. - отвечает мужчина, раскрывая мой защитный экран, на котором отчетливо виднеются трещины, - точнее, мы - да. Но...
Я оглядываюсь по сторонам. Мы по-прежнему закрыты в отсеке, а что снаружи - даже представить страшно.
- Нужно идти, - я с трудом поднимаюсь. Голова кружится, к горлу подступает тошнота - нужно проверить, как остальные.
Миранец кивает, протягивая мне руку. Подсвечивает браслетом окружающее пространство, чтобы я могла найти свой экстренный набор медикаментов. Надеваю на себя и Наву дыхательные маски и собираю в кучу все свое мужество, стараясь не думать о плохом.
Мария Перес, капитан частного пассажирского катера “Новое начало”
Почему вокруг так темно?
Я с трудом выпускаю из себя воздух, но кажется, что что-то тяжелое давит на грудь. Пытаюсь пошевелиться, но тело совершенно не слушается. Чувствую, как по щекам что-то течет.
- Кажется, я видел там движение, - слышу где-то далеко-далеко. В ушах гудит, виски сдавливает.
Я пытаюсь что-то сказать, но из груди вырывается только хрип. Меня тошнит, сердце лихорадочно стучит, голова разрывается от боли.
Что последнее я помню?
Мы падали на Крайс. Катер горел и стремительно набирал высоту сам по себе. Я пыталась сделать все возможное, чтобы мы не разбились, и только в самый последний момент закрыла себя щитом.
Помню удар, еще один. Несколько вспышек. Отчетливый запах гари и жар. Помню мигание датчиков, которые в один момент просто выключились, не давая мне возможности посмотреть, что случилось с моим судном.
- Я нашел уцелевшую. - все тот же голос.
Уцелевшую? Одну? А как же Кира, Ия, Полия, Нава, миранцы? Хоть кто-то...
А перед глазами по-прежнему темно. Совсем.
- Это женщина. Кажется, капитан. Держитесь, госпожа капитан, мы пытаемся вас вытащить.
- Где вы? - хриплю я еле слышно. - я ничего не вижу.
- Что там? - слышу новый голос. Смутно знакомый. Внутри все как-то странно сжимается, но я не понимаю пока из-за чего.
- Капитан, вы меня слышите? Я медик “Мириады”, доктор Ро. Ваш щит заклинило. Вы можете говорить?
- Почему так темно? - произношу с трудом.
- Темно? - переспрашивает меня медик и обращается к кому-то еще, - у женщины, похоже, контузия из-за удара, травма головы и временная потеря зрения. Нужно срочно ее вытаскивать, пока не стало хуже. Ты чего такой бледный? Вроде говорил, что все в порядке? Опять голова болит?
- Заболела вдруг. Потом проверишь. Сейчас я тебе помогу - резко отзывается невидимый второй мужчина. Я пытаюсь понять, где уже слышала этот голос, но мысли путаются, а головная боль становится почти нестерпимой.
В ушах трещит. Я чувствую, как какая-то преграда передо мной сотрясается. Удар. Еще удар.
В лицо ударяет воздушная волна. Дышать становится легче, и я буквально обмякаю, не в силах пошевелиться.
- Что с катером? С командой? - спрашиваю из последних сил.
- Сожалею, но ваше судно разорвало, - сообщает медик, - кабину мы нашли, а все остальное упало в другой стороне. Где ваша команда мы не знаем. Наши капсулы тоже раскидало по этой планетке. Пока мы нашли только вас. Но вам все равно повезло больше, чем "Мириаде”. Эй, здоровяк, помоги-ка мне, - кричит он куда-то в сторону.
Меня осторожно вытаскивают и куда-то несут. В нос ударяет запах гари и еще какой-то аромат, исходящий от того, кто меня несет и заставляющий испытывать острое чувство дежавю. Я помню его. Откуда я его помню?
Чувствую, что меня кладут и чем-то укутывают.
Где-то рядом раздаются приглушенные мужские голоса. Я поворачиваю голову в ту сторону, потому что опять чудится что-то странное. К сожалению, перед глазами по-прежнему темно. Я ежусь от холодного воздуха, который опаляет щеки.
- Сейчас вколю вам восстановитель, уберу кровь с лица и запеню вашу голову. Лучше поменьше двигайтесь, пока не почувствуете себя лучше. А потом подумаем, что делать дальше. Вот, попейте.
Медик дает мне воду и проводит свои манипуляции. Меня трясет, во рту даже после
