воды нестерпимо сухо.
- Как она? - тихо спрашивает второй мужчина. По телу опять расползаются мурашки.
- Жить будет. Но нужно подождать, пока восстановитель подействует. Браслет не работает, так что просканировать ее я пока не могу. Надеюсь, внутренних травм нет. А контузия...
- Это моя третья контузия, - хмыкаю я тих,о - только в прошлый раз зрение не пропадало.
- Да вы у нас боевая птичка, капитан. - явно улыбается медик, - ну ничего, самое страшное уже позади. И команду вашу мы найдем. Да, Ид?
- Найдем, - хрипло отзывается мужчина, - чем помочь?
- Нужно посмотреть рану на голове. Помоги убрать кровь.
Чувствую, как голову приподнимают и стирают кровь со щек. В какой-то момент движения прекращаются, словно кто-то замер и перестал шевелиться.
- Что с тобой? - слышу голос дока, - придержи голову и не делай резких движений.
Я отчетливо слышу очень тяжелый вздох совсем рядом. Горячие ладони ложатся на шею и начинают еле ощутимо дрожать.
- Как нам к вам обращаться, капитан? - уточняет док.
- Мария Перес, - произношу тихо. Мне в этот момент очень хочется, чтобы тепло от ладоней подольше оставалось со мной. От них... становится легче и боль в голове постепенно утихает.
“Мария”, - повторяет кто-то шепотом. Я уже слышала это раньше? Такой же шепот. Когда? При каких обстоятельствах? Или после контузии я совсем запуталась в происходящем?
Пытаюсь сконцентрироваться на этой мысли, но пока получается с трудом. Док сказал что-то, что меня чрезвычайно взволновало, но головная боль пока не дает понять, что именно.
Кира Разина
Я жива. Жива.... О, космос, я дышу, могу шевелиться, могу...
Вслепую нащупываю датчик открытия защитного экрана и медленно открываю глаза. Резкий свет ослепляет, холодный воздух мгновенно пробирает до костей.
Оглядываюсь вокруг и задыхаюсь от увиденной картины. Потолка аналитического отсека просто нет, вместо него серое небо, через которое с трудом прорываются редкие лучи солнечной звезды.
Рядом кто-то кашляет. Шуршат и скрепят створки второго защитного экрана.
- Кира, - зовет меня Милан Икзон, - ты как? Не пострадала?
- Все нормально - произношу глухо. В груди отчего-то неприятно жжет, давит, но эта боль какая-то тупая, странная - а вы...ты как?
- Не знаю, - отзывается мужчина и громко вздыхает. - Фелис, кажется, серьёзно ранен. Нужно скорее его найти. И остальных. Но мы живы, приземлились, и это самое главное.
- Откуда ты знаешь про Фелиса? - уточняю удивленно.
- Чувствую его боль. В груди, - признается Милан, - это....нормально в тройках.
Я кладу руку на свою грудь и стараюсь дышать медленнее, чтобы немного успокоить неприятные ощущения от давления в легких. Приходит удивительная мысль, что то, что я ощущаю, даже не совсем мое. Потому что боль далекая, какая-то неестественная, словно и не моя совсем. Неужели... Неужели я ловлю чьи-то посторонние ощущения? Да это на какой-то бред похоже, разве нет?
С трудом поднимаюсь, подхожу к Милану и подаю ему руку, помогая подняться. Прохладная ладонь мужчины и ее легкое касание словно дают мне больше сил и прояснют еще не оправившейся от произошедшего разум.
Уже вдвоем мы осматриваемся, пытаясь оценить, что точно случилось после падения. В моем теле все еще гуляет адреналин после первого в жизни космического боя, поэтому успокоиться и трезво проанализировать обстановку получается далеко не сразу.
Катер разорвало и разворотило. Наш отсек и еще несколько ближайших выкинуло куда-то отдельно. Благо экраны спасли нас от травм и закрыли от ударов о землю.
Куски судна не подают признаков жизни, кроме небольших остаточных энергетических импульсов. Системы отключены, датчики не мигают. Все вокруг окутано дымом и запахом гари.
Местность карликовой планеты Крайс, на которую мы упали, голая и каменистая. Ни травы, ни деревьев, ни возвышенностей, кроме далеких серых холмов. Окружающий воздух холодный и влажный. Отсеки пусты, в том числе технический, тот, в котором должна была находиться Ия. Где же она? И куда выбросило всех остальных?
- Хвостовая часть должна была упасть где-то недалеко, - заключает майор, - а кабина с капитаном судя по траектории нашего падения, будет, скорее всего, вон там. - указывает миранец в сторону холмов. Нужно идти. Нужно...
Он хватается за грудь и медленно оседает, хватая ртом воздух.
Я подрываюсь и ловлю его, не давая упасть. Охаю под тяжестью мужчины, поддерживаю за талию, позволяя опереться на меня.
- Не спеши, - произношу мягко и прислоняю миранца к куску развороченного корабля, - давай немного отдохнем.
Мы кутаемся в термо-накидки, которые я вытащила из экстренного бокса в отсеке. Там же мы нашли медбокс и несколько питьевых контейнеров с водой. Милану становится хуже, это видно по его бледному лицу и трясущимся рукам. Я вколола мужчине восстановитель, но это пока никак не помогает. Майор старается не показывать своего состояния, но я, все равно его...чувствую, как бы странно это не звучало.
Ему слишком холодно, больно, тяжело дышать.
Нестерпимо хочется как-то помочь, поддержать, наплевав даже на непонятную ситуацию между нами. Я сама сжимаю мужскую ладонь почти на автомате, стараясь не поддаваться панике, и придумать, что делать дальше.
Браслеты не работают. Связи нет. Вокруг пусто и тихо.
- Нам нужно найти какую-нибудь возвышенность, чтобы осмотреться. - произносит майор, устало утыкаясь мне в волосы, - можешь посидеть так еще немного рядом, пожалуйста. Я сейчас немного приду в норму и пойдем, поищем кого-нибудь, хорошо?
Киваю, молча поддерживая мужчину плечом, и пока никуда не отодвигаюсь. Мне и не хочется, если быть откровенной, хоть и признаться самой себе в этом пока тяжело.
Я пытаюсь определить, что приносит мне его вынужденная слишком тесная близость и обнаруживаю, что ничего внутри не противится ей. Я обеспокоена состоянием своего “партнера по несчастью”. Тревожусь за него гораздо сильнее, чем тревожилась бы за какого-нибудь постороннего разумного, просто волей случая оказавшегося рядом. Сейчас телесный контакт с миранцем скорее приносит облегчение и силы, словно мы соединены чем-то незримым и сложным. И понимание этого что-то во мне меняет. Пусть эта странная боль в груди все никак не желает утихать.
Мы сидим так некоторое время, не проронив ни слова. Милан тяжело дышит мне в шею, заставляя ежиться уже не от холода, а от совершенно других, более приятных и волнующих ощущений, которые возникают в теле совершенно независимо от моего желания.
Да, нам нужно идти. Нужно искать остальных и капсулы
