Опустившись на колени возле кровати, Маккой быстро провел по груди Стемпла каким-то инструментом.
– У тебя бы ничего не вышло, – произнес он, – внутренние органы слишком сильно повреждены. Нам придется забрать его на корабль. Как только он до сих пор не умер!.. – Маккой сдвинул брови. – Ты наверное влил в него уйму крови, – говоря это, он уже доставал какие-то медикаменты.
– Тут все мне помогали, – снова заговорил Спок, – братья Болт, капитан Клэнси, Лотти… кровь сдали все, кто только мог. Я не знал, будет ли от этого толк. Просто пытался спасти его и не терял надежды.
Названные им имена были немного знакомы Кирку – он встречал их в списках владельцев различного имущества и на картах Трэ. Спок, видимо, хорошо знал этих людей. Очевидно, он провел в этом городе немало времени.
И он пошел на крайнюю меру, попросив у людей помощи. Спок находился в очень затруднительных обстоятельствах, раз признался в своей неспособности сласти этого человека.
– Не терял надежды на что?
Спок лишь покачал головой, опустив тяжелые веки. Честно говоря, он боялся, почти был уверен в том, что в конце концов проиграет. В любом случае Споку пришлось бы здесь остаться навечно, сознавая, что он не сумел предотвратить ужасное несчастье. Не находя слов, Кирк положил руку на костлявое плечо вулканца.
Снаружи кто-то резко постучал в дверь. Женский голос позвал:
– Ишмаэль?
Спок повернулся и направился к выходу через освещенную гостиную.
Дверь распахнулась, и вошла молодая женщина. Она казалась замерзшей и испуганной. Темные вьющиеся волосы свисали мокрыми прядями. Женщина сжимала края пальто руками в шерстяных рукавичках. Кирк увидел сквозь дверной проем, как Спок подошел к ней. Капитан чуть не открыл рот от удивления, когда его офицер положил руку на плечи женщины и привлек ее к себе.
– Бидди, с ним все будет в порядке.
– Ты уверен в этом?
Она отстранилась от его груди и с тревогой заглянула в глаза. От слез ее нос распух и покраснел. «Далеко не красавица, – подумал Кирк, наверняка не замужем».
– Сара сказала…
Спок коснулся ее щеки. Такого ласкового человеческого жеста Кирк никак не ожидал от своего невозмутимого друга.
– Все будет хорошо, – повторил Спок, – поверь мне.
Ее губы тронула слабая улыбка.
– Иш, конечно, я тебе верю. Но как…
– Бидди, – заговорил Спок, не позволяя обрушить на себя лавину вопросов, чему он, видимо, давно научился, – там мои друзья… они позаботятся об Эроне, вылечат его. Ты сможешь подождать три дня?
– Но почему?
– Сможешь?
С минуту подумав, она кивнула, поверив в сказанное им как ребенок и вытерла тыльной стороной ладони покрасневшие глаза.
– Можно к нему?
– Нет, – мягко ответил Спок, – пока что нельзя. Но когда через три дня ты вернешься сюда, он будет в полном порядке.
– Хорошо, – неуверенно согласилась она, – но, может быть, ты расскажешь мне, как это все произошло?
– Боюсь, что нет, – Спок осторожно взял ее за руки, – меня здесь не будет. Мне нужно уйти. Девушка с ужасом посмотрела на него.
– Нет, что ты!
Молча наблюдавший эту сцену Кирк подумал, что в том мире, где Спок родился, нет ни единого существа, которому он позволил бы разговаривать с собой подобным образом и к тому же хватать себя за рукав.
Замерший от удивления Маккой прошептал:
– Кто это?
– Он назвал ее Бидди, – пробормотал в ответ Кирк, – но в наших записях значилось, что жену Стемпла звали Элизабет, так?
– Ты не можешь уйти! – протестовала Бидди. Кто будет заниматься бухгалтерией на лесопилке? Кто будет заботиться об Эроне?
– Придется тебе взять это на себя!
Внезапно покраснев, Бидди опустила голову.
– Конечно, – пробормотала она, затем спросила:
– Иш, что случилось с Эроном? Ведь это связано с… с пари, которое он заключил с Джейсоном Болтом, да?
Спок отозвался уже не таким ласковым голосом:
– Нет. С пари покончено.
Слегка поколебавшись, Бидди снова заговорила:
– Я знаю, это имело какое-то отношение ко мне. Все мы должны были найти себе женихов до конца года. Идея состояла в том, чтобы скорее выдать нас замуж. Мне известно, что ставка была нешуточной.
– С пари покончено, – повторил Спок, – а ты знаешь, какой была ставка?
Бидди покачала головой, от смущения ее щеки снова вспыхнули.
– Гора Брайдл Вейл. Я думал, Джейсон сделает тебе предложение во время танцев, но Эрон опередил его. Эрон понимал на что идет. Но он предпочел отказаться от горы, чем видеть тебя женой другого. Я хочу, чтобы ты знала об этом.
– Ну и ну, – тихо проговорила Бидди. С ее бледной щеки скатилась непрошенная слеза. – Бедняга Эрон, как же ему было тяжело решиться на такой шаг! Я имею в виду то, что он упустил шанс сделать деньги, а на Эрона это не похоже, – добавила она откровенно и не очень тактично. – Не удивительно, что у бедного Джейсона был такой несчастный вид, когда я ему отказала…
– Ты ему отказала? – Спок удивленно поднял брови, осознав только сейчас, насколько он и все остальные недооценивали эту женщину.
– Ну конечно. Я же люблю Эрона и всегда любила его. Рядом с ним чувствуешь себя как за каменной стеной, даже когда он злится и ворчит, а злится он из-за того, что все привыкли считать его негодяем, и Эрон просто не может вести себя по-другому. Кроме того, я не забыла, как ты однажды сказал мне насчет двери, которую нельзя закрывать перед своим счастьем. Я все-таки люблю Эрона, и поэтому предпочла подождать.
На лице Спока появилось нечто весьма похожее на улыбку.
– Но он и не догадывался об этом.
– Не догадывался, – отозвалась Бидди, скосив глаза в сторону как настоящая кокетка, – и никогда не догадается.
– Бидди, позаботься об Эроне.
– Этого ты мог и не говорить, – ответила она, снова покраснев. – Ты же знаешь, я просто не смогу оставить его.
Спок убрал волосы с ее лба удивительно легким жестом и поцеловал между бровей. В темноте Кирк заметил, что Маккой просто в шоке.
Внезапно Бидди обняла Спока и прижалась к нему.
– Ой, Иш, я буду скучать по тебе. Потом она отвернулась, очевидно, смутившись окончательно, и выскочила за дверь.
Когда Спок повернулся к своим товарищам, у двери в спальню стоял один Кирк. Издали доносился голос Маккоя, передававшего сообщение на «Энтерпрайз» о том, что на борт нужно будет взять всех четверых.
Первое, что услышал Эрон, придя в сознание, был голос Ишмаэля. Эрон не мог понять, о чем он говорил: Иш произносил какие-то странные слова, но с той же интонацией, с которой он рассуждал о математике и логике. За последние четыре месяца Стемпл настолько привык к необычному голосу «племянника», что считал его природной особенностью Иша.
