Она обернулась.
— Тебе тоже?
— Я что-то слышал, — пояснил Талех, — сквозь сон. Кричали?
— Это я, — смущённо ответила Женя. — Мне снился кошмар.
Он стремительно пересёк балкон и остановился рядом, беспокойно разглядывая её. Ладонь командора легла на перила, чуть касаясь мизинцем Женькиной руки. В свете фонаря пальцы джамрану казались неестественно белыми и длинными. Хотя Евгения привыкла к его четырём фалангам, сейчас невольно вздрогнула… Он нахмурился, не сдержался и обнял её так, будто хотел согреть.
— Я не замёрзла, — раздражённо ответила она.
— Знаю… Чувствую тебя. Ты не должна бояться.
Евгения не ответила.
— Поговорим?
— Смотря о чём.
Она резко вывернулась, прислонилась к перилам и заглянула ему в лицо. Талех улыбнулся.
— Я сумею оградить тебя от кошмаров.
— Генетически?
— Пойми, — он снова привлёк её к себе. — Джамрану равны от рождения, а статус приобретается по мере становления в социуме. Но даже чёткая иерархия и строгая субординация не подразумевает генетического доминирования. Различия в генотипах. Взрослые джамрану делятся на рецессивов и доминантов.
— Ты говоришь о доминантных и рецессивных генах?
— О производном неравенстве… Сила генотипа проявляется с возрастом, точнее в процессе активного генетического обмена. Итог — брачный поединок, где и определяется доминирующий генотип.
— Всюду генетические заморочки, — пробормотала Женька, утыкаясь ему в плечо. — Без них никак?
— Нет, — он крепче прижал её. — Наш вид — результат генной инженерии. Для поддержания генетического здоровья расы, контроль над искажёнными генами необходим…
— Как бы ни так! — взвилась Женька, почти оттолкнув его. — Рецессивный не означает дефектный.
— Я этого не говорил, — нахмурился Талех. — У джамрану многоуровневая ДНК. На одном уровне рецессивный определяется как скрытый, а на другом, как слабый.
— То есть, детям передаются гены доминантного родителя?
— Обоих родителей. Лучшее из генофонда брачного кристалла. Но ведущими становятся гены доминанта.
— Однако большинство браков — равноправные.
— Кто тебе сказал?
— Сандер.
— Он тебя обнадёжил. Только половина… Джамрану не идеальны.
У Женьки как-то не укладывалось это в голове. Разве что одно — Талех определённо далёк от идеала.
Он настойчиво притянул её обратно.
— Не забывай. Мы — реформисты, а не традиционалисты. У нас сарх-кенох[10]. Всё не так уж и страшно.
Последние слова прозвучали с иронией.
Как там у традиционалистов, Евгения и представлять не хотела. Хорошо, что Талех не традиционалист.
— Зато у рецессивов свои преимущества.
— И какие? — язвительно спросила она. — Их носят на руках и кормят с ложечки?
Он рассмеялся.
— Размечталась!.. К примеру, от них не требуют сатисфакций.
— Какое счастье, — фыркнула Женька.
— Рецессив подчинён только своему доминанту. И ровня всем остальным. В обществе он занимает обычный статус, и может повысить его, если захочет.
— Я не джамранка, — напомнила Женя. — Мне тяжело раздвоиться.
— Тебе и не надо. Оставайся собой.
— Ага… А если, скажем, встретятся два рецессива?
— Скорей всего, они будут равноправны в супружестве и произведут сильное — доминантное потомство. Все дело в сочетании генов. А слияние слабых генотипов зачастую даёт ошеломительные варианты.
— А если доминанты сойдутся?
Жене почудилось, или Талех задержал дыхание, сжал на мгновение ладонь на её талии и отпустил…
— Тогда… Поединок бывает жарким. И… Либо ничья, либо одному приходится смириться. Всё относительно — один доминант может стать рецессивом более сильного доминанта. И не факт, что у них будет доминантное потомство.
— Бррр…
Она совершенно запуталась!
— Не забивай этим голову, — сказал Талех, указывая на горизонт. — Лучше посмотри туда. Светает…
Фонари на балконе постепенно тускнели и гасли. По кайме горизонта неспешно вспыхивали зарницы, сливаясь в ярко оранжевую полоску… На Серендале рассветало не так как на Земле… Вскоре нижняя линия потускнела до жёлтой, а выше загоралась другая, намного ярче… Так, чередуясь полосками, восход поднимался к зениту, словно кто-то зажигал по частям громадный полосатый светильник…
Так Женя с Талехом и стояли в обнимку, пока рассвет не зажёгся у них над головами, и небо засияло, разом осветив панораму: ступенчатое основание пирамиды, покрытые облаками впадины и затянутый прозрачным маревом город…
— Всё, — объявил командор. — Пора собираться. Каример обещал выслать за нами вихтрак[11]. Поторопись!
«Ну вот! Ещё не муж, а уже норовит подоминировать».
Талех разжал руки, Евгения отодвинулась от него и серьёзно заявила:
— Я не стремлюсь доминировать. Но учти, без боя не сдамся.
Лёгкая улыбка тронула его губы.
— На то и рассчитываю. Я не намерен играть в поддавки.
Через час гондола доставила их в Театр бракосочетания на телепатическую экспертизу к Каримеру. Заходили по очереди, как и полагалось. Талеху выпало идти первым, а Женя осталась ждать в пустом полутёмном коридоре с неработающими фонтанами кислородных шариков. Она волновалась, конечно, несмотря на заверения Сандера в лояльности Каримера. Вот так Морголина и застигла её врасплох…
Опекунша коварно явилась раньше назначенного срока. С улыбкой на выхоленной ГМИ-добавками физиономии, она вместо приветствия цапнула подопечную за руку, корябнув запястье ухоженными коготками. Женя на мгновение запаниковала, вспомнив ночной кошмар…И невольно вообразив Морри в облике джамма…
— Поздравляю!
— С чем?
— Ты ухитрилась дойти до четвёртого этапа.
— Спасибо.
— Рано радуешься, — усмехнулась Морголина, поблёскивая глазами.
— Пусти, — Женька с силой вырвала руку и, морщась, потёрла кисть.
От джамрану не так-то просто избавиться…
«Ну вот… Теперь будут синяки!»
— Ещё не поздно отступить… Представь, это на всю жизнь! Талех доминант… Какой ужас! Полный генетический контроль. Захочет в облике джамма или джаммогатрака и будешь как миленькая. А он всегда хочет. Гатрачья порода… — опекунша брезгливо скривила губы. — И генетический обмен всякий раз на его условиях.
«И чё она меня стращает?! Достала!»
Женя призадумалась. Вот Морри — наверняка доминант. Поэтому её так колбасит от Талеха. Она хотела доминировать, но понимала, что с его ДНК это невозможно… Самое время поддразнить опекуншу.
