Ознакомительная версия.
Ян, конечно, не сомневался, что вылазки в запретную зону для большинства нарушителей имели в своих истоках исключительно корыстный характер. Но, если уж разбираться по большому счёту, то он, «охотник за головами», которому власти предоставили официальную лицензию на уничтожение нарушающих законы лиц, должен был начинать чистку не с тех, кто, рискуя своей жизнью, за гроши совершает вылазки на места прежних боёв, а с заказчиков, использующих добытые ими комплектующие и блоки памяти, содержащие бесценную технологическую информацию, в целях личного обогащения.
За истёкшие после нашествия ИскИнов годы город начал бурно разрастаться, в нём появились богатые и бедные кварталы, на окраинах выросли такие производства, о создании которых раньше даже и не мечталось. Спрашивается, в чём причина столь резких перемен? Конечно, часть информации и технологий могла быть считана с блоков долгосрочной памяти попавших «в плен» ИскИнов, но в период боёв на останки сервомеханизмов обращали мало внимания, а затем, после появления странной инородной растительности, зону вообще закрыли, так что большинство информационных носителей попало в руки нынешних «отцов города» много позже, и они не спешили делиться полученным знанием, напротив, резко поднявшись вверх по лестнице социального благополучия, диктовали остальным условия существования…
…Пока Ян размышлял над развитием послевоенной ситуации, из недр горящего здания появились семь андроидов.
Семь из двадцати.
Учитывая баснословную стоимость сервомеханизмов, которых пока что не удавалось поставить на производственный поток, его, как командира группы, ожидали серьёзные неприятности, но Ковальский сейчас смотрел на ближайшие перспективы через призму внезапно и болезненно очнувшейся души.
В следующий раз будут думать, прежде чем устраивать охоту на людей, которые своей кровью спасли их…
— По машинам! — отдал он короткий приказ. — Возвращаемся в город.
* * *
Мари испытала откровенное недоумение, когда увидела, как два военных вездехода выползли на окраину посёлка, достигли дорожной развязки и взяли направление на город.
Почему они прекратили преследование?
Она облокотилась о руль «Акцепта», наблюдая за удаляющимися точками в сканирующую оптику, связанную с бортовым компьютером машины.
Излучение сканеров без труда проникало сквозь броневую защиту, высвечивая тепловые контуры пассажиров.
Семь сервомеханизмов и один человек.
Она машинально проверила запись, которую вёл компьютер «Акцепта».
Никаких сигналов дальней связи зафиксировано не было, значит, решение о прекращении операции не пришло из города, его принял человек, а именно — командир боевой группы.
Кто он?
Мари, конечно, не могла знать поимённо всех «охотников», которые контролировали запретную зону, отслеживая и уничтожая тех, кто регулярно проникал на заражённые территории, но она была отлично осведомлена о способах их действий и о той патологической ненависти, которую испытывали «охотники за головами» к своим жертвам.
Что-то не складывалось в её сознании. Существовала неувязка, которую следовало выяснить. Вряд ли потери среди сервомеханизмов могли остановить командира группы. Машины, в конце концов, можно восстановить, благо стараниями «чёрных археологов» запасных частей в городе хватало с избытком. Нет, причина явно крылась в чём-то ином.
Единственное, что могла сделать Мари в данный момент, — это запеленговать личный маркер человека и записать его шифр.
Её план, спонтанно возникший в эти мгновения, был прост: вечером она побывает в городе и, пользуясь поисковыми системами, определит его местонахождение. Если повезёт, то она сможет поговорить с ним, не раскрывая своего инкогнито. Мари не сомневалась: после полученной во время штурма «встряски» и выволочки от начальства за откровенно проваленную операцию он непременно заглянет в какой-нибудь бар.
Ею двигало не столько любопытство, сколь насущная необходимость в информации. Яростный штурм, да и само количество механических бойцов, посланных на её уничтожение, говорили о серьёзности намерений власть предержащих разделаться с нею тем или иным способом. Этому должно быть разумное объяснение, учитывая, что она не работала ни на одного из городских дельцов, да и вообще жила сама по себе, редко покидая пределы запретной зоны. Её интересы никак не пересекались с бурно развивающимся в последние годы бизнесом, и тем более непонятно выглядела попытка её уничтожения и внезапное, ничем не обоснованное отступление отряда, который хоть и потерял половину бойцов, но всё же мог выполнить поставленную задачу.
Такое количество вопросов и откровенных неувязок оправдывало рискованную вылазку в город. В конце концов, она давно собиралась побывать там — нужно было обменять часть накопившегося «товара», чтобы пополнить запасы продовольствия и боеприпасов.
Заглушив двигатель «Акцепта» и погрузившись в собственные мысли, она долго провожала взглядом тёмные точки вездеходов, пока те совсем не исчезли из вида.
Наступало утро.
Солнце уже поднялось над линией горизонта, пробиваясь ярким пятном сквозь пелену облачности, осенний воздух был тёплым и особенно прозрачным, лёгкий ветерок гнал по старым бетонным плитам дорожного покрытия шуршащую, пожухлую листву…
Вот так и моя жизнь… — внезапно подумалось Мари. — Однажды она пожухла, скорчилась и больше уже, наверно, никогда не зазеленеет свежим побегом…
От подобных мыслей на душе стало горько.
* * *
Начинало смеркаться, когда внедорожник Мари миновал первый из блокпостов, выставленных на всех дорогах, ведущих к бурно развивающемуся мегаполису.
Раньше, сразу после внезапного нашествия ИскИнов, меры безопасности были куда более строгими (сейчас у неё лишь визуально проверили удостоверение личности, даже не удосужившись отсканировать его на предмет подлинности).
Да и город, десять лет назад представлявший собой огромный цокольный этаж, окружённый сельскохозяйственными угодьями, сильно изменился. После того как сюда стеклись беженцы со всей округи, население резко возросло, породив вполне понятные проблемы.
Первый год после нашествия ИскИнов выдался особенно трудным — над зародышем мегаполиса постоянно витала угроза голода, эпидемий и массовых беспорядков, сотни тысяч сельчан, изгнанных с родных мест непонятной серебристой растительностью, легко поражавшей своими спорами людей и животных, оказались на положении нищих, бездомных и безработных. Страшные события в один миг сломали привычный уклад жизни, обездолив и озлобив бывших фермеров.
Ознакомительная версия.
