Ознакомительная версия.
Ондатра рысила рядом, то и дело заглядывая ей в лицо, словно хотела спросить: «Ты уверена?» Дорогу к горе Тереза знала' как собственную ладонь. Сбиться с тропы она не боялась.
Воображаемый Илич яростно отчитывал ее. Он говорил, что для каждого правила есть веская причина. Что это ради ее безопасности. Что нельзя же просто взять и делать что вздумается когда вздумается. Что она нарушила его правила. Отчасти ради того все и было затеяно. Что он мог сделать? Запереть ее в комнате? Когда отец очнется, Иличу придется отчитываться за все, сделанное без него. Отец наверняка знал, что она уходит за ограду. Раз он ее не останавливал, Илич тоже не смеет. Он только задает правила, а навязать их не в его силах. Закон без последствий за нарушение – не закон. Пустое место.
О том, что она уже близко, первыми предупредили шорохи в кустах и выпученные глазки ремонтных дронов, виновато поглядывающих на девочку. Они, как всегда, выдавали три щелчка по нисходящей гамме – явный вопрос, но у нее не было ни ответа, ни времени на него. Ондатра обычно облаивала их, приглашая поиграть, но сегодня смотрела только на Терезу.
Дроны проводили их до каньона. Здесь было темнее, и тропа различалась с трудом, но Тереза все равно продвигалась вперед. Только теперь, когда она зашла так далеко, ее стали одолевать сомнения. Что, если она ошибется пещерой и разбудит какое-нибудь местное животное? А если Тимоти нет дома? Высоко над ней переливалась огнями орбитальная строительная платформа. Если взглянуть на нее краем глаза, вроде бы можно различить «Вихрь» – третий корабль класса «Магнетар». Нет, теперь уже не третий, а второй. Снова прозвучал голос флейты – в этот раз ближе. Тереза пожалела, что не захватила фонарь. Не думала, что звезды дают так мало света.
Она высмотрела самую глубокую тень, в которой угадывался скальный выступ. И нырнула под него, вытянув руки перед собой. Всего через несколько шагов она увидела свечение пещеры. Пещера была ярче ночи снаружи. И теплее. Провожавшие ее ремонтные дроны тоже вошли, или это были другие, здешние. Она их не различала.
Сердце забилось быстрее. Она уже не сомневалась, что, свернув за последний поворот, не увидит ни Тимоти, ни его лагеря.
– Тимоти? – дрожащим голосом позвала она. – Ты здесь?
Справа металлически щелкнуло, и из тени показался Тимоти с пистолетом в руках. Он покачал головой.
– Ты бы поосторожнее, Кроха. Глаза у меня уже не те, что прежде.
Он скроил такую рожу и оружие держал так небрежно, что Тереза не могла не засмеяться. А когда начала, ей было уже не остановиться. Смех как будто жил своей жизнью, выплескивался из нее волнами неукротимого, веселого мятежа. Озадаченное лицо Тимоти рассмешило ее еще сильнее. Тереза взвыла и опрокинулась на спину, держась за бока, и только спустя какое-то время заметила, что уже не смеется, а плачет.
Тимоти смотрел на нее так, словно она собралась рожать, а он совсем не разбирался в медицине. Сознавая, что надо бы чем-то помочь, ио понятия не имея, что делать. Кончилось тем, что Ондатра подошла и прижалась к ней тяжелой мохнатой мордой. После яростного всплеска эмоций Тереза обессилела и почесывала собаку за ухом, пока дроны тихим хором выщелкивали запросы: видели неполадку и не знали, как ее исправить.
– Ну-ну, – помолчав еще немного, заговорил Тимоти. – Неудачная ночь. Понял. Пошли-ка обратно. Не знаю, что можно сделать, но мне хочется присесть, так что пошли обратно.
Ноги у нее отяжелели, зато на сердце полегчало. Как будто она только за тем и шла сюда, чтобы сорваться у кого-то на глазах и, хотя ничего бы не изменилось, сразу почувствовать себя лучше.
Великан Тимоти сел на свою койку и кулаками потер глаза. Тереза опустилась напротив на металлический ящик, сложила руки на коленях.
– Ну вот, – сказал Тимоти. – Я этого на самом деле не умею. Но, по-моему, сейчас тебе неплохо бы рассказать, что тебя растревожило, а?
– Так много всего случилось.
– Да?..
И она рассказала ему. Все. Об отцовском плане сыграть в «око за око» с теми, кто скрывается во вратах, о гибели «Тайфуна», о заговоре, чтобы скрыть болезнь отца, и о том, каким он стал пустым и жутким. Рассказ с каждым словом давался легче. Тимоти почти не отвечал, лишь время от времени задавал вопросы по ходу дела. Он просто дарил ей внимание и ничего не просил в ответ.
Наконец слова у нее иссякли. Грусть осталась в груди и по-прежнему причиняла боль, скребла и давила, но переносить ее почему-то стало легче. Тимоти провел себе ладонью по голове. Послышался сухой шорох, как от летящей в окно пыли. Ондатра, лежавшая ближе к устью пещеры, радостно гавкнула.
– Да, паршиво все это, – сказал Тимоти. – Так иногда бывает.
– А потом проходит, да?
– Иногда. Иногда приходится глотать бутерброды с дерьмом один за другим, – пожал плечами Тимоти. – И что тут будешь делать? Во всем городе только одна игра.
– Я просто хотела…
Тимоти вскинул руку, останавливая ее. Ондатра снова залаяла, как при виде друга. И сквозь ее лай пробились голоса. Тимоти подхватил пистолет, прищурился в сторону входа.
– Это ничего, – сказала Тереза. – Это, наверное, за мной.
Тимоти кивнул, но вряд ли ее услышал.
– За тобой?
– У меня установлен трекер. Ты не поверишь, они вживили мне трекер!
Он округлил глаза – всего на секунду.
– Ах, Кроха. Вот этого я не предусмотрел. – Что-то она увидела в его лице: грусть, или усмешку, или то и другое разом. Или отчужденность. – Ты бы легла на пол. Прижмись, как можешь. И заткни уши, ладно?
– Кто здесь? – резко и жестко прозвучало от входа.
– Нет, это ничего. Они не будут на тебя сердиться, – сказала Тереза, и одновременно из полумрака выступил полковник Илич с винтовкой в руке. За ним шли трое охранников здания государственного совета.
Стало тихо. Тереза вдруг ощутила в груди ужас, предчувствие страшной несправедливости. Она совершила ошибку, которой уже не исправить.
– Ты! – рявкнул Илич. – Брось оружие. Отойди от девочки.
– Закрой глаза, Кроха. Не надо тебе на это смотреть.
– Перестаньте, – сказала Тереза. – Он мой друг.
Грохот пистолета Тимоти прозвучал громче всего, что она слышала на своем веку. Ее как будто ударило со всех сторон сразу. Сам звук был насилием. Тереза упала на колени, зажав ладонями уши. В пещере раскатились выстрелы. Илич со страхом в глазах бросился к ней, повалил, закрыл своим телом.
Тимоти ревел как зверь – низким гневным рыком. Протолкнувшись мимо нее, мимо Илича, он налетел на охранников, словно рассчитывал смести их своим весом. От внезапности атаки первый из них как будто забыл, что в руках у него оружие. Он попытался схватить Тимоти, но тот, взяв запястье охранника, как свою вещь, повернул его до щелчка. Илич плотнее прижал Терезу к земле, и ей пришлось отбиваться, чтобы видеть происходящее. Еще один выстрел. Кто-то закричал – не Тимоти. Тереза извернулась под коленом Илича, ища в полумраке Тимоти. Ей удалось приподнять голову и найти его взглядом в тот миг, когда на бедре у него расцвела рана. Пещеру за ним забрызгало красным, он упал. Тимоти лежал в быстро расплывающейся луже собственной крови и подергивался. Он оскалился от боли и ярости, развернул пистолет в сторону Илича. Тереза выкрикнула: «Нет!» Она ощутила, как крик рвет глотку, но не услышала его.
Кто-то выстрелил, дважды. Первая пуля снесла Тимоти верхушку головы. Вторая пробила большую дыру в его груди. Тимоти обмяк и замер без движения. Тишина звенела как колокол.
– Что вы наделали? – сказала Тереза. Она не знала, к кому обращается.
Илич поднял ее. Схватив за ворот рубашки, протолкнул ее мимо тела Тимоти.
– Отступаем, – приказал он. – Отходим к машине! Девочка у нас.
Тереза рвалась обратно в пещеру. Тимоти ранен! Ему нужна помощь! Илич поволок ее дальше.
– Стивенсу сильно попало, – сказал один охранник.
– Несите на руках. Здесь задерживаться нельзя. Неизвестно, был ли объект один. Девочку нужно вывести.
Ознакомительная версия.
