— Вы раскаиваетесь? — спросила она.
— Нет, — ответил Локридж. — И это тоже не в мою пользу. Актер из меня плохой. О, я, конечно же, не собирался никого убивать! Я просто защищался, как мог. Чистая случайность, что хулиган так неудачно упал. Да, я сожалею, что так произошло. Но моя совесть чиста. Я делал то, что необходимо, защищался — а если бы не знал как, не умел? Был бы сейчас в больнице или на кладбище. И все бы говорили: «Ах, какой ужас! Надо построить еще один рекреационный центр». — Плечи Локриджа грустно опустились. Он раздавил сигарету в пепельнице и взглянул на свои руки. — У меня хватило глупости, — продолжал он глухо, — сказать все это газетчикам. И не только это… Здесь сейчас не слишком жалуют южан. Мой адвокат говорил, что местные либералы хотят сделать из меня еще и расиста! Матерь Божья, да я и цветных-то почти не видел там, откуда приехал! И как может человек быть антропологом и одновременно сохранять расовые предрассудки? Впрочем, эти мерзавцы были белыми. Но все это, по-моему, ничуть не меняет отношения ко мне… — Его злость обратилась на него самого. — Простите, мисс, — сказал он тихо, — я не собирался плакаться.
Она было потянулась к нему, но остановилась. Взглянув на нее, Локридж увидел, что на ее красивом, необычном лице появилось выражение гордости, даже надменности. Однако голос ее звучал тихо, почти ласково:
— Ваше сердце свободно. Я на это надеялась. — Внезапно она вновь стала безлично деловой. — Каковы перспективы судебного процесса?
— Не слишком хорошие. Мне назначили адвоката, а тот говорит, что мне нужно признать себя виновным в убийстве по неосторожности, тогда получу меньший срок. Я этого не понимаю. Это несправедливо.
— Полагаю, у вас нет средств для продолжения борьбы?
«Ну и ну, — подумал Локридж. — Такая женщина, а говорит как профессор!»
— Нет, — согласился он. — Я ведь жил на аспирантскую стипендию. Мать, правда, обещала заложить свой дом, чтобы собрать нужную сумму; она вдова, богатых братьев у меня нет. Но мне этого очень не хочется. Конечно, я отдам долг, если выиграю процесс. А если нет?..
— Думаю, у вас есть шансы выиграть, — сказала она. — Насколько мне известно, Уильям Эллсворт из Чикаго — один из лучших адвокатов в стране по уголовным делам. Вы слышали о нем?
— Что? Эллсворт?! — ошеломленный, Локридж уставился на нее. — Да говорят, что он почти ни разу не проиграл дела!
Сторм Дарроуэй задумчиво погладила подбородок.
— Хороший штат частных сыщиков сможет найти членов этой малолетней шайки, — проговорила она. — Их местонахождение в тот вечер может быть установлено в суде, а умелый перекрестный допрос выведет их на чистую воду. Можно также найти свидетелей, которые подтвердят вашу безупречную репутацию… Вы ведь ничего предосудительного в прошлом не совершали?
— Ну… — Локридж стиснул зубы, но смог выдавить улыбку. — Нет, ничего — в разумных пределах. Но послушайте, это же будет стоить целое состояние!
— Состояние у меня есть, — отмахнулась она. Наклонившись вперед, Сторм Дарроуэй пристально смотрела на него сверкающими глазами. — Расскажите мне. Мне потребуется информация. Где вы получили боевую подготовку, о которой упоминали?
— На флоте. База была в Окинаве, я заинтересовался каратэ, стал заниматься в школе…
Разговор принял совершенно неожиданный оборот. В голове у Локриджа был какой-то туман, и он даже не заметил, как выложил все подробности своей жизни: детство, заполненное работой, охотой, рыбной ловлей; то вечное стремление к чему-то новому, неизведанному, которое привело его к поступлению на военную службу в семнадцать лет; ошеломляющее потрясение, испытанное им при встрече с другими странами, иными людьми, с миром, величину которого он не мог и представить; возникшее у него желание учиться…
— Я много читал во время службы, — продолжал Локридж. — Потом, вернувшись в Штаты, поступил на свои сбережения в колледж, решил заняться антропологией. Здесь в университете хорошее отделение, и я готовлюсь… готовился к защите магистерской диссертации. Все могло быть отлично… Мне вообще нравятся примитивные люди. В них нет ничего романтического, у них свои заботы, как и у нас, но в них есть что-то такое, что мы потеряли…
— Значит, вы путешествовали?
— Так, полевые поездки в места вроде Юкатана. Мы собирались туда опять нынешним летом, но теперь, полагаю, это для меня закрыто. Даже если я выберусь отсюда, даже если вовремя выберусь, вряд ли мне будут рады. Что ж, найду другое место.
— Да, верно.
Сторм Дарроуэй осторожно оглядела комнату своими рысьими глазами. Охранники, скучавшие сегодня меньше обычного благодаря необычайной посетительнице, не стесняясь разглядывали ее, но не могли слышать ее слов — беседа шла вполголоса.
— Слушайте, Малькольм Локридж, — сказала она. — Посмотрите на меня.
«С удовольствием», — подумал он. Его по-прежнему трясло от возбуждения.
— Я собираюсь нанять Эллсворта для вашей защиты, — сообщила мисс Дарроуэй. — Он получит инструкции не считаться с расходами. Если же вы все-таки будете осуждены, он подаст на апелляцию. Но думаю, что этого не потребуется.
— Но почему? — только и смог прошептать Локридж.
Она откинула голову. Длинные черные волосы упали назад, и в ее левом ухе он увидел какое-то маленькое прозрачное устройство. Слуховой аппарат? От мысли, что у нее есть свои проблемы, что и она не абсолютное совершенство, у него как-то потеплело на душе. Как будто рухнули стены, отделявшие его от окружающего мира, и все вокруг залил весенний солнечный свет.
— Скажем так, — ответила она на его вопрос, — не нужно льва сажать в клетку. — В ее словах не было кокетства, они звучали искренне. Мускулы ее лица расслабились. Сторм Дарроуэй сидела совершенно непринужденно и продолжала ровным спокойным голосом: — Кроме того, мне нужна ваша помощь. Дело опасное. Думаю, вы подходите куда лучше, чем какой-нибудь слогг с улицы. Плата будет отнюдь не нищенская.
— Мисс, — заикаясь, пробормотал Локридж, — мисс, мне не надо никакой платы за… за что бы то ни было.
— Во всяком случае, вам потребуются деньги на дорожные расходы, — возразила она. — Сразу же после суда Эллсворт передаст вам конверт с чеком и указаниями. А пока вы не должны говорить обо мне ни слова. Если спросят, кто финансирует вашу защиту, отвечайте, что богатый дальний родственник. Все понятно?
Лишь позднее, пытаясь как-то осмыслить свою фантастическую встречу с мисс Дарроуэй, он задал себе вопрос, не преступница ли она, но тут же отогнал эту мысль. А сейчас он просто воспринял ее слова как приказание и молча кивнул.
