Опустив письмо в почтовый ящик, он соединился с кабинетом Эггерта. События развивались стремительно, и через десять минут доктор прибыл со своим чемоданчиком.
В тот момент, когда он заканчивал осмотр, в коридоре зазвучали шаги. На сцене появился Кент в сопровождении двух химиков.
Доктор Эггерт повернулся, поприветствовал вошедшего дружеским: «Привет, Грег», затем снова перенес внимание на Гросвенора.
— Ну, мой друг, — сказал он, — похоже, у нас тут вирус. Потрясающе, мы принимаем все возможные и мыслимые меры предосторожности, а он все равно откуда-то берется. Я распоряжусь, чтобы вас отвезли в изолятор.
— Я бы предпочел остаться здесь.
Эггерт наморщил лоб, потом пожал плечами:
— В конце концов, в вашем случае это допустимо. Я сейчас пришлю к вам фельдшера. Мы не можем рисковать с вирусом.
Медик уложил инструменты в чемоданчик.
Кент сдавленно зарычал в своем углу. Гросвенор, изобразив удивление, глянул на него вопросительно. Кент воскликнул раздраженно:
— Что происходит, доктор?
— Не могу пока ничего сказать. Нужно дождаться результатов анализов. — Он нахмурил брови. — Я сделал их все, какие возможно. В настоящий момент единственными симптомами является жар и, похоже, мокрота в легких. Очень жаль, Грег, но, боюсь, я не могу вам разрешить говорить с ним сейчас. Не исключено, что заболевание серьезно.
— И все же мы должны пойти на риск, — живо возразил Кент. — Мистер Гросвенор обладает важными сведениями, и, я уверен, он в состоянии их предоставить.
Доктор Эггерт повернулся к Гросвенору:
— Как вы себя чувствуете? — спросил он.
— Я могу говорить, — ответил тот слабым голосом.
Лицо Гросвенора горело, глазам было тяжело смотреть. Но одной из причин, заставившей его сделаться больным, выступало намерение вынудить Кента зайти к нему, что и случилось.
Второй причиной было нежелание участвовать в общем собрании ученых. В своем отделе, и только там, он мог защитить себя от любых мер, которые вдруг решат принять против него.
Доктор глянул на часы.
— Послушайте, — сказал он, обращаясь к Кенту, а больше к Гросвенору, — я направляю сюда фельдшера. Нужно, чтобы ваша беседа закончилась к его прибытию. Хорошо?
— Замечательно, — ответил Кент с умеренным энтузиазмом.
Гросвенор присоединился.
Доктор Эггерт задержался на пороге, чтобы добавить:
— Мистер Фэндер будет здесь минут через двадцать.
Когда он скрылся, Кент медленно приблизился к постели больного. Некоторое время он оставался так, затем произнес с напускным спокойствием:
— Я вас не понимаю. Почему вы не сообщили нам то, что знаете?
— Вы в самом деле удивлены, мистер Кент? — спросил Гросвенор.
И еще раз в помещение повисло молчание. Гросвенор отчетливо ощутил, что его собеседник едва сдерживает себя. Наконец, Кент сказал, не повышая голоса:
— Я начальник этой экспедиции и требую, чтобы вы прямо сейчас изложили ваши рекомендации.
Гросвенор слабо покачал головой. Он чувствовал тяжесть и жар. Он произнес:
— Не знаю, что вам и ответить, мистер Кент. Видите ли, вы тот человек, реакцию которого очень легко предсказать. Я предвидел, как именно вы отнесетесь к моим письмам, и я не ошибся. Я предугадывал, что вы придете… — он бросил взгляд на спутников Кента… — с двумя людьми под рукой. В таких условиях полагаю возможным попросить вас пригласить сюда руководителей отделов, чтобы я мог изложить им мои рекомендации лично.
Если бы он успел, то поднял бы руку, чтобы защититься. Но Гросвенор чересчур поздно заметил, что Кент взбешен еще более, чем он думал.
— Вы считаете себя очень хитрым, да? — вскричал Кент в ярости. Он ударил Гросвенора кулаком по лицу. Затем продолжил сквозь зубы: — Так вы больны? Люди, одержимые странными недугами, иногда теряют рассудок, и с ними следует обращаться без всяких церемоний, чтобы они не подвергали опасности своих дорогих друзей.
Гросвенор видел, словно сквозь туман. Он поднес руку к лицу. Его действительно лихорадило, он ослабел, и ему не сразу удалось положить противоядие в рот. Он сделал вид, что держится за щеку, куда ударил Кент, проглотил новый препарат, затем произнес не очень уверенным голосом:
— Хорошо, я сумасшедший. Что дальше?
Если Кент и был удивлен подобной реакцией, то не показал этого. Он сухо спросил:
— Чего именно вы хотите?
Какое-то время Гросвенор боролся с тошнотой. Когда недомогание немного отступило, он ответил:
— Я хочу, чтобы вы развернули разъяснительную работу, темой которой станет то, что, на ваш взгляд, новые сведения о нашем нынешнем противнике требуют от членов экспедиции приучить себя к мысли о продлении срока пребывания в космосе на пять лет дольше предусмотренного. Когда сделаете это, я сообщу вам все, что пожелаете.
Он начинал чувствовать себя лучше. Противоядие оказывало свое воздействие. Жар спадал. И он хорошо осознавал, что сказал. Его план был достаточно гибким. В любой момент Кент или, позже, целая группа могли принять его предложения, что сняло бы необходимость уловок.
Два раза Кент открывал рот, вроде бы намереваясь заговорить, но каждый раз закрывал его. Наконец он спросил изумленным тоном:
— И это все, что вы собираетесь нам предложить?
Под одеялом палец Гросвенора лежал на кнопке, готовый на нее нажать. Он сказал:
— Клянусь, вы получите все, что хотите.
— Об этом не может быть и речи, — произнес Кент решительным тоном. — Я не пойду на подобное безумие. Люди не станут слушать разговоров даже об одном годе продления экспедиции.
Гросвенор ответил, не выходя из своего спокойствия:
— Ваше присутствие здесь доказывает, что мой план не такое уж безумие.
Кент сжал кулаки.
— Это невозможно! Чем, по-вашему, я оправдаю свое поведение перед руководителями отделов?
Гросвенор, наблюдавший за маленьким человеком, почувствовал, что близится переломный момент.
— Вам не нужно ничего объяснять им, по крайней мере, сейчас. Достаточно пообещать проинформировать позже.
Один из техников, не спускавший глаз с Гросвенора, взял слово:
— Послушайте, шеф, похоже, этот человек не отдает себе отчета в том, что говорит. Может, стоит его немного поучить?
Кент, собравшийся было что-то сказать, остановился. Он отступил на шаг и провел языком по губам. Наконец решился:
— Вы правы, Бреддер. Нет смысла спорить с ним. Подождите, я сейчас запру дверь на ключ. Затем мы…
— На вашем месте я бы ее не закрывал, — сказал Гросвенор. — Это запустит повсюду тревожную сигнализацию.
Кент, уже положивший ладонь на ручку, резко остановился и повернулся. На лице его появилась улыбка.
